Не вернёмся, не свернём

В самом Кучино тоже произошли изменения. Теперь это настоящая станция, а не платформа, на которой раньше в выходной два раза в день притормаживал поезд и стоял три минуты. Взяток чиновникам пришлось раздать на приличную сумму. Станцию тоже отстраивали за собственные деньги. Спасибо, Рябушинский немного помог, прислав строителей и оплатив их труд.

В ангарах тоже многое изменилось. Появились солидная кран-балка, генератор, электричество и так далее. Менее чем за год Склифосовский неплохо развернулся и поставил дело. Заводик по выпуску патронов заложили неподалёку, но притормозили стройку из-за отсутствия документов. Даже с нашими связями получить разрешение оказалось непросто. Одно дело, если бы это была мастерская, где парочка умельцев клепала бы сотню патронов в месяц, но у меня запланированы другие объёмы, и по этой причине возникли некоторые сложности.

Артём, правильно оценив ситуацию, почти закончил писать доклад на тему экспериментальной мастерской, которая будет исследовать покрытие патроном мельхиором. Стоимость в этом случае скаканёт в разы, и в нас должны перестать видеть конкурентов. Пока же на месте цеха в сараюшке собрали «хлопушку» — безобидную болванку, начинённую химиками из арсеналов не то фокусников, не то фотографов. Предполагалось сбросить с самолёта муляж, чтобы он красиво бабахнул.

С этим авиашоу получилось много канители. Не мог же я послать извещение государю, типа «Жора, подваливай на тусовку». Действовать пришлось деликатно через Витте. Попутно я получил приглашение на свадьбу Веры. Наконец-то Сергей Юльевич свою приёмную дочь пристроил. Хотя я склонялся к мысли, что он сам до последнего не был в курсе, кого супруга присмотрела в зятья. Дипломат и один из богатейших людей Петербурга Кирилл Васильевич Нарышкин посчитал, что породниться с Витте будет неплохо для его дальнейшей карьеры, и со свадьбой не стали затягивать.

Я преподнёс довольно оригинальный подарок — холодильник. Пока ещё не серийный, а ручной сборки, но вполне достойный. Как к нему будут подводить электричество меня мало волновало, зато устроил неплохую рекламную акцию прямо на свадьбе. Дарить простой белый ящик мне показалось не совсем уместно. По этой причине потратился и заказал у художников роспись под гжель. Вещица значительно прибавила в цене, но получилась симпатичной, привлекая сразу к себе внимание вначале внешним, а затем внутренним содержанием и, собственно, тем, для чего холодильник предназначен.

Графиня привычно оценивающе на меня посмотрела, явно размышляя на тему того, что я в роли мужа дочери смотрелся бы лучше. Эта свадьба вообще подвернулась как нельзя вовремя. Допустим, агитировать на покупку холодильников народ было рано, но меня волновало авиашоу. Сергею Юльевичу я без прикрас обозначил свою проблему. Мало пригласить видных людей и государя. Тут придётся учитывать тот фактор, что в неподходящих погодных условиях полёта не случится и мероприятие мы будем вынуждены перенести.

— Однако озадачили вы меня, — покачал головой министр.

— Собственно, намечается торжественное открытие. Самолёты будут стоять на аэродроме. Общая праздничная обстановка, музыканты, репортёры, операторы. Ну, вы сами знаете, как в кино можно совместить кадры и показать то, чего не было.

— Документы, я понимаю, у вас готовы? — не стал отказывать Сергей Юльевич.

— И документы, и план всех мероприятий, — заверил я.

— Пришлю к тебе порученца, передашь с ним бумаги, — не стал возражать Витте.

Отправить приглашение через министра оказалось самым простым делом. Гарантии того, что государь прибудет, всё равно не было. К тому же жандармы проявили рвение. Их совсем не устраивало бросание условных «бомб» почти на головы сиятельных особ. В этой демонстрации нам категорически отказали. Еле выхлопотал показ для военных чинов (не самых высоких) и не в день открытия. Даже листовки не разрешили кидать.

Самолёты в разобранном виде из Кучино привезли в Петербург за месяц до шоу. «Первый отряд космонавтов», то есть пилотов, прибыл чуть раньше. С этими парнями я имел долгую беседу. Что-то поправили им в экипировке, обсудили само шоу. Лётчики многому научиться не успели. Когда самолёты собрали, им позволили совершить всего по три пробных полёта. Владимир убедился, что они летают, устранили мелкие недоделки техники, и велел разбирать аппараты.

За оставшееся время парням предстояло стать настоящими лётчиками. Для тренировочных полётов я выделил один самолёт. Если раздолбают, то останутся ещё четыре. Их, конечно, опробовали, чтобы пилоты прочувствовали машины и заблаговременно обнаружили недостатки. Вообще-то доработки в аппараты вносились по ходу дела и чуть ли не каждый день. Сергей привлёк наших конструкторов и техников с автомобильного завода. Обычный спидометр даже к такому примитивному самолёту не прикрутишь. Скорость воздушного аппарата измеряется относительно земли и воздушного потока. И тем не менее на заводе изготовили нужный прибор. Штукенция для фиксирования индикаторной скорости была примитивной и давала большую погрешность. В большей степени это были понты, чем реально необходимый измеритель.

Когда же наши умники припёрли авиагоризонт, то запаниковал не только Склифосовский, но и я. Та дура, что собрали техники, весила килограммов пятнадцать и по габаритам была такой, что пилоту места не оставалось. Безусловно, бортовой авиагоризонт нужный прибор, но у нас не реактивный истребитель, а лёгкая фанерная поделка, на которой парни ориентировались визуально.

Очередной конструкторский изыск — вариометр, показывающий скорость изменения высоты полёта, получился небольшим по размеру, но проку от него было мало. Я толком и не понял, что там было не так. Не то молодые пилоты им пользоваться не умели или не успевали, не то сам измеритель был далёк от идеала. Несмотря на критику и замечание, поставили один такой вариометр, чтобы демонстрировать с умным видом его на публике. Попутно очередной патент для России зарезервировать.

Следующим дополнением в «приборной доске» стал высотомер. Самый примитивный из всех, что можно было изготовить в наших условиях. Сергей утверждал, что это обычный парашютный высотомер. Я, когда услышал, что прибор «парашютный», представил себе нечто похожее на наручные часы. Реальность была в духе нынешней эпохи. Высотомер скорее напоминал вокзальные часы. В диаметре сантиметров двадцать и весил около килограмма. В общем, представили все те приборы, что выдал нам завод?

Один из самолётов всё же решено было модернизировать этими самыми «современными» приборами. Изначально все планеры строились двухместными. С пассажирами или просто с грузом лётчики отработали полёты. И теперь в спешном порядке один из самолётов переделывали, пожертвовав свободное пространство для установки приборов. Я велел по приколу с правой стороны компас воткнуть. Ну и часы до кучи на приборную доску. Стимпанк получился бешеным — стрелки качаются, хром блестит, что-то тикает и… проку почти никакого. Пилоты во главе с Склифосовским взвыли. Пришлось успокаивать их, заверяя, что это всё для демонстрации, дальше изменим немного конструкцию и массу приборов.

Тут как раз вовремя прибыл Туполев. Он долго донимал конструкторов и техников. Согласился, что приборы нужны, но не таких размеров. Он вообще был удивлён тем, что увидел. Этот фанат авиации мечтал о больших пассажирских аэропланах, но совершенно не задумывался о том, как вести самолёт через облака, на дальние расстояния и при плохой видимости. И конечно в его чертежах не имелось приборной доски такого размера.

Меня он сразу озадачил тем, что кабину пилота нужно закрывать от осадков, и стал рисовать эскизы. Я это молодое дарование поддержал, ввернув его же фразу, сказанную «в будущем» о том, что «летают только красивые самолёты».

День открытия первого авиашоу приближался. Народ носился как наскипидаренный. Трибуны для почётных гостей уже были сколочены. Срочно устанавливались буфетные павильоны, туалеты, огораживались места для парковок автомобилей. В предпоследний день Артём пригнал толпу декораторов с тюками тканей и цветочников, а Сергей привёз чуть ли не всех наших охранников с собаками. И это притом, что полицейских и жандармов хватало.

Количество зрителей, начавших прибывать с утра, меня так изумило, что я невольно растерялся. Мы рассчитывали на элитную публику, государя, великих князей, военных и специально приглашённых гостей. То, что примерно в полукилометре от аэродрома соберутся какие-то студенты и гимназисты, стало для нас сюрпризом. Их не прогоняли, но и не пропускали к огороженному полю.