Небо внизу

— Ну не могли же они просто поставить в центре города фонтан и не подключить его к водоснабжению!

— Думаете? — вскинул бровь Том.

— Надеюсь. Должны же быть пределы у муниципального абсурда.

Кроме главной достопримечательности, на площади имелась ратуша, колокольня с часами и церковь Благодатного огня, над остроконечной крышей которой сверкали золотом три рвущихся в небо языка пламени. А еще здесь были рестораны. Теодора насчитала штуки четыре минимум — надраенные до блеска медные вывески, снежно-белый тюль на окнах и апельсиновые деревья в кадках, часовыми вытянувшиеся у входных дверей.

Видимо, у рестораторов Кенси было совершенно четкие представления о том, как должно выглядеть солидное заведение. Тюль, медь и апельсины в кадках. Если у тебя нет апельсинов — убирайся с центральной площади, ничтожество.

— Зайдем? — предложила Теодора.

— Может, не надо? — Том повел подбородком, принюхиваясь к летящим из распахнутых дверей ароматам. Пахло свежей выпечкой, ванилью и кофе. — Центр города. Тут дорого все.

Первым порывом Теодоры было махнуть рукой: ерунда, не бери в голову. Я заработала деньги — и собираюсь их максимально приятно потратить. Совершенно естественный порыв — если бы не внушение, которое она сделала контрактному буквально полтора назад. Если ты рассказываешь слуге, что денег мало — уж будь любезна соответствовать.

Конечно, три серебряные монеты ничего не меняли в финансовом положении Тео. Но в глазах контрактного они были внушительной суммой, и спустить ее на кофе с пирожными стало бы верхом расточительности.

— Ты прав, — тоскливо вздохнула Тео. — Поищем что-нибудь поскромнее. А заодно посмотрим, где тут магазины со стройматериалами. Ты же хотел что-то купить…

— Доски. Сарай перекрыть надо, — тут же оживился Том.

— Вот-вот, точно. Сарай. Доски. А почему, кстати, доски? Может, лучше шифер купить?

— Зачем шифер? — удивленно округлил глаза Том. — Там сарайчик: плюнь — переломится. Такая ветошь камень на крыше не выдержит.

— Какой камень? — изумилась уже Теодора. — Зачем камень? Я говорю про шифер.

— Ну да! Это камень.

— Так. Погоди, — остановились Тео. В душе ее шевельнулось нехорошее подозрение. — Шифер. Такие серые листы, шершавые на ощупь. Идут волнами, — она рукой изобразила крутые изгибы поверхности. — Ты ведь знаешь шифер?

— Знаю. Это сланцевые плиты. Бывают, конечно, и серые — но никаких волн там нет.

Контрактный смотрел внимательно, с задумчивым прищуром. Было в этом взгляде что-то такое… что-то нехорошее.

— О. Вот как, — прикусила губу Теодора. — Сланец… Ну, знаешь, я не очень-то разбираюсь в строительных материалах. Просто видела эту штуку иногда. Издалека. Мне показалось, что она волнистая.

— Конечно. Вы же благородная госпожа, — покладисто согласился контрактный. — С чего бы вам крышами интересоваться. Только вот шифер — это действительно камень. Слоистый такой, как бумага. Его разбивают на пластины и укладывают, как черепицу.

— Вот как, — с деланным равнодушием пожала плечами Теодора. — Понятия не имела. Хорошо, я поняла: шифер не подходит. Значит, мы купим доски. О, посмотри, какое милое заведение. И очень недорогое не вид, — воспользовавшись случаем, сменила тему она.

Таверна действительно выглядела недорого — и очень колоритно. Неровно выбеленные каменные ступени спускались в подвал дома, к тяжелой, окованной железом двери. Как будто не вход в забегаловку, а филиал рыцарского замка.

Надпись на широкой доске предупреждала всех интересующихся, что в заведении госпожи Вивес подают готовые завтраки — с восьми до десяти, обеды — с полудня до трех часов и ужины — с семи до девяти.

Приходите к нам три дня подряд, и на четвертый накормим бесплатно! — сулила дополнительную выгоду вывеска.

Контрактный внимательно оглядел узкую улочку.

— Я думаю, что недорогое. Хозяева на мастерские работают — в таких заведениях цены высокими не бывают.

— На какие мастерские?

— Да вот же, — махнул рукой на неказистые приземистые здания Том. — Вон мебельная мастерская, вон камнетесы. Работают с девяти до семи, перерыв на обед после полудня.

Только теперь Тео осознала, что навязчивые звуки пиления, сверления и долбежки — это не чей-то ремонт, а местная, прости господи, промышленность.

И это было грустно. Забегаловка, ориентированная на столяров и камнетесов, вряд ли могла порадовать кулинарными изысками. С другой стороны, если уж Тео объявила о значительном дефиците бюджета…

— Отлично. Попробуем, чем питаются простые рабочие, — провозгласила Теодора и решительно направилась к лестнице. — А ты чего встал?

— Я… Ну… — Том переступил с ноги на ногу. — Я… Тут подумал.

О боже. Опять. Да что ж такое-то.

В этом мире должен быть закон, запрещающий контрактным думать.

— Я тебя слушаю, — подтолкнула к решительным действиям Теодора.

— Я подумал… Ну… Может, я тут подожду? А дома картошки поем. Она сытная, когда с маслом, — контрактный нервным движением оправил рубашку. — Зачем лишние деньги тратить?

— О пречистый огонь, — возвела очи горе Теодора. — Мы и так экономим. Обед из трех блюд — два медяка, это же практически даром. Поэтому не говори глупости. И пошли обедать.

— Да, госпожа, — мгновенно сдался контрактный. Судя по скорости капитуляции, давиться картошкой он не хотел — но очень стыдился в этом сознаться.

В подвале все было приблизительно так, как представляла Теодора: низкие потолки, грубые длинные столы и круглые табуреты, выстроившиеся молчаливым почетным караулом. Через узкие, обрезанные землей оконца в помещение проникали тонкие полосы света, растекаясь под потолком неровными золотыми квадратами. Внизу царили полумрак и прохлада.

— Чего-то желаете? — монументальная хозяйка воздвиглась над Теодорой, скрестив на груди руки с бицепсами, как у Шварценеггера.

— О. Да, — растерялась Тео. — Мы пообедать хотели.

Ответ был идиотским. Ну что еще можно хотеть в забегаловке для рабочих, кроме как пообедать? Послушать оперу? Сыграть в футбол? Но под чугунным взглядом крохотных черных глазок Тео просто не смогла придумать что-то нормально. Что-то, что не звучало бы, как блеяние умственно отсталой овцы.

— Вы точно с заведением не ошиблись? — госпожа Вивес сверху донизу осмотрела Теодору — внимательно и неодобрительно, словно подгнивший кочан капусты. — Тут фаршированных голубей не подают. И шампанское тоже.