Не верю!
Шрифт:
— Конечно, нормально! Стесняюсь спросить, а как часто тебя твой бывший радовал?
— Не твое дело, — грозно отвечала Ася, полыхая от смущения.
— Да скажи, мне можно! — подначивал её он.
— Ну, раз в неделю…Иногда реже. Варламов! Кончай ржать! Это не смешно!
— Конечно, не смешно, это очень грустно, — качал головой парень, ловко уворачиваясь от брошенной в него подушки, — а остальные?
— Что остальные?
— Ну до этого хмыря у тебя же кто-то был? Или нет? — Димка притормозил, понимая по изменившемуся Асиному лицу, что разговор ушел из взаимного подшучивания в какие-то серьезные дали.
— До Макса у меня был только один парень, еще в институте. Все. Больше никого. А нет, еще с тобой целовалась тогда на фестивале.
— Я очень доволен, — каким-то странным голосом ответил тогда Димка, — я и не знал, что мне так повезло.
А потом начал целовать, и закончился разговор, как обычно — в кровати.
Вечера у них получались почти семейные. Они вместе готовили ужин, по очереди мыли посуду. Ася поймала себя на очень странном чувстве, когда как-то зашла в ванную помыть руки и вдруг увидела, как в стиральной машине крутятся их вещи. Её и Димины. Вместе. Это была такая бытовая близость, которая почему-то очень цепляла. И позже, развешивая мокрую одежду на сушилке, Ася задумалась о том, что, пожалуй, она теперь знает наперечет цвета всех Димкиных боксеров. И легко может сказать, какая футболка у него самая любимая, а какую он наденет, только если совсем ничего чистого не осталось. Не слишком ли много информации для случайной связи?
Наверное, было бы легче и понятнее, если бы у них был только секс. Но ведь они еще и разговаривали… Пока ехали домой после театра, обычно обсуждали прошедшую репетицию. И Ася замечала, что несмотря на обычную Димкину позицию «есть мое мнение и неправильное», в том, что касалось актерской игры, он часто с ней соглашался. А иногда и сам совета спрашивал.
— Видела, как мы сегодня с Юлькой пробуксовывали в сцене? Одно да потому, одно да потому — никакого развития.
— Видела, конечно.
— И что думаешь?
— Думаю, Юрич вас там мало занял, — честно говорила Ася, — вы тупо открыли чемодан, вытащили вещи и давай их обсуждать. Скучно! Вам просто делать нечего в этой сцене, кроме разговора.
— Хм, — чесал лохматый затылок Димка, — может, ты и права.
— Попробуй завтра искать в этом чемодане компромат на Бланш, — предлагала Ася, — пока Юлька будет про драгоценности и меха трындеть, ты вытряхивай каждую тряпку, ройся в карманах. И тебе будет, что делать, и Юлька начнет от такой твоей наглости возмущаться. Вот и эмоции интересные пойдут.
— Слушай, классная идея, — оживлялся Варламов, — попробую завтра!
И ведь правда пробовал. Асины опыт и расчет, помноженные на бешеную энергию Димкиного таланта, давали невероятные результаты. Юрич орал «Неплохо! Очень неплохо!», и все округляли глаза, потому что такой похвалы от мастера мало кто удостаивался. К чести Варламова надо было сказать, что он умел не только быть в центре зрительского внимания, но и мастерски отходить на второй план, подсвечивая партнера, с которым в этот момент был на сцене. Рядом с ним Ася играла так, как никогда в жизни. Была ли она довольна? И да, и нет. Да, потому что это был невероятный чистый кайф — играть любимую роль в паре с таким шикарным партнером, вспыхивать и раскрываться на сцене. Прямо подарок на все дни рождения сразу. А нет, потому что в глубине души Ася прекрасно понимала, что это по большому счету не её заслуга. Поставь сейчас рядом с ней другого Стенли (например, бедного дублера Лешу, который репетировал всего пару раз), и волшебство исчезнет. Она будет играть хорошо, но не гениально. А дай Варламову любую другую партнершу, и та тоже засияет, заискрится в лучах Диминого таланта. Что ж, не всем быть такими, как он. Таких один на миллион.
В театре они по-прежнему скрывали свои отношения, хотя Дима при каждом удобном случае незаметно зажимал её за кулисами, запуская руки под костюм.
— Варламов! — шипела на него Ася, испуганно стреляя глазами по сторонам, — с ума сошел?
— Сошел, — со вздохом соглашался он, — а до вечера
еще так далеко…— Доживешь!
— А вдруг нет?
— От спермотоксикоза еще никто не умирал, — фыркала девушка, но не отказывала себе в удовольствии провести руками по его спине, а затем шаловливо скользнуть ладонью между крепких ног и слегка погладить набухший бугор. Который тут же отзывался на её ласку.
— Ты что делаешь, — шепотом ругался Варламов, — мне ж на сцену сейчас! Накажу вечером!
— Буду ждать с нетерпением, — усмехалась Ася и торопливо отходила в сторону. И так уже кое-кто из ребят начинает на них коситься, не надо им давать лишний повод для сплетен.
Но наказание настигло Асю раньше, чем она ожидала. После обеденного перерыва Юрич решил, что пора и Асиной дублерше разок сыграть. А пока Наташа с Борей репетировали, режиссер попросил девушку отнести несколько бумажек в бухгалтерию.
– Конечно, Петр Юрьевич, не вопрос! — кивнула Ася и помчалась в дальнее крыло здания, с трудом ориентируясь в этих полупустых закоулках. Вручив бухгалтерше бумаги, она выскочила в коридор и, пробежав пару метров, вдруг оказалась в Димкиных объятьях.
— Кого я поймал, — промурлыкал он, обжигая её откровенным взглядом, — это же маленькая любительница провокаций.
— Дима, ну не здесь же, — сдавленно прошептала Ася, ощущая, как её захлестывает запретное, и оттого такое острое возбуждение. Жаром опалило всё тело, а между ног уже было не только горячо, но и мокро.
— Я же обещал наказание, — опасно сверкнули зеленым огнем Димины глаза, и он мгновенно затащил её в какую-то кладовку. Темноту разбивал слабый свет от неплотно прикрытой двери, создавая интимный полумрак.
Властно огладив девушку по бокам, Дима перенес тяжелые ладони на плечи и слегка надавил, заставляя Асю опуститься на колени. Его палец очертил контур губ, заставляя их приоткрыться, и проник внутрь. Ася обхватила губами палец и начала скользить по нему языком.
— Да, моя хорошая, вот так… Сделаешь это…для меня? — хриплый шепот будто бил электричеством по оголенным нервным окончаниям, и Ася вздрагивала от болезненного желания, скручивающего все внутренности в один ноющий узел. Она еще раз облизала палец, двигающийся у неё во рту, и подняла на Диму горящие возбуждением глаза. Вместо ответа девушка протянула руки к его штанам и плавно стянула их, опустив до колен. Потом так же нежно высвободила из ткани боксеров напряженный твердый член, слегка сжав его у основания. Дима тут же тяжело и громко задышал, вцепившись руками в её плечи.
Ася никому не делала до этого минет. Раньше ей это казалось совершенно отвратительным, на робкие предложения Виталика — её первого парня — она отвечала категоричным отказом. Впервые смутное желание попробовать член на вкус возникло у нее тогда, на горе, когда Ася увидела Димин оргазм. Помнится, не удержалась и слизнула с пальца одну из капель, оросивших её бедра. С Максом она пыталась сама предложить оральный секс, но парень был против. Ему казалась кощунственной сама мысль о том, что его член будет касаться губ девушки. А теперь наконец все совпало. Его желание, её желание, и никакого стыда и смущения.
Она медленно разомкнула губы и облизала головку, потом плавно вобрала в себя мощный ствол, наслаждаясь гладкой шелковой кожей, под которой скрывалась стальная твердость. Дима застонал.
— Боже, я умер и попал в рай, — хрипло проговорил он.
Ася чувствовала его наслаждение так, как если бы это она сейчас качалась на волнах удовольствия. Она пьянела от той власти, которая у неё сейчас была над ним, упивалась своей женской силой, способной в одно мгновение заставить забыть мужчину обо всем на свете, кроме себя. И когда Дима, закусив губу, чтобы не кричать, излился в неё, девушка ощутила его оргазм так остро и ярко, что сама застонала, чувствуя, как подступает пик удовольствия. Дима рывком поднял её с колен, нырнул рукой в трусики и за пару движений добился желанной разрядки — такой мощной, что у девушки все поплыло перед глазами.