Небо на двоих

Витхар сказал, что назовет его наследником в тот самый день, когда представит горожанам нашего малыша. Тогда мы еще не знали, кто это будет, но я понимала, что из Гаяра выйдет сильный правитель. Сильный и достойный, его пламя уже сейчас укрощало драконов: пламя десятилетного мальчика! Он взял от отца его силу и жесткость, поэтому я сейчас пыталась справиться с мыслью о том, что Гаяр хочет быть моим сыном.

Если честно, я этого не ждала.

– Теарин, - мягко напомнил Витхар, - нам пора собираться. На площади уже собралась такая толпа...

– Она спит, - сообщила я.

– И это нас спасет... возможно, - улыбнулся он.
– Давай-ка...

Он осторожно подхватил Аирану под моими руками, мягко разжал крохотные пальчики, поправил ленточку Мирры - оберег-подарок от Лирхэн, которую я носила при себе всю беременность.

– Вот и все. Теперь ты можешь одеваться и приводить себя в порядок. Она спала! Она действительно спала у него на руках.

Невероятно!

– Тебе повезло, - сказала я, когда Витхар подал мне руку, чтобы помочь подняться.

– Не ревнуй, Теарин.

Я вскинула брови: правда, глядя на него и малышку, я не могла понять точно, кого и к кому.

– Теперь у меня две самые прекрасные девочки на свете...
– произнес Витхар, и в этот момент Аирана открыла глаза.

Эста влетела в комнату под вопли одной из самых прекрасных на свете девочек.

– Ничего, - сказал Витхар, вручая ее мне. Наклонился к самому моему уху и добавил: - Одну я уже укротил, справлюсь и со второй.

Что-о?!

Прежде чем я успела ответить, муж уже легонько коснулся крохотного носика и удобно устроился в кресле. В то время, как я кормила дочь и меня одевали, Витхар не испытывал ни малейшей неловкости, зато Эста волновалась и то и дело что-нибудь роняла: готовить местари Ильеррскую к выходу под бдительным взором ее супруга - испытание не из легких.

К счастью, мы все справились: Аирана в пенных волнах детской рубашечки выглядела просто очаровательно. Когда мы вместе шли по коридорам, с любопытством смотрела на все, что попадалось ей на глаза. Если честно, я немного переживала, как она поведет себя, когда увидит толпу, но рядом с Витхаром это волнение стиралось. В конце концов, это ненадолго: нам нужно только показать ее горожанам.

Гаяр дожидался нас у балкона, я на миг замешкалась, чтобы поправить платье, и Витхар хотел перехватить у меня дочь, но не успел.

– Я подержу, - сообщил ее старший брат, и, не дожидаясь ответа, ловко забрал Аирану на руки.

Как ни странно, она даже не пискнула. Потянулась рукой к волосам брата, а потом широко улыбнулась.

Улыбнулась?!

– Кажется, мы здесь лишние, - насмешливо произнес Витхар, но в следующий миг хаальварны уже раздвинули портьеры.

Мы шагнули на залитый солнцем и украшенный цветами балкон, над которым пламенем билось знамя Даармарха, все вместе. Толпа взорвалась оглушительными приветствиями и аплодисментами, Витхар говорил (вот зря он занижал свои способности на этом поприще), я же смотрела на собравшихся внизу людей, встречающих нас.

– ... и сегодня я хочу объявить не только о рождении дочери, которая солнцем взошла в нашей с Теарин жизни. Сегодня я хочу представить вам своего сына и наследника Даармарха.

Гаяр замер. Я почувствовала это, скорее, даже увидела - как его скулы обозначились резче, совсем как у отца. Но в следующий миг, когда он шагнул вперед и вскинул руку, чтобы приветствовать людей, при этом удерживая на руках маленькую сестренку, я поняла, что мы поступили правильно.

А когда над дворцом с глухим рычанием пронесся дракон, но в его сторону даже никто не обернулся, мягко коснулась пальцами ладони Витхара. Он слегка сжал их и тут же отпустил, положил руку на плечо Гаяру, и мы вместе встретили оглушающий рев толпы. В воздух летели

цветы, я же стояла, наполненная счастьем и пламенем, любовью и невыносимой нежностью.

Поймала обжигающий, полный любви, взгляд Витхара и улыбнулась.

Так, как улыбалась только ему.

Своему любимому мужчине. Своему единственному дракону.

С которым нас ждал танец длиною в жизнь.

Глава 18. Танни

Мэйстон, Аронгара

– Ну ни чешуйки ж себе, а?! Кто у нас там?
– Имери потыкала меня пальцем в живот. Достаточно осторожно, надо сказать.

– Оно пинается, - предупредила я.

– Да ладно?

– А ты положи ладонь.

Имери положила и тут же отдернула.

– Ой!

– Ой, - передразнила я.
– Тебе это еще только предстоит!

– Знаю, - подруга скривилась.
– Боюсь до усрачки.

После свадьбы Имери через месяц обнаружила, что беременна, так что можно сказать, она от меня недалеко ушла.

– Чего это?

– Так его ж мало вот там поносить, его ж потом еще и родить надо!

– Вот зачем ты это сказала?
– я отбросила волосы назад: с сожалением пропустила между пальцев темные прядки.

Съемки закончились, но теперь мне нельзя было делать себе цветные уже по другой причине - иртханенко, которое драконенко. Мы с Гроу решили, что не хотим знать пол. Точнее, это я сказала, что не хочу, а Гроу пришлось согласиться. Вообще достаточно сложно узнать пол ребенка, когда беременный не ты.

– А потом еще и кормить! Говорят, они больно кусаются!

– Им нечем кусаться, - фыркнула я.

– Ну... щипаются. Или что они там делают. Губами.

Я почему-то представила на груди совсем другие губы, и мне стало жарко. У нас с Гроу все было... сложно. Во-первых: секс. Его не было. То есть кое-что было, конечно, но это случилось, когда я была в неадеквате, мы отмечали завершение Ильеррской, ну и как-то потом все перешло на волне эйфории в несколько иную плоскость. То есть губы Гроу в ту ночь побывали не только на моей груди, равно как и мои - не только у него на щеке, после чего на следующее утро я ходила в еще большей эйфории.

Во-вторых, мы не жили вместе. Да, мы оба жили в Зингсприде, но в разных квартирах. Если можно так выразиться.

Я не представляю, как Гроу выгнал того, кто снимал пентхаус в нашем доме, но теперь это было примерно так: мы ехали домой, расходились по разным квартирам, а потом сидели в видеочатах. Или он приходил ко мне пить кофе. Хотя чаще «пить кофе» к нему ходила я, у него была более крутая кофемашина и не было Бэрри, которая считала, что должна, просто обязана меня кормить, потому что для будущей мамы я слишком тощая.

Я и правда, к слову, не поправлялась. То есть поправлялась, но как-то медленно: у меня рос животик и грудь, а все остальное оставалось на прежнем уровне. Мечта, казалось бы, но из-за этой мечты меня постоянно тянуло к Гроу. Нет, не так. Меня невыносимо тянуло к Гроу, с такой силой, что я готова была смыть электронный ключ в унитаз, чтобы лишний раз не ходить к нему пить кофе.

И в-третьих, у него была таэрран.

Да, таэрран ему не отменили, потому что по законам Аронгары он по- прежнему был виноват в том, что воздействовал на Мирис. И как бы я не орала по этому поводу, Леона и Рэйнар остались непреклонны, и сразу сказали, что не будут запускать дело на пересмотр. Когда я прооралась и спалила пару подушечек в Скай Стрим, меня немного попустило, но очень немного.