Неба высь

Поставив чайник на плиту, устало оперлась о стол спиной, прикрыв глаза и сложив руки на груди.

Мне бы сна, да нельзя.

Еще бы кофе, настоящего, сваренного, а не растворимую бурду.

Черт, еще и завтрак.

Тихо выдохнув, уверенно похлопала себя по щекам, приводя в чувство и решительно начала копаться в холодильнике. Придется сделать омлет, причем на все семейство, еще кому-то чай, кому-то кофе, кто-то пьет молоко…

Эх, старик, что ж тебе в Японии не понравилось, и ты свалил на Туманный Альбион, скинув на меня ораву подростков с бушующими гормонами и ветром в голове. И я еще понимаю, если бы обычные подростки, так, нет, они мафиози…

Ладно, черт с ними, сейчас в школу пну всех, сварю обед и уйду с головой в работу.

Поставив на плиту, вариться рис, я открыла холодильник, где все было аккуратно уложено и устроено, чтобы быстро сварганить бенто. Вот бы Такеши сюда, он у нас прирожденный повар, но будить я его не буду, пусть спит. Я, конечно, лучше его готовлю, но порой это так выматывает.

Улыбнулась, качнула головой.

Спустя полтора часа я, посмотрев на часы, отметила, что пора уже будить народ. Коробочки с бенто ровным рядочком стояли на столе у раковины. Мукуро не любит рыбу в большом количестве, Ника не переносит васаби, Кире все по барабану, в Хроме вообще надо все силой запихивать, Фран всеядное, но питает нежную любовь к рису, Такеши все по рецепту Тсуеши-сана, а Рехею, чтоб побольше было.

— Так, народ, подъем, — я толкнула дверь в комнату мальчишек. Мукуро спал на нижней полке, а Кира что-то пробормотав себе под нос, заворочался на верхней. Еще одна двухэтажная кровать, напротив, у стены была занята на нижней полке зевающим Такеши, у которого из-под кровати выглядывал чехол от «бейсбольной биты», а на верхней, готовый сорваться в ЭКСТРИМ, Рехей потирал глаза.

Мальчишки. Что с них взять, вчера до часу ночи шушукались, что даже Рехей проспал свою ЭКСТРИМальную тренировку.

— Встаем-встаем, — поднял руки, щурясь Такеши, заставляя невольно улыбнутся и потрепать его по темным, мягким волосам.

— ЭКСТРИМАЛЬНО уже встаем! — пышущий энтузиазмом Рехей, заставил продрать глаза Акиру, который тут же сел, потирая руками глаза.

— Кфу-фу-фу, а меня погладить? — прищурил глаз Мукуро, наблюдая за довольно жмурящимся Такеши.

— Ну, иди сюда, — улыбнулась и чмокнула в лоб своего Тумана, который поспешил победно сверкнуть глазами в сторону Такеши, заставив меня, улыбнутся и сдержать подкатившийся к горлу смех.

— А можно еще пять минуток? — Кира просыпаться не желал.

— Кто-то вчера тест завалил… — с намеком протянула я.

— Да не виноват я! — вспыхнул тут же возмущением Кира. — Я не могу привыкнуть к этой системе обучения, а Японскую литературу я вообще не читал!

— А математика здесь причем?

— Я… сестра!

— Ты меня не любишь, — выпятив губу и плаксиво протянув, подражая голосу Акиры Мукуро.

— Да ну вас!

— Так всё, все встаем! — хлопнула в ладоши. — А ты пересдай тест, а то я тебе точно репетитора найду, уж поверь. Рисование рисованием, но меру надо знать и не в ущерб себе, хорошо, отото?

— Ага, я понял.

— Одевайтесь, — кивнула, выходя из комнаты мальчишек и тихо открывая дверь к девочкам. Фран как всегда отсутствовала, а Хроме я застала уже за уборкой кровати, которая тут же смущенно покраснела.

— Доброе утро, Тсунаеши-сан, — кивнула девочка, пряча руки за спиной. Она уже не так мялась, как в первую встречу, но привычка при разговоре куда-то девать руки осталась, хотя удалось отучить ее от прижимания их к груди.

Ника вяло что-то буркнула из гардеробной комнаты, куда по здравому размышлению мы стаскали вещи, так как иначе не напасешься шкафов.

— Доброе утро, а где Фран?

— Она ушла наверх, у нее бессонница.

— Хорошо, спасибо. Спускайся на завтрак.

— Хорошо, — улыбнулась девочка, смущенно отведя взгляд.

Я же направилась наверх.

Когда мы сюда переехали год назад, то пришлось сделать основательный ремонт всего дома: кое-что расширить, одну большую комнату поделить на две маленьких и полностью переделать чердак под одну большую комнату. Крышу полностью переделали и подняли, вставили высокие окна, чтобы было больше света, и сделали художественную мастерскую. Впрочем, каждый выбрал себе уголок по душе.

Хроме забрала себе уголок и поставив столик с разными инструментами и штучками для шитья, по вечерам под светом лампочки и звуки скрипки плела узорчатые занавески, салфетки и многое другое, из-за чего в нашем доме постоянно витал уют. Мукуро обычно стоял у окна, играя на скрипке, он иногда наводил миражи и иллюзии под музыку и настроение. Фран читала, примостившись на полу среди подушек или на диване. Ника, если и приходила, так только ради того, чтобы посидеть в теплой атмосфере.

Мастерскую Акиры обычно загораживали шторами из бусин, которые смастерили Фран и Хроме. По молчаливому договору половина комнаты, отведенная для художника, не должна выходить за пределы хитросплетенных макраме шторок с разными яркими бусинами, что в свете солнца переливались и красиво бросали блики на рядом стоящие предметы.

Мы даже на телескоп разорились, который установили на зависть соседям на маленьком балкончике при чердачке, сделанным по мимолетной прихоти.

Своеобразный уголок спокойствия, куда по традиции шли все, чтобы отдохнуть или доспать, так как у каждого были свои кошмары, которые многие из моей семьи предпочитали переживать сами. Я их не винила, сама такая.

Толкнув дверь с покосившийся табличкой «Берлога», я заглянула в помещение, выискивая глазами зеленую макушку.

Фран почувствовав постороннего, тут же оторвалась от книги и посмотрела на меня. Так, все ясно, ночь была у нее длинной.

— Еши-ежик-сан? — моргнула девочка-которая-в-данный-момент-мальчик.

— Как в школе будешь, м? — улыбнулась, проходя к дивану и переворачивая книгу смотря на обложку. Рей Брэдбери, хм…

— Буду спа-а-ать, — протянула Фран.

— Могу позвонить и отпросить, — предложила.

— Не-е, я пойду, — кивнула Фран.

— Ну, дело твое, спускайся, — потрепала по волосам подростка, по едва заметному прищуру определяя, что ей нравится мои прикосновения, несмотря на напускное безразличие. — И да, доброе утро!

— Вы издевае-е-етесь, — зевнула Фран.

— Ага!

За столом уже сидели мальчишки. Рехей с Такеши во время моего отсутствия успели втянуть в разговор сонного Акиру. Мукуро закинув ноги на соседний стул, развалился на спинке другого и откровенно дремал. Хроме аккуратно ковырялась в тарелке, но стоило ей только отвлечься, как наседка в виде «Мукуро-сана» приоткрывала глаза, заставляя бедную девочку краснеть и снова утыкаться в тарелку. Несмотря на все старания, Хроме была худой и костлявой. Издержки прошлой жизни. Если бы не кормление в добровольно-принудительном порядке, она бы уже давным-давно перешла в разряд дистрофиков.