Не вижу зла
Шрифт:
Джек заметил, что двое или трое присяжных кивнули в знак одобрения. Было трудно не восхищаться тем, что он делает. Но работа Джека в том и заключалась, чтобы дискредитировать его любым возможным способом.
– Мистер Пинтадо, у меня в руках копия статьи, которая появилась на странице 2-А газеты «Майами трибьюн» примерно одиннадцать месяцев назад. В ней рассказывается о той роли, которую вы играете в обществе «Братья за свободу». Вы помните, как разговаривали с репортером, перед тем как эта статья увидела свет?
– Да.
– В статье дословно приводятся ваши слова: «Мы не хотим становиться частью
Джек позволил цитате повиснуть в воздухе. Тишина в зале суда стала почти осязаемой.
– Да, это мои слова, – подтвердил Пинтадо.
– Вы сделали подобное заявление, поскольку нынешняя политика Береговой охраны США в отношении кубинских беженцев, перехваченных в открытом море, подразумевает их возврат на Кубу. Я прав?
– Да, это так.
– Эта политика вызвала ваш гнев, не так ли?
– Разумеется, вызвала. Людей отправляют обратно к Фиделю Кастро, безжалостному убийце, который однажды предал человека суду и казнил его спустя пять дней после возвращения беглеца на Кубу. А еще много людей сидит в тюрьмах Кастро, причем их единственное преступление состоит в том, что они покинули Кубу в поисках свободы, а Береговая охрана США остановила их до того, как им удалось достичь территории Соединенных Штатов.
– Я понимаю. Итак, сама мысль о том, что Береговая охрана начнет возвращать беглецов обратно на Кубу, вызвала гнев у вас и у многих других людей.
– Да, у многих, очень многих людей. Это правда.
– У вашего сына она также вызвала гнев, правильно?
– Да, правильно.
– Будет ли справедливо заключить, что капитан Пинтадо разделял ваше отношение к Береговой охране США?
– Протестую, – вмешался прокурор. – Нет никаких доказательств того, что капитан Пинтадо когда-либо отзывался о Береговой охране США как о береговом патруле Кастро.
– Протест отклоняется. Свидетель может ответить.
– В этом конкретном вопросе, да. Я бы сказал, что мой сын разделял мое отношение, – подтвердил Пинтадо.
– Он не делился своими взглядами с кем-нибудь на военно-морской базе?
Пинтадо умолк, тщательно обдумывая слова.
– Надеюсь, что нет. В Гуантанамо расквартированы сотни моряков Береговой охраны.
– Да, действительно. Сотни. А это значит, сэр, что на страницах крупнейшей газеты в Седьмом оперативном районе Береговой охраны – который включает Майами и Гуантанамо-бей – вы назвали три сотни человек, живущих по соседству с вашим сыном, «береговым патрулем Кастро».
– Возражаю, – вновь вмешался прокурор. – Вопрос был задан, и ответ на него получен.
Это было возражение того рода, который Джек мог только приветствовать, поскольку оно лишь подчеркивало смысл ответа, который Пинтадо дал несколькими минутами раньше.
– Действительно, я тоже считаю, что вопрос задан, и ответ на него получен, – заметил Джек. Он повернулся к свидетелю и произнес: – Позвольте мне спросить вас вот о чем, сэр: будет ли справедливым полагать, что ваш комментарий относительно «берегового патруля Кастро» вызвал недовольство среди личного состава Береговой охраны?
Пинтадо, казалось, в очередной раз тщательно взвешивал свой ответ, но
отрицать очевидного он не мог.– Естественно, это разозлило некоторых людей.
Джек подошел к своему столу, и София передала ему еще одну копию.
– Позвольте мне зачитать один из многих разгневанных откликов на ваше замечание о «береговом патруле Кастро». Этот ответ – письмо редактору, опубликованное в газете «Майами трибьюн» через три дня после того, как в ней было приведено ваше высказывание. Здесь написано: «Уважаемый редактор, являясь ветераном Второй мировой войны, во время которой я служил в Береговой охране, я глубоко возмущен тем, что мистер Пинтадо позволил себе назвать наш род войск «береговым патрулем Кастро». Три года своей жизни я провел на эсминце в Тихом океане, гоняясь наперегонки с японскими торпедами. Я видел собственными глазами, как моих друзей буквально выбрасывало взрывами из воды, когда они перевозили десант американских войск на пляжи в день «Д». Если мистер Пинтадо полагает, что Береговая охрана состоит на службе у такого злобного диктатора, как Фидель Кастро, тогда я готов вновь вернуться на службу добровольцем, чтобы иметь возможность лично доставить мистера Пинтадо обратно на Кубу».
Джек сделал паузу, чтобы дать присяжным время и возможность проникнуться гневом ветерана.
– В чем состоит вопрос? – поинтересовался прокурор.
– Мой вопрос состоит в следующем, – заявил Джек. – Мистер Пинтадо, не возникли ли у вас опасения относительно вашей личной безопасности, после того как вы стали свидетелем такого рода реакции на ваши комментарии?
– Я всегда искренне говорил то, что думал. Я привык к таким вещам.
– Вы привыкли к ним, и вы принимаете меры предосторожности.
– Я не уверен, что понимаю, о чем идет речь.
– У вас ведь есть телохранитель, не правда ли?
– Да, есть.
– У вашей супруги также есть телохранитель, правильно?
– Да.
– Но ваш сын – Оскар, – он остался один. Без телохранителя. И жил на той же самой базе с сотнями сотрудников Береговой охраны, которых вы назвали «береговым патрулем Кастро».
Пинтадо явно не нашелся, что ответить, а потом попросту отмахнулся от вопроса.
– У Оскара никогда не было и не могло быть никаких проблем с этим. Его лучший друг служил в Береговой охране.
– Его лучший друг. Должно быть, это лейтенант Дамонт Джонсон, верно?
– Да.
Джек насмешливо улыбнулся, ему представилась возможность посеять зерна сомнения в умах присяжных – и попотчевать прокурора его же угощением, имея в виду отсутствие свидетеля.
– Ну, что же, может быть, лейтенант Джонсон сам приедет сюда и расскажет нам, каким хорошим другом он был на самом деле.
– Протестую.
– Протест принимается.
Джек мысленно взвешивал, стоит ли и дальше развивать эту тему, но намек на то, что отец оказался причастен к убийству своего сына, пусть даже косвенно, мог иметь непредсказуемые последствия. Джек достаточно хорошо разбирался в психологии присяжных, чтобы понимать, что пришло время умерить свой пыл и вернуться на место.
– Благодарю вас, мистер Пинтадо. У меня к вам больше нет вопросов.
Глава тридцать первая