Не вернёмся, не свернём

— Таким образом у вас получается, что в России социальная обстановка гораздо хуже? — проанализировал Столыпин мои выкладки. — Отсутствие стачек и демонстраций обусловлено только тем, что в стране мало подстрекателей?

— Именно так, — подтвердил я и перешёл к ситуации в Баку.

Знания будущего помогли составить доклад-прогноз. Артём заверял, что вероятность того, что армяно-татарская резня случится, составляет примерно восемьдесят процентов. Варьироваться может только дата этого события.

— Причиной возможного конфликта послужат национальные и религиозные разногласия. Кроме того, среди армянской молодёжи много сторонников революционных идей, — перечислял я.

Эти революционеры в кавказских регионах действительно могли стать проблемой. В Петербурге и в центральной части России не было такого обилия кружков и партий. Вначале мы успешно доносили, потом власти сами гоняли. Дальше стало «модно» заниматься классовой борьбой в Европе. Своими политическими убеждениями лидеры всех этих партий предпочитали делиться из Ниццы и прочих курортов. Артём в своё время потратил немало средств, стараясь держать все эти партийные верхушки подальше от России.

Про Дон и Кубань я сам мог сказать, что там некому такой ерундой заниматься. Возможно, мелкие группы и существовали, но их перебивали энтузиасты радио, инженерно-технические кружки и прочие.

И только Кавказ с его непростыми взаимоотношениями оставался неохваченный нашим вниманием. Столыпину я озвучил правду о том, что тот регион сейчас представляет настоящую пороховую бочку. Полагаю, что он и сам в курсе, но продемонстрировать цифры и предоставить прогнозы лишним не будет.

— По предварительным оценкам может погибнуть до десяти тысяч человек армянской и азербайджанской национальности. Мелкие поселения будут полностью вырезаны. Простите, ваше высокопревосходительство, но у власти нет возможности поддерживать межнациональное равновесие, — завершил я речь.

Последняя моя фраза Столыпину совсем не понравилась, и он скривился.

— Отчего же такое недоверие к власти? — задал министр вопрос.

Пришлось отвечать, снова напирая на межнациональные конфликты и историю.

— И что вы предлагаете?

В ответ я только пожал плечами. И в двадцать первом веке это было непросто решить, а в начале двадцатого и подавно. Силовой метод, конечно, годился, и к нему придётся прибегнуть, а вот как утрясти мирным путём…

— Я составил своё мнение и доведу его до Его Императорского Величества, — подвёл итог трёхчасовой беседы Столыпин, убирая мой доклад в папку. — До владельцев предприятий Петербурга это будет доведено.

Сомнения у меня, конечно, оставались, несильно я верил в изменения, но и как-то повлиять по-другому на ситуацию не мог, оставалось только ждать. Очередной фильм снять, что ли? Артём эту идею поддержал. У нас же совместное предприятие с Великим князем Михаилом Александровичем. И поскольку завод частично относится к концерну «Русь», то социальные льготы касались рабочих завода. Те вообще-то считали, что им столько всего перепало только по той причине, что работают на единственном автомобильном заводе страны. Но мы-то знали, как обстоят дела на самом деле.

— По-хорошему, надо бы добавить в фильм европейских кадров, — рассуждал Артём.

— Хватит для контраста Обуховского завода, — возразил я. — Очень даже всё понятно: Путиловские, рабочие концерна «Русь» и для контраста Обуховский вместе с демонстрацией и требованиями.

— Не настучат нам по шапке за такую пропаганду? — справедливо опасался Сергей. — Здесь не намёки, а прямое обвинение.

Сомнения на сей счёт имелись, и серьёзные. Фильм к концу октября был собран и скопирован, но пускать его в прокат мы не спешили. Слишком много вопросов могло появиться у заинтересованных лиц. И только мы решили положить ленту на полку, как газеты порадовали новым указом государя «О поддержании рабочих больших и малых предприятий».

— Во как оно закрутилось, — читал Артём указ. — Такого в нашей реальности точно не было.

— Не начнут ли теперь промышленники выступать? — снова проявил Сергей здоровый скептицизм.

— Это уже проблемы Георгия I, — возразил я. — Меня больше смущает то, что в феврале состоится Второй Всероссийский промышленников.

— Не хочешь лишиться своей должности главы комиссии? — с удивлением посмотрел на меня Сергей.

— Должность хлопотная, а я опасаюсь того, что вместо меня поставят какого-нибудь замшелого пенька. Мой авторитет не такой большой, а желающих получить это место найдётся немало. Это я взятки не беру и не намекаю. Другой глава комиссии может быть с иными моральными принципами.

— Не занижай свою значимость, — не согласился Артём. — Ты у нас скоро станешь звездой мирового масштаба. Кого снова номинировали на Нобелевскую премию?

— Деевы не поедут, и я тоже, — сразу обозначил свою позицию.

— Надеюсь, Василий отправится получать премию за своё радио, — пробурчал Артём.

— Начинайте уже сейчас подавать заявку на организацию съёмок вручения Нобелевской премии, — встрепенулся Серёга.

— Подадим, и обязательно через императорскую канцелярию. Что пишут про войну с Японией? — перешёл Артём к следующей теме обсуждения.

— Как всегда, короткие сообщения на пять-десять строк, — показал я газету.

— Отчего же, есть и курьёзные происшествия, — хмыкнул Сергей и перевернул страницу. — «Вчера в Петербург доставлена из Любани переодетая солдатом крестьянка Богданова, которая собиралась совершить путешествие на Дальний Восток. На допросе Богданова заявила, что на Дальнем Востоке не имеет родственников и, тем не менее, жаждет туда попасть и сразиться с японцами».

— Это как раз тот случай, когда нужно что-то написать о войне, а информации нет, — заметил я.

— И ещё про слухи, — взял Серёга другую газету. — «По известиям из Парижа Россия собирается взять новый внешний заем в 1200 миллионов франков». Это вроде произойдет в будущем году не ранее апреля.

— Нужно поддержать страну золотом, — обозначил позицию Сергей.

— Неплохо бы государю при случае папочку подсунуть, — «размечтался» Артём и хитро подмигнул. — Вера тут прислала кое-что на выбор. Пуджгорское месторождение титаномагниевых руд велела оставить себе, а остальное государю «на блюдечке». Рекомендует сосватать Северо-Онежский бокситовый рудник.

— И что, мы вот просто так отдадим знания? — не поверил я.

— Обещать — не значит жениться, — назидательно сообщил Артём. — Пока суд да дело, пока акционерное товарищество, то да сё… Не так-то просто организовать работу. А в нашем деле главное — произвести приятное впечатление на государя. Ну и самим заработать немного на этом.

— Вера Степановна прикупила тот участок в станице Холмской, что собиралась? — припомнил я.

— Купила, — подтвердил Артём. — Весной начнёт стройку, чтобы было где своих работников разместить. В идеале хочет задействовать станичников.