(Не) верю тебе!

– Добрый вечер, - произносит подруга и смотрит на меня вопросительно.

– Добрый, - отвечает ей Клим, а я показываю глазами, что всё потом после того, как гость покинет стены этого дома.

– Ева спит, - сообщает мне подруга то, что я и так уже знаю.

– Спасибо Вик, - благодарю девушку, стягивая с себя манто, и вешаю его в шкаф, что стоит в прихожей.

Клим повторяет мои действия, снимает своё пальто, и сам убирает его в гардероб. Одновременно разуваемся, за всем этим наблюдает Вика, подруга явно не была готова увидеть Клима посреди ночи у нас в квартире.

– Идём, - поворачиваю голову к мужчине.

 Клим напряжён, это заметно по его плечам, рукам и взгляду.

Пятнадцать шагов по прямой, и мы у двери комнаты Евы. Тяну трясущуюся руку к ручке двери, поворачиваю её и тихо открывая дверь, толкая её от себя. Делаю два шага в освещённую ночником комнату, застываю, смотрю на малышку. Клим стоит позади, возвышаясь надо мной своей огромной фигурой.

– Ева...
– прошептал он, увидев спящую малышку, что звёздочкой раскинув ручки и ножки, лежала в своей кровати.

Я сделала шаг в сторону, пропуская Клима вперёд. Он, не отрывая взгляда от дочери, направился к ней. Подойдя к детской кровати, медленно опустился на корточки, протянул раскрытую ладонь к малышке, явно намереваясь до коснуться до неё, но на полпути, сжал руку в кулак, опустил её на край постели.

– Красавица, - на грани слышимости произнёс мужчина, не отрывая взгляда от Евы.

Клим пошатнулся, и присел на пол, положив голову на согнутую в локте руку, что лежала на краю постели, рассматривал дочь. Он не дышал, словно боялся разбудить малышку.

Смотря на сгорбившуюся спину мужчины, и не знаю, чего больше хочу: плакать или смеяться. Смеяться от бессилия, плакать от боли, которая поселилась в сердце. Что я могла сделать, кроме того, что просто стоять, наблюдая за тем, как Клим медленно сходит с ума от осознания своей ошибки.

Если бы можно было повернуть время вспять, то я бы поступила совершенно иначе. Я бы не за что не рассказало бы матери про Клима, и тогда бы она не украла бы у нас счастье, не лишила бы Еву отца, а Клима дочери. Но, увы, это невозможно.

Клим меняет положение, смотрит на меня пронзительными, влажными глазами.

– Уля, прости меня, прости меня родная, я… я такую ошибку совершил, - произносит одними губами.

Но я его слышу, каждое сказанное слово.

Поворачиваюсь к нему спиной, иду в свою спальню, закрываю дверь, сажусь на кровать, пытаюсь взять себя в руки и успокоиться. Мне надо побыть одной, собраться с мыслями, я не могу сейчас разговаривать с ним, не хочу, потому что боюсь услышать от него то, чего мне совсем не хочется.

Теперь он точно потребует дальнейших встреч, захочет брать Еву к себе, чтобы проводить с ней больше времени. Я видела это в его глазах. Но я не готова, не готова и не хочу. Он женат, у него другая семья, а наша семья, это я и Ева. 

глава21

КЛИМ

После того, как Уля уснула, я долго лежал рассматривая её. Она изменилась, стала взрослее, её тело стало женственным, формы округлились, и возможно этому послужило материнство. Когда время стало близиться к вечеру, а девушка в моих объятиях продолжала спать, позвонил отцу с вопросом, «как можно забрать Еву из садика без присутствия самой матери?».

Отец успокоил, сообщив, что девочку может забрать подруга Ульяны, которая на данный момент гостит у матери моего ребёнка. Так же я узнал, что некая Вика является ещё и крёстной Евы.

Успокоившись, что нашу дочь заберут, накормят, и она будет в надёжных руках, прижался к той, что все четыре года жила глубоко в моём сердце. Наслаждаясь теплом Ульяны, не понял, как сам заснул, крепко прижимая её тело к своему. Сон был глубоким, но чутким, так что, я хорошо почувствовал тот момент, когда она проснулась. Всём телом ощутил, уловил её изменение в дыхании, но самое главное, я на себе ощутил её страх, когда она резко подорвалась с места.

Он ядом проник в моё нутро, как только я понял его суть. Она боится, что я отберу у неё дочь. Маленькую девочку, которую ни разу не видел, и не знал о её существовании. Страх Ульяны был напрасным, Я не могу забрать у неё ребёнка, да и не собираюсь этого делать. Каким бы козлом я не был, но лишить ребёнка матери, это уже перебор. Хотя если бы матерью моего ребёнка оказалась Милена, то я бы пошёл на такой шаг, потому что моя жена не может быть нормальной матерью, она повёрнута на своём бизнесе.

Не знаю как, но мне удалось выпросить у Ульяны встречи с Евой, пообещав при этом не пугать и не трогать девочку, просто взглянуть на неё, увидеть какая она есть, на кого похожа. Вот только дав обещание, я ещё не знал на сколько будет трудно сдерживать его.

Ноги подкосились, когда подошёл к кровати, на которой спала моя дочь, наша с Улей дочь.

– Красавица, - шепчу на грани слышимости, разглядывая маленькую девочку, что спить в своей постели, раскинув ручки и ножки.

Злость на самого себя закипает за считанные секунды. Эта маленькая девочка с самого рождения была обманута, считая отцом другого человека. И виноват в этом только я. Я послушал мать Ульяны, я поверил в ложь, я бросил своего ребёнка и любимую женщину. 

– Уля, прости меня, прости меня родная, я… я такую ошибку совершил, - поворачиваюсь к ней, прошу прощения.

Уляна всё это время стоит в дверном проёме, наблюдает за мной, но услышав мои слова, опускает взгляд в пол и покидает комнату.

Смотрю, на то место, где ещё секунду назад стояла мать моей дочери, и в голове проносятся воспоминания о том, что происходило с нами четыре года назад. Как мы познакомились, как начали встречаться, и наша ночь, в которую Ульяна забеременела, а я об этом даже не знал.

Прижав кулак к губам, вцепляюсь в него зубами, сдерживая рвущийся наружу крик отчаяния. Всё же взяв вверх над тем, что рвётся из меня, поворачиваюсь обратно к Еве. Она вся в маму. Та же молочная кожа, то же черты лица. Даже родинка на правой брови, как у Ульяны. Всё было так, как я и думал.

Замираю, задерживаю дыхания, видя, как реснички Евы стали подёргиваться, и в следующую секунду, девочка словно почувствовав мой пристальный взгляд, открыла свои глазки, её маленькие губки-бантики раскрылись в улыбке. Она улыбнулась, улыбнулась мне и снова закрыла хорошо знакомые глаза. Она не испугалась меня, не заплакала, просто улыбнулась и уснула.