Не зарекайся

Взглянув на настенные часы, напоследок улыбнулась в зеркало, подхватила ручку чемодана, выходя довольная из комнаты.

— Дамиан, поторопись! — крикнула громко, чуть ли не на весь дом.

Да, отвезти меня обещал брат, он же должен был сразу доставить мои вещи в гостиницу.

В прихожей всё крутилась у зеркала, проверяя свой внешний вид и делая фото с воздушным поцелуем, тут же отправляя в общий чат с подругами. За этим занятием меня и застали.

— Ну, ты и капуша! Я и то… — всё улыбалась, пока не повернула голову и встретила далеко не брата. — Ой.

Луциан был одет в тёмные потёртые джинсы и облегающую чёрную футболку, подчёркивающую рельеф каждой мышцы. Волосы в этот раз были в каком-то хаотичном беспорядке, списывая пару лет возраста, и с ещё оставшейся влагой после душа. Увидев в руке ключи от машины, напряглась, понимая, что Дамиан меня подставил.

«Прибью!» — только зло прошипела про себя, тут же придавая лицу скучающее выражение.

— А где Дамиан? — спросила чисто для проформы, игнорируя подавляющий взгляд голубых глаз.

— Срочно отлучился по работе. Тебя отвезу я.

Понимая, что придётся вдвоём провести время в тесном пространстве машины, напряглась, пытаясь придумать что угодно, но не дать этой поездке свершиться. Только вот не было другого варианта, а мысль о клубе заставляла действовать импульсивно и твёрдо.

— Держи! — уверенно всучила ручку от чемодана в руки Стружинского, резко развернулась и чуть ли не выскочила из дома, словно за мной стая волков гналась.

Чёрный хищный внедорожник уже ждал нас на подъездной дорожке, не особо церемонясь, запрыгнула на заднее сидение, желая находиться от Луциана, как можно дальше, и тут же погрузилась в сотовый, отвечая на поздравления и параллельно переписываясь с подругами.

Стоило мужчине сесть за руль и заблокировать двери, невольно сглотнула слюну, ощущая, как сердце заходится в дикой пляске, а к щекам приливает жар.

«Надеюсь, он и слова не скажет…», — только начала умолять, и с небес на землю меня тут же спустили.

— Сколько подруг пригласила? — спокойно спросил, смотря исключительно на дорогу.

— Четыре, — сдавленно ответила, и отчего-то чувствовала себя, как на допросе.

— Чем будете ночью заниматься?

— Играть в шахматы, — сказала первое, что на ум пришло, и тут же заслужила скептически приподнятую бровь в зеркале заднего вида. — Это девчачьи посиделки, — всё же продолжила. — Конечно мы будем строить план по завоеванию мира, — ответила, как само собой разумеющееся.

Не видела реакцию мужчины, так как старалась не смотреть в его сторону, пытаясь следить за перепиской подруг.

Из посёлка выехали в тишине, даже на основную трассу выезжали всё в таком же настрое, но видимо, Луциан сегодня был настроен на разговор, чего раньше за ним тоже не наблюдалось.

— Как учёба в Лондоне?

Если честно, от максимально спокойного тона, словно речь была о погоде, я выпала в осадок. То ли всё же от тона, то ли от такого вопроса, а может от чрезмерной любознательности того, кто ещё три года назад не мог и минуты со мной в одной комнате пробыть.

— Учёба, как учёба, — коротко ответила, надеясь, что мужчина сам поймёт моё нежелание с ним общаться.

— Хочешь продолжить обучение?

— Ну, конечно! Зачем я там тогда уже три года проучилась.

— Действительно хочешь? Или потому что «надо» для галочки?

«Хм…», — резко затихла и погрузилась в свои мысли.

Удивительно, что раньше мне никто такого простого вопроса не задавал, даже я сама себе. Изначально хотела поступать в МГУ, но Дамиан всё переиграл, убедил, что зарубежное образование в разы лучше и ценится по всему миру. Я училась прилежно, пропускала пары только по уважительным причинам, вела активную студенческую жизнь, участвуя чуть ли не во всех мероприятиях, выбиралась в клубы с друзьями, по выходным выезжала с подругами на пикники за город. Для меня это была привычная жизнь, об ином даже не думала. После смерти родителей было проще плыть по течению, чем проводить обширные психоанализы себя и своих поступков, желаний.

С детства посещала множество кружков, активничала, проявляла любознательность и уже к пятнадцати годам имела множество талантов. Благодаря этому и став старше быстро училась новому, но занятия для души не было. Точнее были, но много, и вычленить одно — «то самое», даже не знала как.

А учёба на факультете бизнеса казалась чем-то крутым, перспективным, но…всё же не тем, что именно мне было нужно.

— Действительно хочу, — нагло соврала, и сама не поняла, почему.

— А семья, дети? — всё не мог угомониться Луциан.

— Возможно когда-нибудь, но не сейчас. Слишком рано, — ответила резче, чем планировала.

— Карьеристка? — усмехнулся, всё же вновь стрельнув глазами в зеркало.

— Просто свободолюбивая личность. Ты вон развёлся, новую пассию в дом не привёл, легко сделать вывод, что тоже свободу ценишь больше, чем кабалу в виде брака, — нагло улыбнулась, решив поизучать Луциана.

Мужчина лишь хмыкнул и неопределённо покачал головой.

— Если никого не привёл, не значит, что у меня никого нет.

— Был бы кто-то, ты не проводил бы всё свободное время и не только у себя в доме. Так скоро затворником станешь.

Отчего-то мысль о тайной пассии Стружинского напрягла, этакая неприятная весть, но настолько быстро свои переживания отбросила, что толком и не подумала о них.

— И всё же. Почему ты даже не думаешь о собственной семье?

Тяжело вздохнула, отворачиваясь к окну. Вот совсем не желала обсуждать эту тему, особенно с Луцианом, радовало, что мы въезжали в город, а значит, скоро расспросы прекратятся.

— Мне только двадцать один год исполнился, Стружинский, — устало выдохнула, решив всё разъяснить и поставить точку в этом бессмысленном разговоре. — Гулять хочу с друзьями, по миру путешествовать, заниматься экстремальным спортом, с парнями встречаться, и не забивать себе голову взрослыми мыслями о том, что же мужу приготовить на ужин, собраны ли дети в школу, какой температуры готовить детскую смесь, как часто менять подгузники. И вообще, я и дети вещи не совместимые! А вступая в серьёзные отношения, думаешь с перспективой о браке, а потом и о детях. Скучно и муторно. Больше мне нечего добавить.

Вроде прозвучало твёрдо, как и планировала, но отчего-то Луциан злился, по крепко сцепленным рукам на руле и напряжённой обстановке, в миг разлившейся по салону, это было не тяжело понять. Радовали только огни вечернего города, хотя небо до сих пор оставалось светлым.

«Белые ночи Питера», — с грустью подумала, ведь предпочитала ночью полнейшую темноту и яркие звёзды.

Хвала небесам, но до выбранного ресторана мы больше не заговорили, я на Луциана вообще не смотрела, отчего-то боялась. А стоило подъехать к яркой вывеске, раздался щелчок разблокировки, тут же открыла дверь, но…