Небо на троих
Шрифт:
17.3
Сжимаясь от страха, Фирузи принялась обсасывать ещё больше увеличившуюся в размерах рубиновую головку твёрдого, как камень, члена, ещё старательнее. И при этом с ужасом понимая, что это невозможно, что такая огромная штука просто не поместится у неё внутри!!!
Второй дракон не спешил. Она вдруг почувствовала его горячие губы на своей бесстыдно откляченной, беззащитной попке. Умелые пальцы заскользили по мокрой, сочащейся влагой ложбинке, мягко и вместе с тем настойчиво массируя. Зарычав, дракон вгрызся зубами в беззащитную плоть, смял вторую половинку зада пальцами
Когда внутрь вдруг проникло что-то твёрдое, крепкое, она не сразу сообразила, что это палец, таким большим он показался изнутри!
— Тугая, — сдавленно прорычал Тродор сзади. — Какая же ты тугая, дикарка…
Он погрузи свой палец неглубоко, но так ощутимо, что она застонала в голос, не вынимая член изо рта и рука дракона, лежащая на её волосах, сжала пальцы ещё сильнее.
— Стони, — прохрипел он. — Кричи, маленькая сучка… Да! Но только попробуй остановиться!..
Палец, наконец, покинул узкую горячую глубину, но в бесстыдно мокрый вход снова упёрся горячий, крепкий мужской член.
В знак протеста она могла только замычать и дёрнуть бёдрами, пытаясь уйти, увернуться, за что тут же получила звонкий шлепок по ягодицам, от которого кожа на них так и запылала!
— Не надо, пожалуйста, — захныкала принцесса, выпуская изо рта член. — Только не сейчас…
В ответ её шлёпнули снова, по другой половинке. На этот раз ещё сильнее. Вспышка боли тут же сменилась обжигающим, будоражащим теплом.
— Именно сейчас и именно здесь, сладенькая, — припав на миг губами к разгорячённой коже ягодиц, ответил дракон. — Может, хочешь, чтобы я оттрахал твою маленькую девственную попку, детка? А? Насухую? — он шлёпнул снова, выбивая из груди стон и бесцеремонно сунул палец ей в попку. Фирузи застыла, не прекращая при этом ласкать ртом мужской член и замычала что-то протестующее. Ощущать палец дракона в попке… в этом было что-то в сотни раз порочнее.
— То-то же, — вынув палец, Тродор звонко шлёпнул её снова. — Тогда не советую дёргаться, детка… Кто обещал быть послушной шлюшкой? — он потеребил пальцами влажный, скользкий бугорок между складочек, который оказался таким чувствительным, что низ живота как будто прошил магический разряд.
— Кажется, кто-то забыл, что с рабынями господа делают всё, что захотят. И когда захотят. Поэтому мы будем трахать тебя, пичужка. Жёстко. Много. Долго… Я покажу тебе, что значит, быть рабыней, детка…
Принцесса всхлипнула и захныкала, когда Тродор сжал рукой бедро, а второй — приставил головку члена к влажному входу. Надавив, проник внутрь. Переполняющая изнутри боль была непривычная, резкая, она принялась растекаться по телу, пронизывая, казалось, каждую клеточку. Принцесса замычала и закашлялась, когда Эштард принялся резко насаживать её ртом на свой член, сжимая волосы на затылке до боли.
— Если не сделаешь так, чтобы я кончил тебе в ротик, крошка, придётся кончать в твою попку!! — прохрипел он.
17.4
— Я оставлю её попку девственной. Для тебя, — прорычал второй дракон, сзади. — Не собирался, но… какая же она тугая… какая узкая… Настоящая сучка. Ты создана, чтобы быть рабыней, детка. Создана для того, чтобы тебя трахали…
Первый дракон хрипло зарычал и ускорил темп, а второй тем временем поудобнее ухватил её за бёдра и вторгся внутрь резким рывком.
Принцесса захлебнулась собственным криком и слезами. Казалось, внутри всё разорвалось.
— Мне больно! — прокричала она, выпуская член изо рта и мотая головой. — Пожалуйста, не надо!
Надавив на затылок, Эштард вновь вынудил взять в рот свой член, Тродор тем временем замер в её тесной горячей глубине, позволяя привыкнуть к своим размерам.
Но всё же цинично прошептал, целуя худенькую девичью спину меж лопаток, из которых стекали на мозаичные плиты, трепеща при каждом движении, огненные крылья:
— Это ничего детка… главное, что мне сейчас хорошо!
Не в силах больше сдерживать себя, он начал двигаться внутри, сперва едва ощутимыми толчками, затем всё резче и жёстче. Фирузи ощутила, как вместо недавней боли внутри растекается тепло — постыдное, запретное… странно расслабляющее, кружащее голову. Каждый толчок члена наполнял тело хмельной, томительной лёгкостью. Где-то там, в пугающей тёмной глубине, всё сильнее и сильнее сжималась огненная пружина. Фирузи вдруг отчаянно захотелось, чтобы она разжалась, распрямилась… и сразу стало понятно, что для этого дракон должен двигаться ещё резче и глубже!
Она хотела, чтобы он двигался в ней ещё и ещё!
Ей нравилось то, что эти беспощадные захватчики творят с её телом, Пламя, как же ей это нравилось!!
Не вполне понимая, что с ней, принцесса мычала, лаская языком и внутренними сторонами щёк твёрдый, как камень член первого дракона и оттопыривая попку, раскрываясь как можно больше для второго…
Пламя, как же хорошо! Как же возмутительно развратно и при этом бесстыже-приятно… М-м…
— М-м-м! — с её мычанием хрипло зарычали оба дракона. Оба содрогнулись в короткой конвульсии.
В самое нутро ударили горячие потоки, усиливая обрушившееся со всех сторон удовольствие!
В тот же миг член Эштарда тоже выстрелил горячей терпкой жидкостью прямо в горло. Застонавший в голос дракон придержал её затылок, не давая отстраниться и Фирузи ничего не оставалось, кроме как проглотить всё до последней капли.
Её саму в это время насквозь прошивали разряды такого острого и головокружительного наслаждения, что едва ли она соображала в полной мере, что происходит.
Сознание вдруг подёрнулось огненной дымкой, реальность — такая безжалостная и неумолимая вдруг потеряла вес, стала зыбкой, газообразной…
Магия сияла вокруг мириадами золотых пылинок! Это была инородная магия, чуждая нашему миру…
Перед истинным, расширившимся и проникшим в иное измерение взором феникса парили два крылатых змея.