(Не) верный муж

Впрочем, у Марии, как оказалось, характер тоже не из легких. Если мы сейчас не договоримся, она вправду может натворить глупостей. Испуганная беременная женщина, у которой бурлят гормоны. От нее можно ждать чего угодно.

Но я, черт подери, не допущу, чтобы она сотворила непоправимое.

— Маша, я на все готов, — заявляю ей с уверенностью. — Говори свои условия.

— Какие? — она смотрит на меня недоуменно.

— При каких условиях ты готова родить мне этого ребенка. Ты ведь наверняка думала об этом, так?

Она поджимает губы, выразительно на меня смотрит. И вправду думает? Причем долго думает, хмурится, сверлит меня взглядом. Мне становится все больше не по себе. Сейчас та-а-ак огорошит меня своими идеями, что я поседею в момент.

— Все что угодно, кроме развода… — тут же уточняю.

С каждой секундой все больше нервничаю. Читаю в ее взгляде обиду, боль.

В какой-то момент мне кажется, она попросту пошлет меня. Но этого, к счастью, не происходит.

Мария шумно вздыхает и говорит:

— Покоя хочу. Хочу, спокойно ходить на работу и не бояться морального прессинга с твоей стороны, не вздрагивать при твоем появлении…

— Не будет прессинга, — выставляю вперед ладони. — Считай, нет уже… Что еще?

— Поклянись мне! — требует она, выставив в мою сторону указательный палец. — Поклянись, что больше никогда даже не заикнешься о том, чтобы лишить меня родительских прав.

Видно, крепко ее тогда задели мои слова.

— Маш, я и не собирался. Я это на эмоциях, чтобы быстрее помириться…

Только теперь понимаю, как глупо поступил. Все, чего добился той угрозой, так это еще большего разлада с Марией.

— И прекрати думать, что мы с тобой вот-вот помиримся, — продолжает она, нахмурив брови. — Хватит меня мучить бесконечными требованиями к тебе вернуться! Я не собираюсь делать это из-за ребенка, понял?

Последними словами она изрядно поджаривает меня изнутри, но я киваю даже на это:

— Ладно. Что еще?

Она на миг задумывается, потом качает головой:

— Все.

— А деньги? — тут же вспоминаю о главном. — Давай договоримся о суммах, скажи, сколько тебе надо, и я…

— Ты уже перечислил деньги, — напоминает она.

— Но этого ведь мало, я…

— Достаточно, — строго перебивает она. — А теперь уходи.

Мария смотрит на меня недовольно, постукивает стопой по полу, ждет, когда покину прихожую.

А я не могу уйти.

Я приехал к своей беременной жене и не могу просто так отступить.

— Маш… — тяну на выдохе. — Прости меня, пожалуйста! Все должно было быть не так, я не такого хотел для тебя и нашей семьи. Я безумно жалею о том, что случилось в Анапе, а потом на дне рождения Лианы. Я не думал тогда, к чему это приведет. Я очень виноват перед тобой и даже перед нашим нерожденным ребенком. Готов сделать все, чтобы как-то исправить ситуацию. Хочу, чтобы ты снова могла мне верить…

— Хватит лицемерить, Айк! — вдруг возмущается она, чем окончательно выбивает меня из колеи.

— В смысле лицемерить? — развожу руками. — Каждое слово, которое я тебе сейчас сказал, — правда! Я люблю только тебя, ты одна мне важна…

— Ой ли? — она смотрит на меня с нескрываемой издевкой. — А когда ты это решил? Только что?

— Что за глупости? Какие у тебя могут быть сомнения в моих чувствах?

— Айк, я видела, как ты сегодня утром приезжал на работу с Верой! И после этого ты приходишь ко мне, говоришь про какие-то там чувства? Ты был с ней этой ночью…

— Я не был с ней ночью! — заявляю с обалдевшим видом.

— Я своими глазами видела, — стоит на своем Мария.

— Как я подвозил ее до работы? — хмыкаю недовольно. — Мария, я возил ее утром на анализ ХГЧ, чтобы узнать наверняка, беременна ли она вообще. Баграт надоумил проверить, вот я и решил. Забрал ее утром специально и лично отвез, чтобы убедиться. Я не был с ней ночью, клянусь!

Мария молчит, буравит меня взглядом. Вижу — не верит.

— Я докажу тебе, — выставляю вперед ладонь.

С этими словами достаю телефон, открываю банковское приложение и показываю ей утренний чек из клиники.

— Я повез ее сам, чтобы исключить вариант подделки теста. Лично довел до процедурной, чтобы убедиться, что она сдала кровь. Потом поехал на работу, ей тоже надо было в офис, и я подкинул. Мы и парой слов за весь обратный путь не перебросились…

— Тем не менее ты открыл для нее дверь! — выдает Мария с возмущенным донельзя видом.

— Я всем женщинам открываю дверь, — громко отвечаю. — Так отец воспитал.

Тут же понимаю, что это мое оправдание никуда не годится. Лучше бы я сегодня отправил Веру на такси.

— Я больше не буду открывать ей дверь, — сразу обещаю. — Больше никогда не посажу ее в свою машину, клянусь тебе… Я всего лишь хотел узнать наверняка, беременна ли она, вот и все! Ты веришь мне?

Мария смотрит на меня хмурым взглядом, продолжает злиться.

Потом спрашивает:

— И что ты узнал?

— Тест делается сутки, так что пока ничего, — пожимаю плечами.

— Ты возил ее в ту же клинику, куда мы обычно ходим, так?

— Так, — киваю.

— Они частенько присылают результаты на почту тем же вечером, — вдруг говорит Мария.

— Пока не было, я проверял, — качаю головой.

— Сейчас при мне проверь, — Мария выжидательно на меня смотрит.

Недолго думая открываю в телефоне почту. Вправду вижу письмо из клиники.

— Есть! — говорю ей.

Быстро открываю вложенный файл с анализом.

И застываю, вчитываясь в весьма однозначный результат. Уровень ХГЧ Веры соответствует четырем неделям беременности.

Мария ждет моего ответа, а я не в силах озвучить то, что увидел. Тогда жена берет из моих рук телефон и сама проверяет результат.

Ее лицо кривится, она отдает мне мобильный с таким видом, будто он заразный.

— Четыре недели беременности, — стонет она. — Прямо как у меня, Айк! Ты одновременно сделал детей ей и мне…

— Прости меня, Маш, — это все, что я могу из себя выдавить.

— Уходи… — требует она с болью в голосе. — Я не хочу тебя видеть!

А я совсем не хочу уходить.