Неблагоразумная леди

– Не та миссис Херринг, а ее невестка, старшая миссис Херринг, жена ее брата. Сняла комнаты как раз под нами. Мы должны сейчас же навестить ее.

– Хорошо, зайдем вечером.

– Давай пойдем сейчас, Кларенс, – настаивала Вилма, понимающе глядя на Пруденс. Та закусила губу и энергично кивала головой. – Здесь нет кабинета, где Пруденс и лорд Дэмлер могли бы поговорить о книгах наедине. Писателям нужно иногда побыть без постороннего окружения. Давай сходим к миссис Херринг, хорошо?

– Меня всегда интересовали разговоры о книгах. Они могут свободно беседовать в моем присутствии.

– Да, но миссис Херринг ждет нас именно сейчас, – не унималась Вилма. Затем она взяла брата под руку и повела к двери, предложив по пути захватить портрет и показать его приехавшей леди.

Кларенс, Вилма и портрет прошествовали в коридор. Вилма плотно закрыла за собой дверь.

– Неожиданный акт милосердия со стороны вашей матери, – заметил Дэмлер, улыбнувшись одной из своих неотразимых улыбок.

– Дядя так долго не понимал намека, потому что брат миссис Херринг имеет несчастье быть холостяком.

– В таком случае визит не займет много времени.

– Вероятно. – Пруденс с опаской поглядывала на дверь, боясь, что миссис Мэллоу не удастся надолго устранить Кларенса. Он обязательно захочет присутствовать в момент предложения, хотя и не одет соответствующим образом. Ее нетерпение передалось Дэмлеру, он сел ближе к Пруденс.

– Благодарю вас за целую оранжерею роз Дэмлер. Я перерыла оба букета, но не нашла коробочки с бриллиантом. Вы забыли ритуал?

– Бриллиант, полагаю, сейчас находится на пути к вам из Лонгборн-эбби.

– Как, только один? – спросила девушка, надув губы.

– Только один. Не собираюсь слишком баловать вас. Если будете хорошо себя вести, возможно, получите еще один в наш пятидесятилетний юбилей.

– Хм. Мне показалось, что та молодая особа в театре с прической в виде папоротника, была вся увешана бриллиантами.

– Но у нее не было одного большого на пальце.

– Не обратила внимания на пальцы, рассматривала ее другие весьма привлекательные части тела.

– Дорогая. Я очень скучал по вас, – сказал Дэмлер, поднимая Пруденс за руки с дивана.

Она смутилась и отвернулась, делая вид, что смотрит в окно.

– Похоже, что опять будет дождь, – сказала она.

– Да. Дорогая, в Файнфилдз я зря потерял время, не мог ничего делать, без вас мне кажется все пустыней. В Бате я вел себя смешно, желая измениться ради вас.

– К вечеру обязательно пойдет дождь, – ответила Пруденс, с огромным интересом рассматривая облака.

– Пруденс, почему вы смотрите в окно и притворяетесь, что не расслышали, как я назвал вас «дорогая»? Я думал, что это неблагопристойно, и дадите мне возможность объяснить благородство моих намерений.

Сердце Пруденс бешено забилось, волнение окрасило румянцем, щеки, она нежно и приветливо улыбнулась.

– Я заметила, – сказала она.

Дэмлер провел ладонями по ее шее, руки его были теплыми и мягкими, прикосновение очень приятным.

– Ну и как, Пруди? Никакого нравоучения?

– Пруди! Теперь осталось принести оттоманку и посмотреть, умею ли я принимать соблазнительные позы.

– Перестаньте сверлить меня вашими прекрасными синими глазами, а то зацелую до смерти.

– Это будет открытие – какой неизбитый способ умирать! – ответила она, играя ресницами.

Дэмлер сделал движение к ней, но остановился.

– Меня несколько смущает обилие цветов. И еще не прозвучала магическая фраза: «Мисс Мэллоу, прошу оказать честь…» Так, кажется, она начинается?

– Рассудительна до последнего вздоха. В будущем ни вам, ни Шилле не удастся своевольничать, я этого не потерплю. Ее верну в гарем, а вас в Лонгборн-эбби.

– Подозреваю, что Лонгборн уже не раз бывал гнездышком любви.

– Ворчливая злюка!

– Если последует упоминание о паре рысаков и коляске для прогулок по парку, я определенно откажу.

– Вы выйдете за меня замуж, Пруденс Мэллоу, с коляской или без нее.

Дэмлер заключил Пруденс в объятия без дальнейших разговоров и начал целовать с искусством человека, владеющего свободно шестью языками и немножко хинди и китайским, и со страстью поэта, который испытал любовь впервые в жизни. Она отвечала как могла, по-английски и немного по-французски. Дэмлер остался очень доволен ее умением изъясняться на этих языках. Он видел, что имеет дело со способной ученицей, и не спешил добиться абсолютной беглости. Первый урок прошел превосходно, маркиз почувствовал, что из него выйдет учитель-энтузиаст.

Спустя некоторое время молодые люди удобно устроились на диване.

Дэмлер обнимал мисс Мэллоу за плечи, и они полностью забыли о миссис Херринг и ее родственнице.

– Когда вы влюбились в меня? – спросил он.

– Когда прочитала «Песни издалека». Чем я лучше других леди?

– Еще раньше, чем мы встретились? Значит, вы полюбили меня не за ровные зубы и непокорный локон? Я был уверен, что Герой Номер Один, которого отвергли в десятой главе, это я.

– Какое самомнение! Словно мне не с кого делать героев, как только с вас. А когда вы поняли, что я не мужчина и не ваша сестра и что ваша жизнь пуста без моего сварливого присутствия?

– Только когда мы расстались. В Лондоне я постоянно думал о вас, мне вас всюду недоставало, но я не знал, что это любовь. С Шиллой у меня сначала прекрасно получалось в Файнфилдз, она отлично слушалась: отказала лицемерному святому отцу, как только он попросил переписать для него рукопись.

– Так в нем есть немного от Ашингтона?

– Разумеется, я его ненавидел. Это должно было подсказать, что в образе Шиллы я вижу вас, но до меня это дошло только, когда стал искать для нее подходящего возлюбленного. Почему-то на эту роль никто не подходил, кроме меня самого. У нас с ней был откровенный разговор, я признался, что решил поручить ее спасение лорду Марвелману. Но она посмотрела на меня с удивлением, глаза вдруг стали совсем синими, и я все понял. Каким идиотом я был все эти месяцы, Пру. Почему вы не сказали, что я люблю вас? Вы ведь давно поняли.

– Нет. Когда вы заставляли меня принять предложение Севильи, у меня и мысли не было, что вы мечтаете о любви втроем, вечном треугольнике, так сказать.

– О, Севилья. Я знал, вы его не любите. Ему было нужно лишь ваше тело.

– И вас это не смущало? – спросила она с укором.

– Теперь я бы этого не сделал. А кто тот джентльмен, который восхищается вашими плечами? Если это змея Спрингер…

– Вы захватили пистолеты для дуэли?

– Нет. Разорву его голыми руками, его и любого, кто осмелится вас пристально разглядывать.