Небо на двоих

Прошло около полугода, на землях Ильерры ощутимо похолодало. Мне по-прежнему приходилось сражаться с недоверием высшей аристократии, не желающей меня принимать. Простому народу было все равно, они были счастливы уже тому, что им есть, чем кормить семьи, и что драконы больше их не тревожат. Что касается сильных родов Ильерры, до меня то и дело доносились слухи о волнениях.

Случилось то, о чем меня предупреждал Витхар: по их мнению, женщина, а особенно женщина в таэрран не должна править. Поначалу это были лишь вспышки злословия, изредка доходящие до меня, но ближе к холодам, которые нам предстояло пережить, Бертхард вернулся с плохими новостями.

– В восточной провинции мятеж, - сообщил он.
– Они отказываются поставлять нам продовольствие и требуют суверенитета. Или нового правителя.

Я знала, что все к этому идет, но сейчас оказалась совершенно к такому не готова.

– Мы легко с ними справимся, - произнес Бертхард.
– Особенно сейчас, пока к ним не присоединились северные - они сомневаются.

Это был самый простой выход, но я покачала головой.

– Нет.

– Нет? Теарин, нам придется, иначе они...

– Нет.

Я не повысила голос, но Бертхард замолчал. Мы не были любовниками, даже той ночью между нами ничего не было, я просто осталась в его покоях до утра. Он был главнокомандующим армии Ильерры, а я - самопровозглашенной правительницей. Официального вступления на трон не случилось, да и когда? Не до того было.

– Мы не станем воевать со своими.

– Они станут, Теарин, - горько сказал он.

– Не станут. Если меня признают другие правители.

Клянусь, в этот момент он посмотрел на меня, как на умалишенную. Наверное, это был первый и единственный раз, когда Бертхард позволил себе сомневаться в моих словах и во мне, но я не могла его за это судить. Потому что сама не верила в то, что у нас получится.

– Мы отправим гонцов, - сказала я.
– Пригласим наших соседей на коронацию. Наши пути почти восстановлены, мы заключим торговые соглашения и договоримся о взаимной поддержке. После этого... будет проще.

Проще не стало.

Мы едва успели отправить гонцов (хаальварнов, через пустоши, чтобы выиграть время), когда к самым холодам в Ильерру вернулся Сарр. С ним прибыл наместник Даармархского в сопровождении войска. И вести о том, что у Витхара родился наследник.

«У Ибри родился мальчик, но сама она не пережила роды, - лишь скупые слова на свитке нааргха говорили о той боли, которую чувствовала Мэррис.
– Местар делал все, чтобы ее спасти, но он не всесилен. Она умерла быстро, сгорела в пламени, чтобы дать жизни моему внуку. Местар был рядом с ней все это время и держал ее за руку, когда малыш появился на свет. Местар признал его своим наследником и объявил всем, что этот мальчик - будущий правитель Даармарха».

К счастью, во мне хватило сил поприветствовать брата.

К несчастью, на все остальное сил уже не хватило. Я поднялась к себе, в бывшие комнаты отца, где он проводил важные встречи, и которые для этих целей теперь использовала я, опустилась за стол и закрыла глаза.

Казалось, все это должно было остаться в прошлом: и Ибри, и Мэррис, и вся жизнь в Аринте. Казалось, должно было остаться в прошлом пламя, текущее сквозь пальцы и отзывающееся ударами крохотного сердечка. И имя, которое я подбирала тому, кто уже никогда не увидит свет. И любовь, которая никогда не достанется драконенку, который должен был назвать меня мамой.

Но нет. Оно было живо. Оно ворочалось во мне, запечатанное под пластами неотложных дел, в которые я заставляла себя погружаться день за днем, снова и снова, только чтобы об этом не думать. Послание Мэррис вскрыло эту рану, если не сказать - мое сердце. Я чувствовала, что оно истекает кровью, но не могла найти в себе сил даже чтобы пошевелиться.

Мне не хотелось никуда идти и ничего делать.

Мне хотелось кричать. Кричать до срыва голоса, пока не выйдет из груди вся боль. Пока я не приму, что никогда не увижу лица того, кто так доверчиво пытался согреть меня изнутри. Он пытался, а я... я его убила.

– Теарин.

Бертхард вошел и остановился напротив меня. Он явно хотел что-то сказать, но осекся, увидев мое лицо.

– Что было в этом послании?

Свиток лежал на столе, и я молча подтолкнула его к мужчине. Бертхард развернул плотно скрученный лист, а я снова уставилась на свои руки. Я ждала слов утешения или каких-то еще - сейчас мне правда было неважно, что он скажет, но никак не того, что Бертхард произнес:

– Тебя ждет наместник Даармархского. Нам нужно дать ему ответ.

– Что?
– очень тихо спросила я, подняв голову.

– Наместник Даармархского и его войско, - жестко повторил Бертхард, отшвырнув свиток, как грязную тряпку.

Я посмотрела ему в глаза, в которых, как мне казалось, должна была увидеть хоть каплю сострадания - ведь он прекрасно знал о том, что мне довелось пережить - и сказала, четко проговаривая каждое слово:

– Мне. Плевать.

– Плевать, что у границ Ильерры стоит войско того, кому принадлежит большая часть Огненных земель?
– Бертхард шагнул ко мне.
– Да? Это ты хочешь сказать?!

– Да, - я запрокинула голову, с трудом сдерживая порыв рассмеяться.
– Да. Именно это я хочу сказать.

– Он приберет Ильерру к рукам и глазом не моргнет.

– Пусть забирает.

Пощечина заставила щеку вспыхнуть. Сначала - щеку, потом меня всю. Прекрасно понимая, что если бы Бертхард ударил в полную силу, я бы ударилась головой о резную спинку кресла, сейчас взвилась с него вихрем.

– Как ты посмел?!
– прошипела ему в лицо.
– Я - правительница Ильерры...

– Ты не правительница. Ты тряпка, о которую можно вытирать ноги.

Что правитель Даармарха с радостью сделает в очередной раз.

Я бросилась на него с криком, достойным не самой воспитанной горожанки. Целясь в лицо, желая расцарапать эту непробиваемую маску, которой прикрывался, как мне казалось, мой друг и союзник.

– Ненавижу!
– взвыла, когда Бертхард перехватил меня за талию.
– Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!

Я царапалась, кусалась, выкрикивала проклятия до тех пор, пока он не развернул меня так, что взгляд зацепился за свиток с посланием Мэррис.