Неба высь

А потом была еще одна авантюра, но теперь уже с моим младшим братом Савадой Джо, который относился ко мне с крайней настороженностью по началу. Забитый, худой мальчишка, который на каждое действие скалит зубами и огрызается, готовый вцепиться в глотку, отстаивающий свою свободу и страстно желающий поубивать всех своих «воспитателей». Почти болезненно желающий свободы, но не имеющий возможности огрызнутся и цапнуть побольней.

Провести связь между Занзасом и Джо, наверное, было самым лучшим решением. Поначалу Занзас вечно поддевал Джо, пока мой младший брат и претендент на железный трон место Десятого Босса Вонголы, не начал огрызаться и все свободнее ощущать себя в компании босса Варии. Джо ловил лбом стаканы, ругался, матерился и в открытую посылал главного психа, чем доставлял ему незабываемое удовольствие.

Занзас буквально наслаждался, потихоньку дрессируя Джо. Ну да, знал бы Девятый, какая подлянка ему устроена приемным сыном, все свои отчеты бы сожрал. Просто потому, что Занзас увидел в Джо свое малолетнее отражение, и в отличие от своего приемного папаши не стал игнорировать его существование, а наоборот подчеркнул, что Джо существует. Пусть и сделал это своеобразно.

Скайрини объяснял мелкому, что такое пламя и как им управлять. Учил приемам, которыми бы его никто не научил. О, он научил Джо делать свое жесткое пламя, которое было почти на грани Пламени Ярости поистине смертоносным.

Ну, а Джо слушал и учился. И в открытую называл Занзаса братом, а так же искал способы, чтобы вытащить своего старшенького из ледяной тюрьмы, благо жил в особняке Вонголы и знал где искать.

Этот Яросный Дуэт крутил какую-то свою игру, в которую я благоразумно не лезла, оставшись за бортом. У меня своих проблем хватало.

— Возвращаешься в Японию?

— Да. Мне уже восемнадцать, опеку взять могу, к тому же там какой-то заворот с юридической точки насчет гражданства и опекунства Кос сделал, я в этом как-то сильно не разбиралась.

Костя был моим солнцем, который в данный момент учился на юриста в Америке. Тот еще гений, который попутно проходит медицинское образование.

— Рискуешь, — усмехается мафиозный босс.

— Печать падает. Как бы я не хотела оградить Киру от всей этой грязи, но кровь не вода. Да и Хром его Туман, так что здесь что-либо сделать я не в силах. Уже рядом находясь, ее сила, срывает оковы со своего Неба и он это чувствует.

— Да уж. Не повезло тебе с семейкой. Впрочем, дело твое. Но на твоем месте я посвятил бы его в это дело.

— Занзас, я в твои дела не лезу, хотя ты явно мутишь воду вместе с Джо, так что не лезь, а?

Занзас оскалился, подтверждая мои опасения насчет чего-то интересного.

— Если все пройдет гладко, то тебе волноваться не придется и все будут на своих местах, — усмехнулся Занзас. — Хотя на месте твоего мелкого Мусора, я бы предпочел видеть тебя, но, увы, ты уже ходишь под началом Вендиче. С судьями мафии мне дел иметь не хочется.

— Да, никому не хочется, — кивнула я. — Но у меня выбора особого нет.

— Твои проблемы, Мусор.

— Знаю, Занзас, знаю.

И все началось с Мукуро, точнее с того, что его засекли Вендиче.

Да уж, мне здорово подрезали крылышки, из-за чего я теперь на коротком поводке у Бермуды фон Вихтенштайна, той еще сволоты, который является живым мертвецом.

Ему нет дела до живых, а все кто признан виновным, по его мнению, уже мертвы. Впрочем, он недалеко ушел от правды в своих суждениях. Даже я, его ищейка на коротком поводке числюсь у него условно живая. Пока жива, пусть бегает, а как помру, добро пожаловать на полноценную службу в Вендикаре.

К тому же он знает о том, что я уже умирала, что тоже в плюс, к моему делу и статусу «условно живая».

Обо мне он знает больше, чем я сама.

И это пугает, хотя он вообще меня пугает, пусть их леденящее пламя особо меня не трогает, а после заданий лично от босса, у меня выработался иммунитет ко всему тому дерьму, в котором я купаюсь и буду купаться до конца своей жизни.

Время идет, а жизнь легче не становится, какой частью тела к ней ни поворачивайся.

Комментарий к Время идет, жизнь легче не становится

Чтож, как вы поняли, мы перепрыгнули шесть лет жизни. Не волнуйтесь, во время рассказа дальше, мы узнает многое из их прошлого, просто если писать все случившиеся это растянется страниц на сто, а я человек ленивый, любящий больше экшена и тому подобного.

Как-то так, короче, вот.

========== Встречи и расставания ==========

Бермуда фон Вихтенштайн был настоящим судьей. Холодное и равнодушное существо. Для него не было таких вещей как: «не специально» или «не знал». Как только он выносил приговор «виновен», какие-либо отмазки его уже не волновали.

Да и вообще, незнание не освобождает от ответственности.

Казалось, что он был всегда и следил за исполнением Омерты вечность. Беспристрастный, равнодушный, холодный. Жестокий в своем безразличии, и не умеющий сострадать, прощать, испытывать жалость.

Вечно холодный.

Вечно равнодушный.

Живущий своей ненавистью.

Ненавидящий всех и ненавидимый всеми.

Такого стоило бояться. От него вообще было желательно держаться подальше. Мне же, к сожалению никто, в свое время не сумел помочь вовремя сдернуть, прихватив свою семью, умотать в закат.

— Отчет, шеф, — буркнула, кидая папку на стол к Бермуде.

В папке были собраны факты и доказательства вины очередного «неуловимого», которого мастерски вычислила Ника. Мой личный аналитик-дождь, была настоящей преемницей и последовательницей своего кумира Шерлока Холмса. Да и вообще, у нас была в какой-то мере парная работа. Я собираю сведенья там, где она достать их не может, а Ника систематизирует их и прокладывает точную линию и последовательность. Эдакий Майкрофт, который в случае чего подстраховывает, принимая удар на себя, отводя ненужные поползновения в сторону своего братца и Шерлок, который фыркает «мол, я сама», но при этом не может не признавать, что в некоторых моментах по сбору информации она могла проколоться без моей страховки. Один крышует и подкидывает информацию, другой тщательно разбирает и указывает на того, кого покарать.

Да и вся моя роль в Вендиче была появиться перед провинившимся и зачитать приговор, ну и указать точное место встречи для «коллег», после чего можно было спокойно и без нервотрепки схватить преступников, а потом свалить в закат, как только появлялась тройка из Вендикаре.

Можно сказать, я выносила приговор, который подтверждал Бермуда личной росписью, а я после всех махинаций оставляла на месте лист со всеми обвинениями.

Бермуда был вообще странным. На людях он появлялся в форме мелкого замотанного в бинты ребенка, на плече верного Джагера, а вот «дома», разгуливал в своей взрослой форме, забинтовав только руки с длинными аристократичными пальцами, позвякивая цепью.