Небо и земля. Том 1

Да, предлагали место в ставке генштаба, но он отказался. "Почему? Это же столица Амодара!" — удивлен Крам и для пущей выразительности крутит пальцем у виска. Что тут непонятного? Потому что он — не штабная крыса и не привык плющить задницу, сидя за столом. И это единственная причина, уверяет Веч.

Да, осточертела зима. На севере морознее и буранистее. Ветра так и норовят забраться под полушубок. А в Доугэнне зимы мягче и короче.

Да, гарнизонные мехрем* тоже вышколены и тем скучны. А тамошние амодарки похожи на мороженых креветок.

Оказывается, вот чего недоставало. Собраться небольшой компанией и выслушивать последние новости. Похохатывать над шутками и поглядывать на окна, дожидаясь, когда она появится на крыльце. В последнее время она не задерживается в комендатуре. Видно, не работается по вечерам без "родственничка".

Но дело не в ней и не в нем. Дело в принципе, ведь так? "Так", — отвечает неуверенно внутренний голос. Ведь принимала же и не оказывалась. По глазам видел, что тянет к нему. По смущению замечал, что согласна. Шестым чувством понял — поощряет к большему. А потом как отрезало. Почему?

Постояли, почесали языками, и достаточно. Сослуживцы расходятся, но не все.

— Вечером в клубе, — обозначает Крам место следующей встречи и уходит бодрым шагом.

Сигарета вот-вот кончится, а её нет. Может, часы спешат?

Стукнула дверь, притянутая назад пружиной.

Выйдя на крыльцо, она щурится сослепу и, приноровившись зрением, замечает неподалеку нескольких доугэнцев. Смотрит с легким испугом, а потом взгляд меняется. Сперва недоверчивый, затем изумленный, радостный и… тухнет. Темнеет, как снег на весеннем солнце, становясь ноздреватым и рыхлым.

Что за бабский закидон? Ведь вспыхнула, он видел. И погасла.

Рука машинально потянулась, чтобы взъерошить волосы, а вместо этого сдвинула шапку на затылок. Ну, удружил родственничек, бес рогатый. Но хоть и грязно сыграл, теперь не его ход. И дело даже не в трофее, дело в принципе. Игра обязана закончиться проигрышем, который достанется не Вечу.

Она проходит мимо, держась краем площади. Потому что побаивается. Запнувшись на ровном месте, краснеет и прибавляет шаг.

— Что? — Веч не сразу вникает в слова капитана. Тот тоже смотрит вслед удаляющейся женской фигуре.

— Говорю, недурственные у вас амодарочки. Отзывчивые. Думал, гордячки, а они нашего брата поддерживают… морально и физически.

Сослуживцы гогочут.

О ком это он?

— Переводчицы, что ли? — уточняет Веч, выпустив струйку дыма изо рта.

— Ага. Если б знал, давно завалился бы к вам в госпиталь. Тогда бы мне точно перепала какая-нибудь из трёх.

— Остроносая, например. Ходит в мужских ботинках, — говорит приятель, посмеиваясь.

— А что? Я бы оприходовал, — заверяет самодовольно капитан. — От моих предложений еще ни одна не отказалась. Да вот не успел с ней пообщаться. Выписали. Жду машину — и на станцию.

— А как тебе та, у которой коса до пояса? — спрашивает другой приятель. — Толстая, в канат толщиной. Так бы и намотал на руку, чтобы на колени её…

— Тоже неплоха, но не мне наматывать, — отвечает капитан, и они смеются.

— А та, у которой глаза серые с черной каемкой? — допытывается сослуживец.

Какие, к бесам, глаза? — вдруг разъяряется Веч. Выходит, весь гарнизон на неё заглядывается. Если бы только в глаза смотрели. А то и на ноги зырят, и на прочие части тела.

— И она бы дала, не сомневайся. Но её пялит пернатый.

— Какой пернатый? — опешил Веч.

— Из Черных орлов, — разъясняет капитан. — Не вру, Триединым клянусь.

— Едрит к бесам в зад, — ругнулся Веч, растерявшись. Не может быть. Аррас бы знал.

— Информация из надежных источников. И бабёнка подтвердила, — говорит капитан, закидывая вещмешок на плечо. — Вот и машина за мной. Ну, бывайте. У вас хорошо, а у нас дома лучше.

Веч опомнился, когда дотлевшая сигарета опалила пальцы. Наверное, видок у него был соответствующий, потому как приятели поспешно распрощались, вспомнив о запланированной ревизии двигателя в гараже и о сборах перед утренним рейдом.

— Что это, я спрашиваю? — Веч тряс списком военных, состоящих в связях с амодарками. — Почему не пополняется?

Гнев рвался наружу. Растрепать, растерзать ни в нем неповинные листочки.

— Список обновляется при поступлении новых сведений, — ответил невозмутимо Аррас.

Он давно привык к вспышкам раздражения начальника и научился понимать с полуслова, а Веч ценил сородича за исполнительность и хладнокровие, хотя сам не мог похвастать последним. В настоящее время его потряхивало от бешенства.

— Обновляется?! — Веч ткнул пальцем в отпечатанные строчки. — Что-то незаметно. Я не вижу здесь ханурика из Черных орлов.

Аррас задумался.

— Информация о нем не поступала.

— Так найди эту информацию! — заорал Веч. — За уши притащи, если потребуется! Со дна достань! Я что, должен за тебя работу делать?

— Будет исполнено, — отчеканил помощник.

— Немедленно! — рявк ударился в закрывшуюся дверь.

Веч раздраженно перелистнул страницу. Последним пунктом в списке значились имена Арраса и амодарки, переводчицы с косой до пояса. Ну, лис, ну, хитрец. И когда успел?

Следующие полчаса оказались решающими для сохранности кабинетного интерьера. И тахта осталась нетронутой, и стул не ударился о стену и не разлетелся на части, и папки не швырялись со стола в порыве ярости. Зато Веч, вышагивая от окна до шкафа и обратно, прошел расстояние, равное длине экватора. И чем дольше мотался по кабинету, тем больше домыслов накручивал, переваривая услышанное у крыльца комендатуры.

— Ну? — спросил грозно, когда появился Аррас.

Тот кашлянул.

— Этого человека не внесли в список…

— А кто виноват? Кто прошляпил? — рассвирепел Веч.

— Потому что в нашем гарнизоне нет доугэнцев из клана Черных орлов, — закончил фразу помощник.

— Как так? Совсем нет? — растерялся Веч. — Разыщи среди раненых.

И опять Аррас проявил недюжинные способности секретаря, оперативно созвонившись, увязав и сопоставив. Он выяснил, что среди выписавшихся из госпиталя за последний месяц и находящихся на лечении не было и нет представителей небесного круга с клановым знаком черного орла.