Не жди моих слез

Он не шелохнулся. Но я заметила, как напряглись мышцы его великолепного торса.

Потом я медленно повернулась на сто восемьдесят градусов, вильнула бедрами, подняла руки и застыла в позе этрусской танцовщицы.

Я услышала, как Али вздохнул. И повернула голову.

Он сидел на кушетке. Несомненно, он очень хотел меня.

— В чем дело? Я тебе не нравлюсь?

— Мне сегодня нельзя. Сегодня большой праздник. Аллах не велит прикасаться к женщине в этот день. Я пришел лишь взглянуть на тебя.

Я видела, что мой Али покрылся испариной.

— Мы ничего не скажем Аллаху.

Я повернулась лицом к Али и стала медленно приседать, все шире и шире разводя в стороны коленки. Я знала, это получается у меня соблазнительно и красиво одновременно — в детстве я занималась балетом.

Али зажмурил глаза. Похоже, он боялся ослепнуть.

Мне стало весело. Мной овладел азарт. На какое-то время он даже притупил желание.

Я так же медленно выпрямилась, широко расставила ноги и стала прогибать спину в крутом «мостике». Я рассчитала так, что мое выбритое и разукрашенное по их моде лоно оказалось в каких-нибудь тридцати сантиметрах от Али. Я застыла в «мостике». Я видела Али в арке своих сексуально изогнутых ног. Он был похож на вареного омара.

Я стала раскачиваться взад-вперед. Это почти заменяло мне движение фаллоса в вагине — так устроены мои мышцы. Я была близка к тому, чтоб кончить. Но мне очень хотелось испытать натуральный оргазм.

Я закрыла глаза и вдруг почувствовала, как фаллос Али медленно, но уверенно в меня вошел. Я не изменила позы — у меня очень сильные ноги — лишь стиснула ягодицы. Али обхватил меня за талию и стал поднимать. При этом он не переставал работать фаллосом. Его движения были короткие и резкие, и он не стремился проникнуть в меня глубоко. Мне нравится по-всякому, но в тот момент мне хотелось, чтоб фаллос Али проник как можно глубже.

Я сказала ему об этом.

Он простонал в ответ и что-то пробормотал по-своему.

— Что ты сказал?

— Сегодня нельзя этого делать. Сегодня грех зачать ребенка.

— Глупости. — Я крепко схватила Али за ягодицы и резко дернула на себя. Этот маневр доставил нам обоим массу наслаждения. Мы медленно завалились на ковер и вошли в такой раж, что я расцарапала своему партнеру ляжку. Потом мы катались по полу, молотя друг друга кулаками. Сперма Али подействовала на меня как сильнейший стимулятор, и я во что бы то ни стало должна была выпустить пар. Наконец мы шлепнулись в бассейн и занялись любовью в воде. Но это уже были детские забавы — просто нам не хотелось друг от друга отрываться.

Али сказал:

— Ты роскошная женщина. Несмотря на то, что принцесса. Говорят, они все холодные и уродливые.

— Это так и есть. Я исключение из правил.

— У тебя есть документы, подтверждающие, что ты на самом деле принцесса?

Мы лежали в обнимку на краю бассейна, завернувшись в большое полотенце, и курили одну сигарету. Из тех, от которых хочется летать.

— На черта они мне нужны?

— Я бы тогда смог на тебе жениться. Отец не позволит мне жениться на простой девушке.

— Мы можем купить их, — предложила я. — У нас в России за деньги можно купить все что угодно.

Али вздохнул.

— Я не стану обманывать отца. Аллах мне это не простит.

— Богам не нужны никакие документы. Их придумали люди.

— Может, и так. Но Аллах не прощает тех, кто обманывает собственных родителей.

— А если у нас родится ребенок, ты женишься на мне?

Али опять вздохнул.

— Если мы зачали его сегодня, Аллах накажет нас обоих. Жестоко накажет.

— Какие глупости. А мне сказали, ты учился в Париже.

— Тебе правильно сказали. Я полюбил европейский образ жизни и даже кое-что из него перенял. Но моя вера в Аллаха осталась непоколебимой.

— У тебя есть жена? — спросила я, вспомнив, что мусульманам разрешено иметь много жен.

— У меня их две. Я познакомлю тебя с ними.

— Не хочу.

— Почему?

— Это грязь. Я уже прошла через подобное. Больше не хочу.

Оказывается, эти сигареты не полностью притупляют чувства.

— Ты уже была чьей-то наложницей?

Али брезгливо отстранился.

— Я сбежала из того вертепа.

— Что они там с тобой делали?

Али приподнялся на локте и с любопытством на меня смотрел.

— Хозяйка заставляла меня заниматься любовью с ее женихом у нее на глазах. Ее это заводило.

— Я бы убил эту женщину. — Али произнес это спокойно, но с настоящей решимостью. — Это большой грех. Мужчина не должен быть с двумя женщинами сразу. Мужчина должен ласкать одну женщину, думать только об этой женщине и забыть про всех других.

— На следующую ночь он будет ласкать другую женщину, думать только о ней и забудет про ту, что ласкал накануне. Верно?

— Да. Разве это плохо?

— Это ужасно. Если я тебя полюблю, я буду ревновать ко всем женщинам.

— Зачем? Ведь я забываю про них, когда с тобой.

— А если я заведу себе еще одного или даже двух мужчин?

Али рассмеялся.

— Где ты их найдешь? Во дворце одни женщины и евнухи.

— Евнухи?

— Да.

— Ты хочешь сказать, этих мужчин кастрировали, лишив навсегда…

— Им за это хорошо платят. Должность евнуха очень престижная. Многие хотят быть евнухами. Но существует строгий отбор.

Теперь рассмеялась я.

— В чем дело? — недоумевал Али. — Ты смеешься над обычаями моей страны?

— Вовсе нет. — Я успокаивающе погладила его по груди. — Я восхищаюсь ими. — Я вспомнила своих обоих мужей и насильников на пляже в Феодосии. — Жаль, в Европе нет таких обычаев. Очень, очень жаль.

Мы провели с Али две ночи и два дня, занимаясь любовью всеми мыслимыми и немыслимыми способами. Я много чему от него научилась. Он, похоже, от меня. По крайней мере он всегда делал так, как хотела я.

— Ты первая женщина, которой я позволяю командовать собой в постели, — признался он.

— Потому что тебе это нравится.

— Наверное. — Он смотрел на меня задумчиво. — Но…

— Это противоречит обычаям твоей страны?

— Да. Но я хочу иметь от тебя ребенка. Ты способна зачать?

Я рассмеялась. Я вспомнила Рафаэлло.

— Но если я этого не захочу?

— Тебя никто не спросит. Нужно высчитать наиболее благоприятный день. Я велю моему астрологу сегодня же заняться этим.