(Не)верный муж. Месть феникса

— Потому что мы семья, — пропищала матушка.

— Нет, потому что вы оставляете себе возможность в будущем брать у меня деньги или у Роя. А знаете что?

Я отвернулась от отца и матери. И снова полезла в сейф. Перевернула все. И быстро отыскала под гневные выпады отца и истеричный крик матери, выданные в том месяце расписки от Ройберга на предъявителя, да ещё и без суммы (то есть те могли запросить любую сумму из бюджета моего супруга).

И сожгла их на глазах у опешивших и резко заткнувшихся «родителей».

Откопала ещё парочку таких и сожгла на глазах у людей, что превратили меня в затюканного ребёнка и изгоя.

А потом вышла из кабинета под гробовое молчание.

Но меняя посетила ещё одна мысль.

Родители орали и ругались в кабинете.

Отец матерился, а мать рыдала.

Вот уж по кому они будут плакать. Так это по потере чеков и денег.

Рой не хотел мне боли, думал, что я не выдержу правды, а ведь тот наверняка знал, что я приёмная.

Но я себя контролирую. А ещё зная своего мужа, тот мог выдать такие чеки и Элизабет. За молчание. С причиной так называемой «измены» я обязательно разберусь. Но пока закончу тут.

— Мама, папа! Почему пахнет палёным? — кричала с первого этажа Элизабет, но я уже была у дверей её комнаты.

Распахнула дверь комнаты Элизабет и горько усмехнулась. У кого-то был ремонт. Дорогие шелковые обои, новая мебель. Хорошо устроилась сестрица, учитывая, что у отца вечно проблемы с деньгами сколько я себя помню.

Я подошла к туалетному столику и вытряхнула шуфлядки. Потом к комоду и выкинула все содержимое на пол. И там на самом дне обнаружила бумаги.

Дура хранила их под бельем.

Впрочем, что от Элизабет взять.

Она как раз забежала в комнату. Вся ее холеность и аккуратность как рукой смело. Сейчас она источала гнев и была готова снова на меня кинуться.

И только реальный страх за свою жизнь останавливал ее.

— Ты не посмеешь, — зашипела она в паре шагов от меня и попыталась перехватить договор от имени Ройберга. Очень занятный между прочим.

— Заткнись, Эли. А подойдешь. Спалю к чертовой матери твои волосы.

Я отмахнулась от нее и принялась быстро пробегать глазами по строчкам и по мере моего изучения мои глаза становились все шире и шире.

— Ну что сказать. Хорошо устроилась. А как же сестринские чувства, м?

— Да какая ты мне сестра. Идиотка безродная.

— О. Так только я в этом доме была не в курсе за чей счет все тут жили. Ну-ну.

Огонь заластился ко мне, бумаги вспыхнули.

— Ты не сможешь уничтожить магический договор. Только Рой, — торжествующе прошипела Элизабет, но я ту не слушала.

— Как же здорово, что я его супруга. А ещё очень и очень ревнивая. Так что помаши рукой своим надеждам, новым платьям и драгоценностям. Наживаться на своей семье я тебе не позволю, — было приятно наблюдать за вытянутым от удивления лицом «сестрицы». — И да, моя магия достаточно сильна, чтобы обойти магию мужа.

И с чистой совестью я спалила договор на её содержание за услуги определённого характера. А именно, что Элизабет сыграет роль любовницы моего супруга. И если она всё сделает так, как он скажет, то по окончанию этой игры ей светит домик у моря, дорогие тряпки, деньги на пятилетнее содержание этой драной кошки и свобода от семьи.

Гадина, по всей видимости, решила свалить в закат. Она хотела откреститься от желания отца выгодно выдать её замуж в будущем. Верно боится, ведь в друзьях у него одни старики.

Но даже тут дура не смогла унять свою гордыню. Решила заполучить самого Роя и проявила инициативу (грубила, провоцировала и облила меня кислотой). Поэтому в конце черным по белому написано, что в случае нарушения ей светит только жалкое годовое содержание.

Да вот хрен ей даже на это!

— Я буду жаловаться в соответствующие инстанции! — завизжала Элизабет. А ведь ей еще светит огромный штраф за нападение на меня. А вот пусть теперь выкручивается. Все они!

— Давай. А я посмеюсь, ведь всем тогда станет известно, что ты ещё та потаскушка. Содержанка женатого лорда. Твоей репутации конец, — хохотнула я. Феникс внутри довольно заклокотала.

— И твоей тоже конец будет! Все узнают, что он тебе изменял! Я об это позабочусь! Ты ведь уничтожила договор ( где говорилось, что вся измена это фарс!), и моё слово против твоего — ничто!

— Милая. Я феникс, — усмехнулась я на слова быстро переобувшейся сестры. — Монстр. Чудовище. Какой идиот будет гулять налево от такой, как я, м? Разве что бессмертный и отчаянный идиот. А наш доблестный лорд-ректор не такой.

— Ты ведь перевираешь всё. Ты сама не веришь до конца в то, что он не был со мной.

Ну не дура ли?!

— Я? — наигранно ужаснулась я. — Уже нет. Вы семейка лицемеров и профессиональных лжецов. Как же хорошо, что я не вашего рода. Вы бы дали фору всем чудовищам вместе взятым. И не твоего ума дела, поверила я бумагам или нет.

Элизабет заверещала, но ничего не предпринимала, пока я, глядя ей в глаза, начала плавить драгоценности матери, что та взяла у неё.

Месть была сладка.

Гардероб тоже осыпался в пыль. Элизабет только и могла, что открывать и закрывать рот, повизгивая.

Но подходить или тем более остановить меня не пыталась. Берегла свои волосы.

Ха!

— Ой, какая я неосторожная, — а потом увидела отца и мать в дверях. Те были красными от злости, но не смели сказать ни слова. — И, кстати, может быть мне написать императору письмо о том, как вы относились ко мне? И пока вы не выдали глупость, скажу, что мне поверят. Ройберг подтвердит, — моя феникс одобрительно заклокотала. — По счастливому стечению обстоятельств, он хороший друг его высочества Кристофера Дарга.

— Он сторонится тебя! — заверещала явно осведомленная «сестрица».

— Мало ли какие временные разногласия у мужа с женой, — хмыкнула я, играя на их нервах.

— Что ты хочешь? — процедил отец.

— Отречение от рода. Полное. А то зная вас, вы лет так через пять напишите на меня прошение на ваше пожизненное содержание.

— Ах, ты!

— Неблагодарная дрянь? Гадина? Так я это знаю.

Мы смотрели глаза в глаза.

И в игре непримиримых взглядов с отцом впервые за свои неполные девятнадцать лет выиграла я.