(Не)влюбляйся!
Шрифт:
Так ощутимо и неприятно.
Улыбается мне широко своей улыбкой за несколько миллионов и снова подмигивает.
А вдруг…
Оборачиваюсь, чтобы проследить, куда он направляется. Чувствую, как к щекам прилил жар, нервы натянулись словно мне предстоит экзамен, к которому я готовилась очень долго.
Все мысли, все идеи, все-все в моем теле направлены на решение только одной единственной задачки.
Темненький садится за барную стойку, просит бармена повторить какой-то напиток и открывает свой телефон.
Я слышу характерный звук разблокировки, стук льда о стекло в бокале,
– Ваш заказ, пожалуйста, – прерывает официант, тихо поставив воду на стол, – что-нибудь еще желаете?
Господи, я даже не сразу поняла, что спрашивает и хочет от меня этот парень в форме.
– Здесь очень вкусный салат с грейпфрутом, рукколой и кедровыми орехами, – раздается приятный голос надо мной.
Он вызывает ворох мурашек. Но повернуться я боюсь. Все рецепторы приведены в боевую готовность. Вдыхаю и чувствую приятную туалетную воду, на языке слегка горчит какой-то вкус похожий на никотин, а до слуха доносится легкое шуршание пиджака и брюк при несложных движениях.
Оборачиваюсь резко и глазами упираюсь в того темненького, кто курил у входа и улыбался мне.
Получается, что это… мой поклонник?
Пока не могу понять, что внутри меня происходит. Разочарование? Ликование? Облегчение? Неверие?
– Присяду, не возражаете? – не дожидаясь ответа, садится напротив, давая отмашку официанту, чтобы принесли озвученный заказ.
– У меня встреча, – тихо отвечаю.
Темненький улыбается левым уголком губ снисходительно, будто сделал мне одолжение. Это… странно. Поклонника я представляла несколько иным. Более простым, что ль.
– Ильдар, – знакомится, и его брови взлетают вверх. Что-то типа, а как зовут Вас? Очевидно, спросить прямо он не может. Эго мешает.
Артур, Гордей, Ильдар… Обычные имена у нас закончились. То ли дело Дима…
– София.
Беру бокал воды и выпиваю. Здесь и вправду жарко. Оглядываюсь по сторонам. Если этот темненький не мой поклонник, то мой мужчина должен подойти уже с минуты на минуту. Я опоздала на целых полчаса, была уверена, что поклонник меня ждет.
– Значит, Сонечка, – мягко говорит. Но вызывает приступ тошноты. Либо это от волнения.
Что, если поклонник подойдет и увидит за моим, за нашим, столиком совсем постороннего мужчину.
Господи, сгорю со стыда.
– Значит, София, – упрямо гну линию.
Ильдар симпатичный, ничего не хочу сказать. Только бородка его эта слишком уж идеальная. Мне даже кажется, она мягкая на ощупь. А это… не по-мужски как-то.
У папы моего такая жесткая щетина, что при коротком поцелуе в щеку у меня раздражение на пару дней высыпает.
– Что ж Ваш кавалер опаздывает? Оставляет такую красивую девушку одну. Заскучаете же?
Взгляд темных глаз неприятно касается моих губ, шеи, ведет по груди и оценивает мое платье.
На мне кремового цвета платье прямого кроя с открытыми плечами и неглубоким вырезом. Не знаю, зачем надела именно его. В какой-то момент показалось, что оно достаточно скромное для первого свидания, но до образа богопослушной монашки еще далеко.
– Мне комфортно находиться одной, даже если мой мужчина задерживается, – говорю уверенно.
Его
общество лишнее.И я постоянно оглядываюсь по сторонам. Постоянно кажется, что сейчас из-за соседнего стола встанет тот, кого я жду. Он просто наблюдал. Или вдруг в зал войдет. Я тут же пойму, что это он, и улыбнусь.
Но на входе никого нет и ко мне никто не подходит.
– А я бы с удовольствие составил вам компанию, София. Вы очень красивая девушка.
Мы сидим напротив друг друга и, возможно, со стороны кажется, что у нас и впрямь свидание. В каком-то смысле даже жаль…
– София Мещерская, – перебивает официант.
В его руках скромный букет из пяти пионов. Нежно-розовые бутоны еще не раскрылись. Они завернуты в обычную крафтовую бумагу. Никакой вычурности, лишнего декора. Даже зелени нет. Таким букетом говорят “прости”.
За ребрами сердцу стало очень тесно. Либо в груди все сдавлено и сжато, либо мышца моя настолько увеличилась, что мне больно вздохнуть.
В горле образуется ком, а глаза предательски увлажнились.
Он не может так со мной поступить…
– Это мне? – решаю уточнить.
Официант протягивает скромный букет и уходит.
В цветах замечаю небольшую бумажку. Хоть сейчас догадался положить записку. Там короткое “извини”, напечатанное на принтере. Не написанное от руки добродушной флористкой, а глупая, маленькая бумажка, которую выплюнула машинка.
Смахиваю быстро слезу, которая посмела скатиться по щеке. Потом еще одну. Мне не стыдно за свои слезы, мне до крика обидно.
– Упс, кажется, кавалер твой оставил тебя здесь одну, – слышу голос Ильдара.
Зря он это сказал, потому что весь свой гнев готова выместить на него.
Нельзя так поступать с женщинами. Никогда. Из милой балерины я готова превратиться в самую настоящую ведьму.
– Свалил от меня! – цежу сквозь зубы.
Встаю со своего места, прихватив сумочку, и бегу к гардеробу. Цветы оставляю лежать на столике. Больше ничего и никогда не приму от поклонника.
По пути вызываю такси. Капец. Сюда на такси за свои деньги, обратно. Что уж, хорошо прокатилась. На свидание.
“Что это значит?” – пишу гневное сообщение. Не с первого раза правильно печатаю слова.
Руки трясутся. Меня парализует гнев, а потом по плечам гладит обида. И то и другое душит.
Ответа нет. Следом пишу еще сообщение.
“Скажи, как тебя зовут? Чтобы я знала, какое имя теперь ненавижу больше всего”
“Просто поклонник. Прости, Соня.”
Глава 13.
Соня.
Мы с Артуром поднимаемся на второй этаж какого-то элитного ночного клуба. Голубые неоновые вывески, какие-то пафосные названия, официанты в своей униформе, что не понимаешь, куда ты попал – в клуб или в бордель.
Это несколько смущает, хотя нельзя меня назвать такой уж и ханжой.
На мне кожаная юбка и простая белая блузка. Губы накрашены красной помадой и глаза подведены черной подводкой.
– Я говорил тебе, что ты очень красивая сегодня? – Артур резко разворачивается на лестнице. Его дыхание касается моей щеки, и я вспыхиваю. Это было неожиданно, вышло очень интимно.