(Не)верный бывший. Месть полукровки

Взгляд затуманился, и я больше не видел ничего, кроме предметов, которые нужно разрушить.

С силой ударив по дубовой столешнице, я услышал, как она треснула.

Звук был приятным, успокаивающим, но недостаточным. Я рванул к ближайшему креслу, схватил его и швырнул в стену. Оно ударилось о стену, разлетелось на части, и обивка разорвалась.

Картина упала на пол, осколки стекла разлетелись во все стороны. Ещё один удар — и следующая картина последовала за первой. Осколки летали, как острые ножи, но я не чувствовал боли, лишь горящее желание разрушать.

А ведь я виделся с мадам Крум. Сразу после того как пришел в себя после лечения. Нашел старуху, узнав от декана госпожи Беатрис, где та живет и что они с моей Элен покидают столицу. Я не спрашивал куда они собрались. Почему вдвоем. Почему старая собралась сопровождать мою Элен.

Та говорила со мной сухо и пренебрежительно, впрочем, как и деканша. Но от денег не отказалась. На выделенную сумму можно было до конца жизни жить в отличном квартале и ничего не делать. Но я, зная Элен, был уверен, что она найдет свое призвание, окончит целительский факультет, и ее с руками и ногами оторвут как специалиста.

Она устроится. Ее жизнь будет в безопасности.

Сам я не сунулся к ней. Элен бы засунула эти деньги мне куда поглубже, и была бы права. Как бы ни было тошно от себя. Раз решил вырвать из сердца — значит, надо вырвать раз и навсегда. Тем более, по пятам следовали соглядатаи рыжей стервы. Их тогда трогать было нельзя.

Сам я был нестабилен, отравлен, безумен, повернут на Элен. Во рту еще долго стоял запах ее крови, мое второе я рвало и требовало забрать ее. Зверь брал контроль над телом. И даже не знаю, чем бы все закончилось, если бы не провели тот обряд с рунами.

И тогда жизнь со зверем стала более-менее стабильной. Он не пытался перехватить контроль.

Я схватил стул и, подняв его над головой, разбил им шкаф с книгами. Книги посыпались на пол, некоторые разрывались, страницы летели во все стороны.

Следующим был столик для напитков. Я с силой перевернул его, и бутылки полетели на пол, разбиваясь вдребезги.

Схватив другую бутылку, я швырнул её в зеркало. Зеркало разлетелось на сотни осколков.

Когда я подыхал вдали от Элен. Эти два мерзавца нашли ее.

Убью.

Я взглянул на отражение и увидел, как в моих глазах пылает ненависть.

Всё, что могло быть разрушено, было разрушено. Комната превратилась в поле боя, усеянное обломками и осколками.

Наконец, я рухнул на колени посреди гостиной. Адреналин, который бурлил в моей крови, постепенно начал спадать, и я почувствовал, как напряжение покидает мои мышцы. Дыхание было прерывистым, тяжёлым.

Я закрыл глаза и попытался унять рвущиеся наружу эмоции. Переход на третью ступень защиты не входил в мои планы.

Элен нужна защита. Зря Крис привез ее.

Зверь внутри рыкнул. Он был не согласен. Твердил, что она должна быть рядом.

Я медленно поднялся, оглядывая разрушенную гостиную. Всё было в щепках, осколках и обломках. Эта картина напоминала мне о том, что произошло внутри меня.

А ведь это могли бы быть мои дети…

Глава 26

На следующий день рано утром посыльный доставил мне расписание. Развернула свёрток и начала читать: индивидуальное занятие по целительству, лекция по алхимии, практика по зельеварению, потом перерыв на обед и свободное время. И два занятия на вечер: семинар по магическим травам и снова по целительству.

Я еще раз перечитала своё расписание, стараясь уложить его в голове. День обещал быть насыщенным, и я не могла не волноваться перед первым днём обучения.

В моей голове роились вопросы: как я справлюсь с новой программой? Смогу ли нагнать материал четвёртого курса? Как отнесутся ко мне преподаватели и другие адепты?

Я заметила, что Торвальд не загрузил меня учебой на целый день, как грозился, и по времени я вполне могла обедать дома с детьми и даже уложить их на обеденный сон. Это было просто отлично.

Я накормила детей кашей с ягодами, поцеловала каждого. Они побежали играть в сад под присмотром няни. Я обняла женщину.

— Береги себя, Элен.

— Конечно, мадам Крум, — я пожала её руки. — Может быть, освободить вас на какое-то время? В обед я буду дома.

— Тогда я бы не отказалась посетить свой старый дом и соседей.

— Конечно, — улыбнулась я.

У ворот уже стоял кэб. Я приехала в академию как раз вовремя. Думала, что встречу там Торвальда, но нет.

Я ошиблась.

Более того, моя химера вообще не ощущала его присутствия там, где я ходила по коридорам. А занятия мои были на разных этажах.

Первая пара по целительству оказалась индивидуальной. Преподаватель, высокий мужчина с седыми волосами и добрыми глазами, приветствовал меня с улыбкой.

— Доброе утро, Элен. Я профессор Альтман. Сегодня я проверю уровень владения тобой лечебной магией, как он изменился за три года.

Я кивнула, стараясь не выдать своего волнения.

— Вы читали моё личное дело?

— Да. Ректор предоставил мне его.

Я немного удивилась, но не подала виду. Копии моей успеваемости были у меня, но у меня их никто не спрашивал. Видимо, Торвальд взял всё из архива. Убедившись в моем отличном владении магией, преподаватель сказал:

— Тогда мы сможем сразу перейти к более сложным техникам.

Занятие прошло быстро. Профессор Альтман оказался терпеливым и внимательным наставником. Он объяснял сложные вещи простыми словами.

После урока по целительству последовала лекция по алхимии. Я зашла в аудиторию и уселась на одно из задних мест, надеясь остаться незамеченной.

Преподаватель, энергичная женщина средних лет по имени профессор Грей, сразу взяла быка за рога, начав лекцию с основ алхимических реакций. Я старательно записывала каждое её слово, стараясь не отставать.

Практика по зельеварению оказалась ещё более увлекательной. Я «чувствовала» ингредиенты еще лучше, чем три года назад. Чувствительный нюх химеры помогал в этом. Преподаватель, мистер Лэнг, похвалил меня за точность и внимание к деталям, что немного подняло мне настроение.

К обеду я вернулась домой. Увидев детей, я сразу почувствовала, как напряжение уходит. Мы обедали вместе, и я рассказывала им о своих утренних занятиях. Они слушали с интересом, задавая вопросы и смеясь. Это время с ними было для меня бесценным.