Не злите ведьму. Часть 4

Все дружно уставились на Власова, ожидая объяснения его осведомлённости.

– Я однажды участвовал в настоящем спиритическом сеансе, и по ощущениям сейчас атмосфера очень похожа, – пояснил он.

– Ты? – удивился Сергей. – В спиритическом сеансе? Ты же реалистом всегда был.

– Был, – кивнул Толя, давая понять, что на подробности он не расщедрится.

Интересная у нас получилась компания – живая ведьма-неуч, мёртвая ведьма-утопленница, два реалиста, по воле судьбы поступившиеся своими принципами, и наивная девочка, которую ненадолго избавили от инстинкта самосохранения. А ещё домовой, дворовой, кикимора, перевёртыши, леший, моховики и лесавки в зимней спячке, водяной и нявки. Дурдом на гастролях. Марфы нам для полноты безумия только и не хватало. И где-то по периметру вокруг урочища, строя коварные планы, бегает злющая сатанистка Антонида.

– Мне казалось, что Марфа жаждет упокоения, – заметила я, убрала письмо обратно в контейнер, чтобы кто-нибудь случайным прикосновением не уничтожил это «сокровище», и настежь открыла входную дверь, впустив в дом прохладный осенний воздух.

Строить теории относительно мотивов, целей и намерений тех, кого уже нет в живых, надоело до чёртиков. Ну правда, сколько можно-то? Я уже сто раз меняла своё мнение относительно того, почему Марфа выбрала именно меня. Последней версией было моё доброе сердце и надежда на то, что мне можно доверить защиту леса. А теперь что? Снова думать о причинах? Нет уж. Достало. Не хочу. И ещё одна мёртвая ведьма с собственническими замашками мне здесь точно не нужна.

– А ведь всё одно к одному, – сощурилась Белена, проигнорировав выражение решимости, прилипшее к моему лицу. – Ну-ка, Нефёд, вспомни, часто ли ты Марфе сны намурлыкивал?

– Шиш тебе! – фыркнул домовой, приглаживая торчащую во все стороны шёрстку. – Я жадинам ничего не должен.

– А если по шее дам? – пригрозила ведьма.

– А у меня её нет, – язвительно огрызнулся Нефёд и показал Белене язык, предусмотрительно юркнув за спину Власова, сидевшего на кровати.

– Думаешь, Марфа могла знать о том, что здесь начнётся такое? – спросил Толя у Белены. – Я говорил Эльке о вещих снах, но она сказала, что это вряд ли возможно.

– Марфу лес этот не заботил никогда, – ответила ведьма. – Она своим могуществом кичилась, а до всего остального ей дела не было. Видать, удумала и после смерти здесь всем заправлять. Если знала заведомо, какую силу наша Элька получит, то и придумать всё так могла, чтобы отдать малость, а обратно забрать намного больше. В болоте-то лежать она не захотела, на кладбище ей надо было, причём без отпевания. Болотных-то всех Элька сожгла, а прах Марфы остался нетронутым. Смекаешь, к чему веду?

– Не очень, – признался Власов.

– Если Марфа заберёт лес у Эльки, Тося получит дырку от бублика, – пояснила Белена.

– У меня сейчас паранойя начнётся, – раздражённо пробормотала я. – Ну допустим, я из любопытства дочитала бы заговор до конца. Дальше что? Марфа материализуется из воздуха и начнёт требовать, чтобы я вернула ей дар и владения? Она ведь уже даже не ведьма.

– Зато она здесь, – подал голос Сергей. – Чокнутая шаманка за рекой, а жадный призрак у нас под боком будет. У кого больше шансов тебе навредить?

– А почему нельзя просто отдать этой Марфе то, что она попросит? – спросила Женька, ни к кому конкретно не обращаясь. – Эля станет простым человеком и сможет уйти отсюда, а злодейки потом пусть сами между собой разбираются.

– Эля умрёт, – возразила Белена. – Колдовской дар часть души занимает, его нельзя просто вынуть и отдать. Мы тебя, милочка, этим утром зачем в реке топили? Душа по частям не делится, она целиком выходит.

– Можно, – настал мой черёд возражать. – Моим врождённым даром изначально была пустота, ты сама это говорила. И если я отдам Марфе всё, чем эта пустота заполнена, со мной ничего не случится. Стану просто опять никому не нужной неудачницей, как раньше было.

У Белены аргументов против этого утверждения не нашлось, потому что я была права. Тосю мне не победить – это и ослу было бы понятно. И Тося церемониться со мной не будет, это не в её правилах. А с Марфой можно договориться. Вот и ещё одна версия того, почему она выбрала именно меня – мне можно жизнь сохранить при передаче колдовского наследия. Марфа хоть и была при жизни стервой, и мужа своего первого мёртвой водой отравила, и потом злодействовала немало, но даже у таких людей есть чувство благодарности – я помогла ей, а она поможет мне.

– Нет, – сурово сдвинув брови, отрезала Белена. – Даже не думай. Ты потеряешь всё.

– Я спасу себя, своего ребёнка и всех, кто здесь находится, – упрямо возразила я.

– А если не спасёшь? Мы ведь не знаем, кого призывает это письмо. А если не Марфу? Вылезет с того света Дьявол, и пиши пропало. Антонида, кстати, и просто из вредности тебя наказать может за то, что ты ей жизнь усложняешь.

– Ну тогда давайте просто ждать у моря погоды, подъедать припасы Семёныча и готовиться к катастрофе, – вздохнула я устало. – А если после грядущего Апокалипсиса кто-нибудь из нас выживет, то сможет сделать вывод о том, стоило мне воспользоваться единственным вероятным шансом на спасение или нет.

– Вы меня пугаете, – сообщила нам Женька. – Я на улицу пойду.

– Я тоже, пожалуй, свежим воздухом подышу, – пробормотал Сергей и удрал вслед за девочкой.

Нефёд и Фрося тоже незаметно ретировались, чтобы не принимать на себя ответственность за последствия человеческих решений. В доме остались только я, Власов и Белена. И Батон, который сыто развалился на полу рядом с тёплой печкой, полностью довольный жизнью. Белена многозначительно молчала – она своё мнение уже высказала и менять его не собиралась. Власов молчал угрюмо – он не разбирался в магии, но понимал, что всё плохо. А я молчала, потому что снова переоценивала ценности.

Ещё совсем недавно у меня не было ничего, кроме долгов и одиночества. Я жила скучно и предсказуемо, но у меня всегда была уверенность в том, что завтрашний день обязательно наступит. Потом я приехала сюда, и всё перевернулось с ног на голову. Конечно же, мне не нравилось, что мои однообразные дни в мгновение ока наполнились опасностью, загадками, задачами и ответственностью. Я об этом не просила. Это слишком сложно, слишком сказочно и слишком не по мне. Но я привыкла. Освоилась. Научилась мириться с существованием того, многое из чего не понимаю до сих пор. Моя жизнь наконец-то обрела смысл. И у меня появилась новая, самая большая ценность – мой сын. Он появится на свет обычным ребёнком. Будет плакать, когда потеряется соска, будет пачкать пелёнки и памперсы, будет совать в рот всё, до чего сможет дотянуться, и называть меня мамой. В нём моё будущее. Ради этого будущего в настоящем я готова на любые подвиги. Не ради себя, не во благо волшебного леса, даже не ради Власова, который для меня тоже очень важен – я должна жить для сына. Я должна жить. А Тося меня убьёт.

– Пройдусь до омута, – известила я своих молчаливых собеседников, встала из-за стола и потянулась к железной коробке с письмом.

– А это зачем берёшь? – хмуро сдвинула брови Белена.

– При мне оно целее будет, – ответила я, намекая на то, что нежить или простые смертные могут уничтожить лист с заговором одним прикосновением, а мне это не с руки.

– Дурочка упёртая, – проворчала ведьма и отвернулась.

Ну и пусть. Белена слишком много на себя берёт. Да, она старше меня на триста лет. Да, она гораздо опытнее в плане магии. Да, она желает мне только добра, но защищает-то свои интересы, а не мои. Она всегда недолюбливала Марфу, потому что та не проявляла должного уважения к лесу и к старшим. Если заговором можно вернуть мёртвую ведьму с того света, между ними снова начнутся конфликты. Белена принадлежит этой земле, она обязана подчиняться воле хозяина. Я не требую от неё подчинения, потому что безмерно благодарна за помощь и заботу, но Марфа не будет столь щедра. Белена просто не хочет становиться покорной рабыней новой хозяйки. Ей нравится свобода.