(Не) верю тебе!
Шрифт:
– Замолч-и-и-и! – кричу на весь холл, и яростно начинаю биться в руках начальника, отбивая себе свободу.
Боже! Неужели он действительно не понимает, что делает ещё хуже! Для меня хуже!
– Молодец Олежа, - раздаётся голос Никанора Назаровича, - ускорил процесс.
глава17
КЛИМ
«…- Приведение, что вечно преследует её, не даёт нормально жить, и любить в ответ!...»
«…- Донор для Евы! Её отец я! Я её воспитал! А ты бросил!...»
«- Клим!»
«…- Уля вспомни, как он поступил с тобой! Вспомни… как он бросил тебя после того, как развлёкся
«…-Ты не нужна ему, и Евка не нужна, он не разу не приехал к родной дочери…»
Всю жизнь перевернули с ног на голову громкие слова мужа Ульяны.
Забилась в угол дивана, как только притащил сопротивляющеюся девушку в свой кабинет, лицо закрыла ладонями, колени поджала к груди.
Безумно хочется подойти, схватить, вновь почувствовать её тело так близко к своему, как десять минут назад, а после встряхнуть так, чтобы всхлипывать и трястись точно осиновый листок перестала! Наконец спросить, что за хрень нёс её муженёк? Но надо быть полным идиотом, чтобы задать такой вопрос! Он всё ясно сказал! По полочкам разложил!
Я отец! Отец маленькой, трёхлетней девочки, которую ни разу не видел, не знал про её существование!
«…-Вспомни… как он бросил тебя после того, как развлёкся с тобой!...»
«…-Я её воспитал! А ты бросил!»
«-Она меня ПАПОЙ зовёт! Меня, а не того, кто воспользовался тобой и смылся! Как там тёща говорила? «Скучно ему было! По развлекался два месяца и бросил!»
Тёща говорила! С этой сукой я позже разберусь, для начала всю выясню у Ули, чтобы знать, что правда, а что ложь! Если метающие в голове мысли подтвердятся, придушу мерзавку!
– Клим, - переминалась с ноги на ногу, - я хочу вас предупредить, так сказать, предостеречь, - говорила женщина, представившаяся матерью на тот момент моей Ульяны.
- О чём, вы хотите меня предупредить? И от чего предостеречь? – гостеприимно пропустил гостью в свой номер.
– Мне тяжело говорить об этом, всё-таки Ульяна моя дочь, и мне очень, очень стыдно от того, чем она занимается, - опустила глаза на свои сложенные на коленях ладони.
Все мышцы тела напряглись.
– И чем занимается Ульяна? – задал вопрос, торопя женщину, что продолжала молча сидеть и разглядывать свои руки.
– Она обманывает вас, - подняв голову, стала отвечать, - у неё есть жених, Олег, они с ним очень давно вместе. Но главное не это, - качает головой, - она вас использует, точнее они оба, - исправляется женщина.
Ревность иглами врезалась в грудную клетку.
– Как именно? – голос вмиг стал глухим.
Мать Ульяны поднялась из кресла, прошлась до панорамного окна, обняла себя за плечи.
– Она знакомиться с хорошо обеспеченными, молодыми людьми, - смотря на вечерний город, заговорила женщина, - строит из себя невинную овечку, недотрогу, скромницу, - хмыкнула еле слышно, - не знаю почему, но вы ведётесь на таких, начинаете бегать, цветочки дарите, на свидание зовёте, ухаживаете, - в её голосе появилась зависть, но мне было не до этого.
Внутри огненный смерч набирал обороты, я сопоставлял наши с Улей отношения, и понимал, что именно так и ведёт себя девушка, скромно, невинно. Это меня
и зацепило с первых секунд нашего общения.– Когда она видит, что клиент готов, переходит к тому, для чего и знакомилась, - женщина всхлипывает, - простите Клим за мои слёзы, просто знать, что такое делает собственный ребёнок, очень больно и страшно, но я хочу вам помочь, спасти от её коварства, - поворачивается ко мне лицом, - в общем, когда дело доходит до постели, она усыпляет свою жертву снотворным. А на утро выставляет всё так, будто её силой принудили к близости, угрожает полицией, демонстрирует синяки, что сама себе и ставит.
Дальше она рассказала, как мы «богатенькие дебилы», боясь сесть за изнасилование, отстёгиваем нехилую сумму денег, а после разбегаемся по разным сторонам. На мой вопрос «Почему в полицию не заявит, раз знает, как Ульяна обманывает людей?». Ответ, естественно, был понятным, «Она же моя дочь, как я могу с ней так поступить?».
– Клим, - раздаётся грубый голос отца, что зашёл в кабинет, и вырвал меня из воспоминания четырёхлетней давности.
– Ты знал? – склоняю голову набок, смотрю на отчима.
Если вспомнить его слова, сказанные внизу перед тем, как я Ульяну в кабинет утащил, то можно было и не задавать вопрос, но всё же хочу услышать.
– Про Еву? – понимает о чём я спрашиваю.
«Еву». Мою дочку зовут Ева, очень красивое имя. В груди, что-то ёкает, что-то посторонние, никогда ранее не испытываемое, оно теплом разливается на душе.
– Да, - говорю коротко, замечаю, как Уля вжала голову в плечи.
– Знал, - легко отвечает отчим.
Опускаю голову, качаю ею.
– Почему не сказал? Мама тоже знает? – смотрю на отца исподлобья.
– Это не мой секрет Клим, я не мог разрушить доверие Ульяны в мою сторону, надеялся, что сама расскажет, когда вы встретитесь. Да только повёл ты себя не так, как я рассчитывал, жену притащил, устроил тут разврат на рабочем месте, Улю от себя отвернул, - осуждающе произносит отец, твоя мать не знает, иначе бы ты уже давно знал.
«Отвернул». Это точно, она же перевестись хотела, даже уволиться.
– Пап, оставь нас, - прошу отца.
– Уверен? – смотрит с прищуром.
Киваю в ответ, я хочу поговорить с Ульяной наедине, сделать то, что не сделал тогда, в том номере после нашей безумно сладкой ночи.
Отчим подходит к дивану, на котором сидит, сжавшись в комочек Уля, приседает на его край, словно отец родной обнимает девушку, тянет на себя. Уля не сопротивляется, легко поддаётся в руки моего отца, в то время как мою груд царапает лёгкая ревности и зависть.
Отчим наклоняется к уху Ульяны, что-то тихо шепчет, и получает кивок головы девушки.
– Вот и умница, - словно ребёнка гладит по голове, поднимается на ноги.
Как только отец выпускает Ульяну из рук, она поднимается следом и не смотря в мою сторону, слегка покачиваясь, скрывается в душевой.
– Не дави на неё, - строго предупреждает отчим, - не переходи черту дозволенного, и помни, что ты женат.
– Переживаешь, что я жене изменю? – вырывается само по себе, - прости, я не хотел…
– Я переживаю за Улю, не допусти такого, чтобы она чувствовала себя любовницей, - поясняет отец.