Не время для человечности

– Ну это бред уже, у меня тогда и понятийного аппарата нет, ведь я не знаю ничего.

– Ты слышишь сигналы и видишь свои бесчисленные отражения. И все, да.

– Тебе не кажется, что ты поставил невозможные условия?

– Ха, ну это же метафора. Ладно, а теперь представь, что мы, несмотря на такие условия, все же за невероятно долгое время нашли способ общаться внятно, пусть и очень ограничено.

– И как же?

– Для метафоры не важно, как именно. Так вот, представь, что мы попытаемся описать друг другу то, что находится вне комнаты, хотя сами этого не знаем.

– Окей, я тебя понял. Общение людей – как эти твои “да-нет”, а попытки в общении выйти за грань субъективно известного – это?

– Это то, что я пытаюсь понять, а ты – хочешь, чтобы я тебе объяснил. Я знаю, что все, что я знаю – не часть того, что я ищу, не часть ответа, потому что ни отдельно, ни в совокупности оно ничего не говорит об объекте попыток познания.

– Ответа на что?

– На все и ни на что одновременно, на вопрос, который можно только почувствовать в чем угодно, но нельзя сформулировать. Ответ не включает в себя ничего известного мне, а вопрос включает все, что я знаю.

– Поправь, если я ошибаюсь: ты ищешь нечто, отвечающее на все?

– Примерно так.

– И на кой хрен тебе это?

– Представь…

– А можно без метафор?

– Можно, раз в сто дольше получится.

– Ладно, валяй.

– Представь, что ты – участник оркестра. Вы выступаете, исполняя разные музыкальные произведения, но в какой-то момент в мелодию всегда закрадывается ошибка, слышится неуловимая фальшь. Вы меняете участников, инструменты, мелодии, залы, дирижера, одежду, прически, да вообще все что можно, но ошибка все появляется, независимо от ваших действий. Каков ее источник?

– Что-то, что мы не можем изменить. Тоны, лады, ноты и все такое.

– Допустим, вы как-то изменили эти параметры, но ошибка продолжает звучать. Что дальше?

– Может, у нас что-то не так со слухом?

– У всех участников и слушателей? И как вы тогда вообще понимаете, что это – ошибка?

– Сдаюсь.

– Музыка, как любой звук, по сути состоит из частоты, фазы и амплитуды звуковой волны. Кроме того, есть пространство, в котором волна распространяется. Есть источник этой волны. И да, есть препятствия на пути волны, некоторые из которых могут ее воспринимать, “слышать”. И как же нам найти причину ошибки?

– Видимо, изучать физику.

– Что я и делаю в каком-то смысле.

– Хочешь сказать, что оркестр и слушатели – это все люди, музыка – вся их история, всех вместе и каждого отдельно, а ошибка – все в ней неправильное?

– Так и есть. Я познаю познание, чтобы найти источник искажения.

– Но кто определяет, что в истории неправильно?

– А никто, у каждого правда своя. Это и есть главная ошибка мелодии.

– Тогда устранить ошибку равносильно устранить разницу между людьми. Это полная чушь, что тут хорошего?

– Необязательно саму разницу между самими людьми, достаточно устранить конфликт интересов, тогда ничьи правды не будут пересекаться и искажать друг друга, и каждый будет слышать мелодию, в чем-то уникальную для него, и получать удовольствие как от общего с другими, так и от того, что его от других отличает.

– Легко говорить так о музыке. Но как это переложить на человечество, которое немного сложнее оркестра?

– Так ведь и природа реальности сложнее, чем природа одного только звука. Я не знаю. Все, что касается этого, лежит в области ответа на все вокруг, которого я не нашел.

– Так ты, значит, ради общего блага занимаешься… Хер пойми чем.

– Не только и не столько ради общего. Так уж вышло, что для меня ошибка в мелодии звучит чудовищно, хоть я и не могу понять, как она звучит для других, потому что…

– Потому что все мы сидим в зеркальных комнатах и не можем нормально общаться.

– Бинго.

Круг седьмой. Моноспектакль

О, несчастный!

Ты дерзновеньем ослеплен,

Не чувствуя, что в это время

Ты только спишь и видишь сон.

Педро Кальдерон де ла Барка, “Жизнь есть сон”

Действующие лица:

Неудачник, человек-оболочка, потомок Мидаса;

Второй, мечтательный бургомистр Золотого Города, увлекающийся рыбалкой;

Третий, мутный собеседник Второго;

Время, персонификация враждебного Второму понятия;

Образы, пыточных дел мастера;

Мысли, тени Образов на стенках черепа Неудачника;

Слова, насмешливые скелеты Мыслей;

Идея, трудноуловимое водоплавающее;

Концепция, мифическое множество всех пойманных Идей;

Отчужденность, растущая величина;

Вина, Боль, Потеря, крупные паразиты в заживо гниющем теле Неудачника;

Воспоминания, Фантазии, Отклонения, мелкие насекомые в голове Неудачника;

Четвертый, выжидающий зритель, союзник Третьего;

Пятый, выжидающий зритель, союзник Третьего;

N-ый, выжидающий зритель, союзник Третьего;

Демон Лапласа, всезнающая сущность за пределами вселенной;

Люцифер, тень за плечом Третьего, Сын Зари, Принц Лжи, Герцог Боли и прочая, прочая, прочая;

Призрак Шекспира, начальник отдела метафорического повествования;

Мильте, горе-проводник по коридорам ада;

Безумие, персонификация мнимого состояния Второго;

Первый, архитектор метапространственной тюрьмы, лежащий в коме в одной из камер;

Пункт А, момент резкого роста энтропии;

Пункт Б, момент невозврата;

Пространство, враждебная Второму неупорядоченная пустота;

Люди, чуть более упорядоченная пустота;

Бог, враждебный Третьему объект интерпретации Людей;

Надежда/Вера, жизненно необходимый Неудачнику и Первому ресурс;

М.К.Б.Э., путеводная звезда в скоплении галактик Abell 1689, не наблюдаемая с Земли;

Прочие звезды, шляпки гвоздей в черепе Неудачника;

Автор, рекурсивная сущность, мизанабим-персонификация одного из действующих лиц.

Акт I

Место действия – Пространство

Время и условия действия, общая обстановка:

Пункт А пройден;

Расположение Пункта Б не установлено;