Не выпускайте чудовищ из шкафа

– А после и с Нихонтовыми не срослось. Возможно, возьми они кого попроще, но… - она расправила руку. Перчатки у дамы были тонкими, но вряд ли теплыми.

– Самолюбие?

– Полагаю, что так.

– Вряд ли у нас тут найдется подходящая невеста, - заметил Медведь, которому этот вот юный княжич с двойным именем явно не понравился.

Мне, к слову, тоже.

Настолько, что даже новое начальство раздражать перестало. Почти.

– Дело не в невесте… хотя, конечно, странно. Весьма странно, - она подняла воротник шубы. – У вас сегодня ветрено.

– Не сегодня, - отозвался Медведь и встрепенулся. – Тут всегда ветрено.

Чистая правда, к слову.

– Экипаж! – нервный крик донесся сквозь грохот старого грузовика, что полз по пристани. – Тут есть экипаж?

– Боюсь, - заметила я. – Его ждет разочарование.

Не то, чтобы экипажей не было. Имелись и телеги, и даже коляска у многоуважаемого Афанасия Евдокимовича, уездного доктора, с завидным упорством отказывавшегося признавать автомобили.

Были и телеги, и грузовики. Много.

И роскошное ландо супруги градоправителя, которое изредка покидало каретный сарай. Имелся старенький «Форд» Петлицкого, державшего этого монстру, чтобы было чем заняться. Да и в целом… но вот так, в аренду – увы.

– Прошу в экипаж. Александр Парфенович сказал, что вам дом готовят, я и отвезу. А завтра можно и в управление. Только еще с багажом. Багаж есть?

– А как же, - произнесло начальство, как почудилось, с немалою печалью. И на матушку поглядело.

– Отлично. Тьма… Зима Желановна, то есть, препроводите будьте любезны, - Медведь занервничал, а когда он нервничал, то всегда начинал говорить, много и без толку.

Препровожу, куда я денусь.

Машина стояла, где и оставили, а рядом переминался с ноги на ногу уже знакомый пухлый господин.

– Я желаю арендовать ваше авто! – сказал он, завидевши меня. И подпрыгнул. Верно, желание переполняло.

– Невозможно.

– Я… готов платить!

– Милейший, - мягко произнесла госпожа Бекшеева так, что стало очевидно, что милейшим она господина не полагает. Вот нисколько. – Боюсь, это и вправду невозможно.

Он хотел было что-то сказать, но во взгляде его вдруг мелькнуло узнавание.

И человечек отступил.

– П-прошу п-прощения, госпожа, - слегка заикаясь, произнес он. И попятился. – Н-не п-признал вас сразу. Премного рад…

Мне стало его жаль.

Перемерзла наверное или просто погода. Всего сразу навалилось, вот и…

– Айвар! – окликнула я одного из рыбаков, что проходил мимо. – Вон, господам транспорт надобен. Телега свободна?

– Рыбу разгрузим и свободна, - Айвар остановился.

– Рыбу? Телега, вы…

– Или пешком, - я махнула в сторону города. – Ежели напрямки, то пару верст всего. За час дойдете. Только вы там передайте, этому вашему, чтоб застегнулся. Ветра у нас злые.

И люди недобрые.

Целитель и вовсе один на весь остров. И занят он обычно делами куда более серьезными, чем простуда заезжего щеголоватого молодца, которому застегиваться лень.

– Боюсь, ваш совет пропадет втуне, - заметил Бекшеев, а я открыла дверь. Вот машинка не сказать, чтоб совсем тесная, если, конечно, не для Медведя, но… нас четверо. И как? – Матушка.

– Сейчас печку включу, - спохватилась я.

Может, вправду напрямки?

Сказать Медведю. Или соврать, что есть у меня ну очень важное дело к тому же Айвару. Ладно, не к нему, но к Святу, который давно обещался мне привезти свежих романчиков. И Софья табака желала, не того, который от Императорской тытунёвой, но нормального.

– И вы присаживайтесь, - леди не заставила себя уговаривать. И шубку подвинула, место освобождая. – Уж поверьте, если вы решите остаться, то он останется тоже.

Это она сказала тихо.

– Зачем? – столь же тихо поинтересовалась я.

– Характер.

Характерным начальство не выглядело. Скорее уж таким… обыкновенным. Для аристо, само собой. Нос с горбинкой. Высокие скулы. Черты лица резковатые, но не настолько, чтобы это смотрелось неприятно.

Подбородок вот слишком вперед выдается. И шрам на щеке есть, пусть даже едва заметный, наверняка разглаженный и зашлифованный, но есть.

Еще была какая-то неправильность лица, которую никак не получалось уловить взглядом.

Асимметричность? Легкая?

– У вас любопытное имя.

– Родители были из староверов.

– Были?

– Погибли в первую волну, - я давно уже не ощущала ничего, отвечая на этот вопрос. А вот Бекшеева ожидаемо смутилась.

– Простите мое неуемное любопытство.

– Ничего.

И вправду ничего. Это ведь не со мной было. Совсем не со мной.

Мотор урчал. Печка грела. В машине было тепло, хотя и не жарко. А ожидание затягивалось. И это нехорошо. Медведь куда-то запропал, а такого с ним не случалось, чтобы запропадал без причины.

– Вы меня совсем не помните? – не удержалась Бекшеева первой.

– А должна?

Я повернулась к ней, вглядываясь в такое правильное совершенное лицо.

– Нет. Извините.

– Ну да… мы были представлены. Бал Потоцких. После… всего.

Она тоже не произносила это слово. Вслух. Будто бы в нем и вправду имелась какая-то запретная магия. Будто, сказав «война» мы могли её накликать.

Вернуть.

Я посмотрела пристальней. А потом закрыла глаза и вдохнула. Так и есть, запах. Вот в нем дело. Дорогие духи. Меха. И магия. Духи и магия – частое сочетание, но оттого в нем не меньше оттенков.

– Ваши способности…

– Не вернулись полностью, - спокойно ответила я. – Но мы и вправду встречались. Это имеет значение?

– Пожалуй… нет.

Правильный ответ.

Я прикрыла глаза. Все-таки, куда подевался Медведь?

Глава 3. Жрица

Глава 3. Жрица

«В 6 часов вечера в экспортной конторе Дрейфус 4 вооруженными совершена экспроприация 2700 р. Вошли со двора в контору, где было более 20 служащих, заставали поднять руки, открыть кассу и, забрав 2700 р., скрылась».

«Петербургский вестник»

Он все-таки появился. За секунду до того, как я, потеряв остатки терпения – никогда-то им не отличалась – решилась-таки выбраться из машины.

И как обычно, его появление я ощутила.

Как и раздражение.

Растерянность.

Злость? Медведь злился? Этого с ним не случалось… да никогда не случалось!

И я потянулась к ручке.

– Сиди, - рявкнул он так, что возражать желания не возникло. Новое начальство, бросив на Медведя взгляд, также молча заняло место рядом с водителем. И правильно. Может, он и в отставке, но штурмовики бывшими не бывают.