(Не)возможная невеста

Драконий огонёк.

– Слушай, а ты что в горах делаешь? – один из странников наконец-то сообразил задать умный вопрос.

– Как и вы, ищу драконье сокровище, - не знаю почему, но я решил подыграть этим искателям верной смерти. Даже глаза замаскировал лёгкой иллюзией, чтобы не отпугнуть своими вертикальными зрачками. – Все мои спутники погибли в пути, я один остался.

– О, а давай ты к нам присоединишься?! – радостно воскликнул мужик с опаленной бородой. – У нас как раз четвертина освободилась.

Чудно, вроде свояка потерял, но никаких признаков скорби у него не заметно. Драконы больше ценят личные привязанности…

– Давайте, - я кивнул в знак согласия.

Зачем я это сделал? Сам не знаю, просто захотелось проучить этих людей. Особо изощрённым способом. Надо же как-то развлекаться! Хмм, а вот это уже интересно. С каких пор я ищу развлечений?

Мы шли несколько дней, я привёл их к долине, скрытой в горах. Потухшее жерло древнего вулкана, которое заросло дивными садами. В центре из спускавшихся по склонам ручьёв образовалось озеро с пронзительно синей водой. В глубине ледяной, на поверхности же оно казалось вполне тёплым. В нём водилось немного рыбы (та, что смогла жить при таких низких температурах), в лесу росли фрукты, обитали животные и птицы – чем не радость для усталых путников? Они и радовались, пока не добрались до воды. С воплями повыскакивали на берег, принялись кутаться в одежду, пытаясь согреться.

А потом попытались меня убить. Потому что вечером нашли вход в пещеру, где я иногда ночевал и оставил несколько вещей: обглоданные кости горных серн да котелок для заваривания трав, подвешенный над костровищем. А ещё горку с самолично обработанными драгоценными камнями, которые я случайно нашёл и искал успокоение в занятии с ними. Планировал потом отдать их отшельнику-магу – пусть развлекается.

Логично предположив, что вот она – цель их поисков, искатели сокровищ, не сговариваясь, решили, что на троих добычу делить выгоднее, чем на четверых. Предполагаемую добычу, ведь её ещё надо найти. Кучка камней – так себе куш. Странно, что они поспешили, ведь искать и нести сокровища куда легче всем вместе… Видимо, будущие богатства застили им разум. И совесть.

Нет, людей я не ем – слишком жёсткое и невкусное у них мясо, особенно у мужчин. Пропитанное спиртным и прочими миазмами. Поэтому они просто сгорели, предварительно остолбенев от осознания того, в чьей компании всё это время путешествовали. Не то, чтобы я радовался такому исходу…, но и удивлён особо не был. Гнилые душонки.

На следующий день после «расставания» с новыми знакомцами я с наслаждением взлетаю над горами, вспоминая каково это – ветер в крыльях. Ведь для достоверности образа приходилось находиться исключительно в человеческой личине. Потешив перепонки, я решаю вернуться в долину утолить жажду, ведь там самая вкусная вода. Особая, дарующая силы

Каково же моё удивление, когда подо мной мелькает хрупкая девичья фигурка, ползущая в сторону одного из ручейков! Красиво ползущая, стоит отметить. Тонкая талия, округлая попка, огненные кудри, вот только откуда она тут могла взяться? Очередная искательница драконьего логова? Судя по шёлковому платью и босым ногам, вряд ли. Но как?

Я кружу над долиной, всматриваясь в то, как она жадно пьёт из ручья, потом растягивается на траве, открывает глаза и… в ужасе замирает. Кричит, как водится, куда же без этого.

Кажется, меня заметили.

Присев на одну из скал, окружающих долину, я решаю понаблюдать, что предпримет незнакомка. Вот только она остаётся лежать, даже глаза закрыла, наверное, от страха. И я её понимаю – сам бы испугался, будь я юной девой в шёлковом платье. Кстати, почему она босая? Моё драконье зрение, в отличие от шкуры, не повреждено, и я прекрасно вижу, что на ступнях нет ни мозолей, ни грязи. Значит, она каким-то невероятным образом очутилась в долине, минуя трудный путь через горы!

Полчаса. Она лежит неподвижно уже полчаса. Даже не моргнула ни разу. В ауре ни капли магии, лишь сильно развитая верхняя чакра. Талантливая. Явно одарена каким-то даром в области искусства. Сильно одарена, вон как сияет фиолетовым, даже отсюда хорошо видно! Но не магиня и не жрица. Какая-то непонятная вещь – чёрная, странной формы – висит у неё на шее. Точнее в данный момент лежит сбоку. Точно не артефакт – энергии в нём совсем немного и та какая-то необычная.

Я нетерпеливо перебираю лапам, каменная крошка сыпется из-под когтей. Безумно хочется рассмотреть девушку поближе, но опасаюсь. Чего? Явно не её саму, скорее уж то, как она отреагирует на меня вблизи. Надеюсь, девица не умерла, не хватало ещё и эту смерть нести за плечами – всё же она не виверна какая.

Оттолкнувшись от скалы, я пикирую на поляну. Заодно проверяю, не притворяется ли. Точно нет, либо в обмороке, либо вовсе умерла от страха. Перекинувшись в человеческую ипостась, я наклоняюсь к незнакомке. Незнакомый аромат окутывает меня, словно заманивая, одурманивая. Встряхиваю головой, выветривая ненужное, приглядываюсь.

На лице следы какой-то краски, местами бежевой, местами чёрной, только губы чистые, розовые, манящие… Так, стоп, кого манящие? Меня?!

От неожиданности из меня вырывается рык. Ноль внимания со стороны девы. Умерла? Вглядываюсь в ауру, пытаясь найти характерные признаки, но не совсем понимаю, относится ли серый контур вокруг крайнего эфирного тела к процессу умирания или нет. Когда я сидел на скале, его ещё не было, либо не заметил издалека, несмотря на драконье зрение. Ещё раз наклоняюсь к груди, прислушиваюсь к сердцу – бьётся. Значит в обмороке. Тогда что с её аурой? И кто она, виверна её сожри, такая?!

Теряю терпение и опускаю ладони в ручей. Ледяной, аж руки ломит – отличное средство привести человека в чувство. Брызгаю ей на лицо – нет реакции. Часть капель падает с моих рук в декольте и на грудь, привлекая моё внимание к изящным прелестям. К тонкой лебяжьей шее, к хрупким ключицам, виднеющимся из выреза платья, к полупрозрачной коже, чистой, в отличие от лица.

Рука невольно тянется к щеке, желая смыть краску, посмотреть, как она выглядит без неё. Тщательно умываю незнакомку. Нежность. Бесконечная нежность и хрупкость – вот что ощущает моя ладонь от прикосновения к её коже. Болезненный спазм скручивает грудь, кажется, словно в сердце вонзили длинную иглу, хотя вот уже добрую сотню лет оно давно перестало так остро чувствовать.

Проклятье! Кто она такая? Почему я на неё так реагирую?

Надоело миндальничать – хватаю её за плечи, встряхиваю. Голова мотается из стороны в сторону, огненные кудри укрыли лицо, кажется, что в моих руках кукла. Разжимаю пальцы, боясь не сдержаться и сломать тонкие кости. Она падает, локоны рассыпаются по траве, словно огненный цветок. Его сердцевина – лицо дивной красоты.

И тут её губы приоткрываются, из груди вырывается вздох. Он прошивает моё нутро, словно мы соединены незримыми нитями. Приглядываюсь к нашим аурам – их нет. Что за напасть?

Наваждение! Это всё – чья-то хитроумная ловушка, чтобы помучить меня ещё больше, раз с тварями не вышло.

Её глаза распахиваются, погружая меня в бездонный омут небесной синевы. Пронзительной, чистой, без малейшего подвоха. Увидев, кто перед ней находится, она округляет их ещё больше, зрачки расширяются, она явно шокирована увиденным.

Да, моё лицо – то ещё зрелище. Не для слабонервных. Глубокий шрам пересекает правый глаз, начинаясь от линии волос, заканчиваясь около уголка губ. Второй проходит по скуле от виска до левой стороны рта. И это не говоря уже о коротких волосах и кривой бороде, которые не раз подпалили дикие виверны.