Не вернёмся, не свернём

И представьте, каково было наше удивление, когда принесли телеграмму от Владимира Склифосовского. Двадцатого августа он приглашал нас в Кучино на первый испытательный полёт самолёта!

— Да неужели? — не поверил Артём.

— Съездим проверим, — благоразумно предложил я.

— Костика и парочку операторов не забудь, — дополнил Серёга. — И лучше к ним ещё репортёра и фотографа.

— Что, все вместе поедем? — уточнил я.

— А как же, — хмыкнул Сергей. — Не могу пропустить такой исторический момент.

Глава 19

Пропустить исторический момент мы с друзьями не могли. Туполева, как конструктора и изобретателя аппарата, я собирался взять в обязательном порядке. Поскольку парень проживал у Румянцевых, то и братья поехали с нами. Деевы, естественно, присоединились. Они и жён со старшими детьми взяли.

Рябушинский в свою очередь растрезвонил об испытательном полёте по своим каналам. Встречающие на вездеходе охранники очумели от такого наплыва гостей и багажа. Мы же не с пустыми руками приехали. Еды с собой прихватили с запасом. В результате возницы и водитель вездехода переправляли всех, кто вышел на платформе Кучино, до обеда. Я прибыл на аэродром с операторами одним из первых и успел обговорить вопросы до того момента, как собрались гости.

Погодка с утра была не очень. Небо заволокло тучами и срывался мелкий дождь. Владимир Склифосовский заверил меня, что даже пробовать не будет взлетать, если погода не изменится. Лучше перенести на день или больше, чем угробиться.

На Владимире был новомодный кожаный костюм и головной убор с очками. Не успел я оценить его экипировку, как заметил вторую фигуру в схожем облачении. Вначале решил, что Склифосовский выбрал для себя дублёра. И только приглядевшись внимательно, сообразил, что там за тряпка надета поверх кожаных штанов второго лётчика. Это, оказывается, была немного укороченная и перешитая юбка. И второй пилот у нас женского пола.

— Софья Алексеевна очень желает испытать аппарат, — смущаясь, просветил нас директор, по совместительству лётчик.

— Первая в мире женщина-авиатор, — пробормотал я, прикидывая плюсы и минусы.

С одной стороны, как бы отлично, что прогрессивная дама решила полететь. А с другой? Вдруг разобьётся? Папа-граф претензии нам выскажет немалые. Будто прочитав мои мысли, Владимир начал торопливо рассказывать, что он-то полетит первым. Если успешно приземлится, то вторым рейсом отправится Софья. В случае поломки и других проблемах, полёт отменят. И доктора Рябушинский на сегодня пригласил.

— Вы хоть пробовали как-то это… — с недоверием я разглядывал фанерно-полотняную «этажерку» с мотором.

— А как же! — обрадовался Владимир и начал перечислять тренировки.

Делали подскоки, согласно указаниям и инструкции, гоняли пропеллер на холостых оборотах, управляли чем-то там, только взлетать не рискнули. Он вообще не ожидал, что столько людей соберётся посмотреть их полёт.

— Господа, извольте подойти к гримёрам, — неожиданно вклинился в нашу беседу Костик.

Он оценил погоду и решил, что через час-полтора распогодится и можно будет не только снимать, но и летать на самолёте. Гримёр в последнее время стал обязательным человеком на съёмках. Отчего-то Костик решил, что не только артисты должны отлично выглядеть на экране, но и на документальных лентах хорошо бы иметь более эффектные лица. Гримёр расторопно и быстро сделал более выразительными глаза Склифосовскому. И тут же попытался подкрасить графиню. Та было взбрыкнула, но Светлана Анатольевна, крутившаяся всё время рядом с графиней, что-то пошептала и убедила девушку даже на тёмную губную помаду.

К тому времени, как успели переправить всех гостей от железнодорожной платформы до аэродрома, небо очистилось от туч. Костик вынул рупор и начал расставлять зрителей и операторов, чтобы получилось наиболее удачно по освещению и прочим композиционным нюансам. Его операторскую деятельность прервал Склифосовский, сообщив, что ему пофиг на освещение, а вот самолёт требуется поставить против ветра. Операторов тут же начали передвигать, ориентируясь на флажок, указывающий нужное направление.

— Дядя Коля, а можно нам на крыле посидеть? — теребили меня отпрыски Деевых. — А примерить очки?

— Они вдвоём полетят или по одному? — поинтересовался Егор Деев, заметив, что посадочных мест в самолёте два.

Тут ещё Рябушинский приблизился ко мне и представил Николая Егоровича Жуковского.

— Просто не верится, не верится, — бормотал профессор, не отрывая взгляда от аппарата.

Чуть в стороне Чаплыгин выспрашивал у Туполева про форму винта. Отчего, мол, такая, а не другая.

— Так в цеху как зажали в тисках, так и скрутили, — бесхитростно ответил Андрей.

Я чуть не поперхнулся воздухом, но успел прикусить язык. Пусть так и думают, что случайно получилось. Как-то мы этот момент упустили из вида.

— Элероны крепятся к верхним и нижним частям на шарнирах. Являются продолжением крыла, как по длине, так и по размаху, — описывал технические характеристики самолёта Туполев всем, кого это интересовало.

— Элероны — это где? — перебил один из Деевых.

Туполев поспешил с ответом, попутно просвещая, что впервые элероны в авиации применил Ричард Перси четыре года назад на своём моноплане.

— Так мы что, не первые? — озадачился Андрей Деев.

— Не первые. Но у нас лучший самолёт в мире! — возмутился Склифосовский.

— Музыку и духовой оркестр нужно было, — подошёл ко мне Артём.

— Будет оркестр где-нибудь под Петербургом на следующий год, — пообещал я.

— Тогда командуй начало.

Владимир правильно оценил мой кивок и поспешил в кабину. Парочка техников кинулась следом, чтобы повернуть винт, ещё двое вцепились в хвостовое оперение, приподнимая корпус. Двигатель мотора загудел, раскручивая винт.

— Разбег! — начал комментировать действие Туполев. — Пробные подскоки.

— Ой, убьётся! — запричитал кто-то из женщин.

Самолёт тем временем удалился от нас на приличной расстояние, неуклюже подскакивая и подрагивая всем корпусом. Взлётное поле идеально ровным не было. Траву скосили, камни собрали, а в целом это был далеко не аэродром.

— Есть! Взлёт! — заорал Андрей, и зрители разом закричали что-то на эту тему.

Я кричать «ура!» не спешил. Оторваться от земли — не самое сложное. Посмотрим на приземление.

— Элероны сейчас помогают пилоту выполнить разворот, — громко декламировал Туполев. — Хвостовое оперение, состоящее из стабилизатора и рулей высоты также используется для манёвров. Видите! Вон! Чуть наклонился и начал разворачиваться! Молодец!!!

Зрители стихли. Все боялись вздохнуть и что-то сказать, ожидая возвращения самолёта.

— Крепление стабилизаторов к хвостовой части фюзеляжа осуществляется при помощи двух шарниров в передней части, заднего переставного узла, четырёх подкосов и четырёх расчалок, — продолжал Туполев. — Заход на посадку! Смотрите, смотрите, как пилот грамотно управляет рулями высоты! Снижение скорости и… И!

— Есть! — выдохнул я. — Приземлился.

— Ура! — раздалось вокруг, и в этот раз я поддержал крики радости.