Не замужем. И очень опасна

— Значит, не судьба, — констатировала я и поплыла к берегу.

Устроившись на полотенце, я решила, что вполне могу позагорать голышом, коль никого нет по соседству. Недолго думая, скинула лифчик, намереваясь отдохнуть после трудов праведных. Но уже минут через десять мимо меня медленно прошествовал седобородый дедулька в сетчатой шляпе. Преклонный возраст, видимо, никоим образом не сказался на его зрении, потому что при виде меня старикан резко затормозил и принялся топтаться на месте. Я уже успела разглядеть его допотопную кремовую рубашечку и серые парусиновые брюки, коричневые сандалии и авоську с фруктами, а дедок все что-то высматривал на скале, под которой я лежала, смешно вытягивая тонкую морщинистую шейку. Мне не слишком понравились его маневры, поэтому я целомудренно перевернулась на живот и уткнулась в книгу. Сзади раздалась какая-то возня и шелест бумаги. Я слегка повернула голову и увидела, что наглый дедулька устроился в трех метрах от меня и делает вид, что читает газету, отчаянно кося при этом лиловым глазом в мою сторону. Я решила с достоинством выдержать осаду, поэтому снова уткнулась в книгу, предоставив деду разглядывать мою спину, которая вскоре стала затекать от неудобного положения. Но я не желала сдаваться, лежала и терпела, твердо пообещав себе не накидываться на престарелого извращенца. Терпения у деда тоже был целый вагон и маленькая тележка, он пыхтел на солнце, обмахивался газетой, но с места не трогался.

И тут со стороны пляжа раздался шум шагов и шуршание камней, словно приближался мастодонт средних размеров. Я была уже готова позорно потянуться за лифчиком, так как решила, что идет толпа народа. Но из-за камней показалась дама в летах, которая явно переборщила с жировыми отложениями. Ее трикотажный халатик мог запросто послужить тентом для пикапа, объемные руки и ноги колыхались при малейшем движении, а многослойный подбородок гордо возлежал на необъятной груди неизвестного размера. Я уставилась на эту груду жира не в силах пошевелиться, зато дедок, наоборот, подскочил как ужаленный и затрепыхался, словно рыбка, выброшенная на берег.

— Ага, Вольдемар, вот какой уютный, а главное — безлюдный уголок ты для себя облюбовал! — громоподобным голосом взревела дама.

— Сонюшка, ты только не нервничай, у тебя же давление, — запричитал дедулька, приседая от волнения и прижимая к груди авоську.

— Я тебе покажу, старый потаскун, как я могу волноваться, будет тебе такое давление, сам удавишься потом, если сумеешь! — надвинулась на него почтенная матрона. — Я тебе, поганец лысый, глазки сейчас повыцарапаю, чтобы знал, как на голых баб пялиться!

Дедок принял ее угрозы за чистую монету и неожиданно бросился прямо ко мне, словно всерьез думал, что я смогу его защитить от этого птеродактиля. Я вскочила и инстинктивно выставила вперед руки, чтобы предотвратить столкновение с обезумевшим старичком. Любящая супруга, естественно, усмотрела в этом жесте желание принять в объятия ее прыткого старца. Горы содрогнулись от ее вопля, но на этот раз сила ее гнева обрушилась на меня:

— Ах ты бесстыжая девка, ты что же это совращаешь чужих мужей! Да он же тебе в отцы годится!

Это она, конечно, загнула — муженек ее смело мог претендовать на звание моего прадедушки!

— Да вы с ума сошли, — сочла нужным возмутиться я, когда обрела дар речи. — Мне ваш муж нужен как талый снег. Я тут лежу, книжечку читаю и никого не трогаю. Забирайте своего дедулю и выясняйте отношения где-нибудь в другом месте!

Но моим советам бабенция не вняла. Увидев, что я загораю топлесс, она взбесилась пуще прежнего. Посверкивая своими крошечными глазками из складок жира, она плевалась слюной и топала ногами-тумбами:

— Бесстыдница, сиськи вывалила, лежит тут в одиночестве, заманивает мужчин для своих утех. Да я сейчас тебе покажу, как развратничать! Сейчас морду намылю, а потом в милицию отволоку, чтобы тебя арестовали за аморальные действия, — голосила басом «Сонюшка».

Я поняла, что пора сматывать удочки, но путь на пляж перекрывала туша разъяренной супруги, поэтому я с вожделением поглядывала в сторону моря. Дедулька, видя, что женушка нашла другой объект для нападения, решил тихонько покинуть театр военных действий — пятясь раком, он преуспел в отступлении, но тут зацепился за камень и рухнул навзничь. Старый развратник взвыл пронзительным голосом. «Сонюшка» в ужасе поспешила на помощь, а я, пользуясь случаем, схватила в охапку свои вещи и бросилась наутек. Это не Артур — такого противника могут свалить только меткие выстрелы из пушки самого крупного калибра.

Прыгая с камушка на камушек, я скоро ускакала довольно далеко от этих стариков-разбойников, радуясь, что осталась жива, и остановилась лишь для того, чтобы сложить вещички и одеться. Я нервно хихикала, представляя, как буду рассказывать эту историю Ритке, но кое-что мешало мне от души посмеяться над происшедшим. Последнее время инциденты с окружающими поджидают меня на каждом углу, я буквально шагу не могу ступить, чтобы не вляпаться в какую-нибудь историю. В этот раз я пребывала в полном уединении, так участники скандала сами ко мне прибежали. Никак все дело в звездах, надо почитать гороскопчик, — может, для Тельцов наступил особенно опасный период? Очень хочется знать, когда он закончится, чтобы настроиться должным образом и не расстраиваться без конца по мелочам. Я даже не смогла обрести умиротворение, любуясь закатом солнца, а ведь раньше такая картина смогла бы породить в моей душе самые изысканные порывы.

Покинув пляж, я шагала по тенистой улице, размахивая пляжной сумкой. Настроение было так себе, средненькое такое настроеньице. Увидев лоток со сладостями, я купила себе «сникерс», который «съел — и полный порядок», и бутылку «спрайта», чтобы «не дать себе засохнуть». Возвращаться на базу дислокации не хотелось. Вопросов не избежать. А так хотелось оттянуть миг кровавых разборок. Заприметив среди группы низкорослых пальм лавочку, я приземлилась на отдых.

Воздух был наполнен удивительным ароматом моря и запахом цветов, ветерок доносил с пляжа звуки азартно купающихся отдыхающих. Какие счастливые люди. У них есть возможность приезжать на отдых в Большой Сочи, купаться в разгар сезона в ласковом море, смеяться, влюбляться, заводить курортные романы. Господи, у меня даже обычные романы никогда не удавались, не то что курортные! Так все время складывалась жизнь, что нужно было то потерпеть, то подождать, то поднапрячься. Я жила словно в черновом варианте, ожидая, что не за горами тот день, когда можно будет перевернуть страницу и очутиться в варианте беловом. И тогда все будет хорошо, появится у меня любящий муж, милые дети, собственный дом, высокооплачиваемая и при этом интересная работа. Но время шло, и я понимала, что остается все меньше шансов что-либо изменить в своей судьбе. Постепенно привыкла к одиночеству, перестала обращать внимание на убогость меблировки своей квартиры, скудность гардероба, постоянную нехватку денег со всеми вытекающими последствиями. И только Ритка твердила о грядущем празднике на нашей улице.

Не знаю, можно ли назвать все происходящее со мной в последнее время переходом на новый уровень жизни. Но то, что это не есть предел моих мечтаний, понятно и глухонемому без сурдоперевода. Как-то не так мне виделись перемены в моей судьбе. Но с одним не поспоришь: унылость и однообразие покинули меня навсегда.

Поблагодарю Бога и за это. Где-то я читала, что во всем надо искать положительные стороны, и мне только что удалось воплотить в жизнь этот тезис.

Глава 9

Признаюсь как на духу, адлеровские приключения мне с каждой минутой нравились все меньше и меньше. Негостеприимно встретил меня этот южный город, а я, помнится, рассчитывала на радушный прием. Теперь мне казалось, что я имею полное право собрать свои вещички и податься куда глаза глядят. Еще бы, любая приличная девушка должна оскорбиться от такого недостойного поведения, которое сегодня весь день демонстрировал Артур. Под этим предлогом я собиралась откланяться и исчезнуть с горизонта друзей-приятелей. А Тиграну на прощание можно будет посоветовать более осмотрительно подходить к выбору частных детективов, ведь детективы, как минеры, имеют право на одну ошибку.

Я была решительно настроена на отъезд, более того, была уверена, что никто не будет меня удерживать. Пусть этот самовлюбленный болван порадуется: моя физиономия, которая так его раздражает, больше не будет мельтешить у него перед глазами!

Когда я достигла капитального забора из дикого камня, окружающего монолитной стеной особняк, день плавно катился к вечеру, в воздухе чувствовалось приближение прохлады, с моря потянул легкий, едва заметный ветерок. Эх, если бы не эти полоумные отдыхающие, можно было бы еще побыть на берегу, с таким ритмом жизни не известно, когда я снова попаду на море. Но, как говорится, обстоятельства сильнее нас!