Не время для героев 3

Например, служба в армии, где несчастные бесправные могли рассчитывать хоть на какое-то содержание, хоть на какие-то привилегии, была пределом мечтаний многих ялайцев…

Извинившись перед Сейраном и передав его на попечительство Беренгара (иллюзорный призрак привёл юношу в дикий восторг), несколько следующих после прибытия дней я разгребал дела и размышлял о случившемся на центральном проспекте, погружённый в мрачную меланхолию.

У меня были мысли, как можно облегчить участь народа — ведь я совершенно точно не собирался оставлять всё как есть! — но быстро осуществить их оказалось невозможно.

Вековые устои не меняются за пару дней…

Да и наказывать Сальфуна за то, что он поступил так, как привыкли поступать все чернокнижники королевства, было не очень умно — имеющие власть малефики просто не поняли бы меня, а множить проблемы было совершенно ни к чему.

Требовалось хорошенько всё продумать, и действовать, имея на руках хороший и надёжный план.

А тем временем прибывшие из Ай-Шадзул гонцы, которых я отправлял к имперцам, вернулись. И вернулись не одни.

* * *

Встреча, которая сейчас происходит — самая странная из всех, которые только можно представить…

Тронный зал после моего возвращения снова меняется — теперь крыша по центру заменена на огромный прозрачный купол. И принимая нежданных гостей, я сижу на троне под падающим сверху потоком солнечного света. Будто один из Святых предков…

Иронично, ничего не скажешь… Словно замок решил таким образом подшутить над моими гостями — послами Империи.

Честно говоря, отправив полтора месяца назад к Лавенгейскому валу своих переговорщиков и не получив никакого ответа от представителей имперских властей, я не рассчитывал на диалог в ближайшее время. Особенно учитывая, как мы «разошлись» с Императором.

Однако я ошибался…

Когда мне доложили о том, что к Ай-Шадзул прибыла делегация под белым флагом и с просьбой аудиенции нового правителя Ялайского королевства, я удивился — но всё же открыл портал, ведущий в Терразор. Не только чтобы сэкономить послам время — но и для того, чтобы лишний раз продемонстрировать свою силу и магическую мощь.

Это было отнюдь не ребячество. Пусть я был молод, но уже прекрасно понимал, как важно демонстрировать силу, чтобы лишний раз предостеречь имперцев от глупостей. Раз Айтор прислал ко мне людей — пусть они напомнят ему, какие у меня есть возможности.

Однако, увидев, кто прибыл говорить от имени Империи, на несколько мгновений все заготовленные слова застревают у меня в горле.

Так что сейчас я, стараясь сохранять невозмутимый вид, просто разглядываю послов.

Их немного. Двое мужчин, две женщины, и четвёрка сопровождающих их солдат из числа тех, кому я разрешил войти во дворец, посчитав, что гостям из Империи так будет спокойнее. Остальные двадцать человек и магов остались во внешнем дворе, но мне хватило и тех, кто вошёл внутрь по моему приглашению…

Впереди всех стоит граф Солас Канти — высокий, поджарый, с аккуратно подстриженной клиновидной бородкой и в богатой одежде преимущественно фиолетовых и оранжевых цветов. Кафтан, узкие брюки, жилет, шаперон, сапоги, перчатки, ножны — всё в его облике выверено до мельчайшей детали, и глядя на отца Изабель, я вдруг понимаю, что он выглядит так, как в тот день, когда нашёл меня в Верлионе, подумав, что его дочь сбежала ко мне.

Собственно, главный объект моего потрясения стоит в шаге за графом Канти — это сама Изабель…

Сердце начинает стучать чаще в тот момент, когда она заходит в зал. Я никак не мог ожидать, что сюда пришлют мою подругу детства! Учитывая, при каких обстоятельствах мы расстались, я искренне удивлён, что она согласилась на такую поездку.

Зачем её вообще отправили сюда?!

Мысли пронзает неприятная догадка, а сердце колет злостью и досадой…

Сомневаюсь, что Изабель сама желала меня видеть… После того, что она слышала наш с Керсом разговор в Верлионе и после того, что случилось перед Ай-Шадзул… Связав два эти события, она не может думать, что я просто пытался обыграть чернокнижника и спасти её.

Ялайский пепел! Да любой здравомыслящий человек, проведя параллели, будет считать, что я уже тогда, в академии, замыслил стать тёмным!

Но всё же та девушка, которую я так долго любил (или думал, что любил?), здесь… Для чего? Чтобы попытаться сбить меня с толку? Чтобы вывести из равновесия? Чтобы напомнить, каким я был раньше? Чтобы показать и рассказать, чего я лишился?

Полагаю — всё вместе…

И проклятья, ведь у неё получилось! Присутствие Изи и правда выбивает меня из равновесия, вызывая массу чувств, которые я стараюсь скрыть, и в которых не готов разбираться прямо сейчас.

Девушка прекрасна — как и всегда. Перетянутая широким красным поясом талия стала ещё уже, чем я помнил. Пронзительные, зелёные глаза слегка прищурены и внимательно изучают меня. Высокая грудь вздымается чуть быстрее, чем обычно, выдавая учащённое дыхание. Шикарные золотистые волосы собраны в хвост, а белоснежное, как она любит, платье, прекрасно подчёркивает фигуру.

Она ничуть не изменилась… В отличие от меня.

Я с трудом отрываю взгляд от девушки, и рассматриваю остальных парламентёров. Двух других мужчину и женщину я не знаю — они не слишком высокие, с приплюснутыми носами и тупыми подбородками, русоволосые и сероглазые, со слегка презрительными взглядами. Похожи, как брат и сестра, и когда герольд представляет их как баронетов Рутгар, я убеждаюсь в своей догадке. Сейчас эти люди мне не очень интересны — ведь за ними, в четвёрке солдат, стоит ещё один человек, которого я знаю.

Тормунд…

Облачённый в прекрасный сияющий доспех, мой друг из академии ничуть не уступает ростом прочим гвардейцам. Его рука покоится на эфесе широкого меча. Будучи уверенным, что легко смогу защититься в случае нападения, да и имея рядом два десятка дайнхаммелов, я велел не разоружать послов и их охрану — чтобы проверить их реакцию и посмотреть, как они отреагируют на подобное.

Светловолосый здоровяк, ничуть не смущаясь, попеременно зыркает недобрым взглядом то на меня, то на стоящего несколькими ступенями ниже трона Советника. Но я вижу, что на самом деле он держится неуверенно. Да — старается, чтобы этого не было заметно, но я провёл на войне почти год, и подмечаю такие вещи.

Тормунду явно непривычен его доспех. Он не до конца «чувствует» его, да и учитывая, сколько времени прошло с нашей последней встречи — успеть стать гвардейцем он просто не мог. Не владел мой друг клинком на таком уровне, и связей у него не было никаких.

А значит — он здесь ровно по тем же причинам, что и Изабель.

Что ж… Посмотрим, конечно… Быть может, я ошибаюсь, но если нет — поддерживать игру, которую затеял Император, я не собираюсь.

Все эти мысли проносятся у меня в голове за очень короткое время. Разложив визит послов по полочкам, проведя параллели, протоптав в вязком болоте домыслов тропинки своих догадок, я коротко киваю, соблюдая церемониал.