Нечаянный тамплиер

— А если мы наткнемся на отряды шейха Халеда, которому Бейбарс пожаловал эти земли после того, как прошел здесь? У шейха людей гораздо больше, чем у нас вместе с Гуго Неверским. Я думаю, в войске Халеда тысячи три бойцов. Из них почти полтысячи всадников. Да они сомнут нас в два счета.

— Да, Рене, количество бойцов у неверных всегда больше нашего. Так повелось со времен Первого крестового похода. Но, наши деды и прадеды не боялись атаковать их превосходящие силы. И побеждали. А основатель нашего ордена Гуго де Пейн охранял христианских паломников от многочисленных отрядов сарацин всего с несколькими рыцарями. Их было всего девять против всех. И справлялись. Девять львов способны побеждать огромные стада баранов, сын мой. Так что не в количестве дело. Если мы застанем врагов врасплох, то получим хорошие шансы, чтобы разгромить их. Тем более, что, насколько я знаю, Халед не передвигается по местности всей своей армией. А отдельные вражеские разъезды нам не страшны, — сказал капеллан.

— Все так и было. Вот только мы сами давно уже не те львы, Годфруа. Да и сарацины уже не бараны. Они научились больно кусаться, — проговорил командир отряда.

Пока они разговаривали, первые всадники из отряда графа уже подъезжали к воротам. И они не были тамплиерами, хотя на одежде у всех имелся вышитый крест. Но, он не был орденским. Такие кресты носили обыкновенные мирские рыцари, участвующие в крестовых походах. А герб у каждого рыцаря оставался своим собственным. Только сам граф выглядел, как тамплиер. Но, от тамплиеров из отряда Рене Дюрфора он все равно отличался новеньким рыцарским плащом и не полинявшим орденским сюрко.

Все его снаряжение блестело начищенными поверхностями. Что и не удивительно, учитывая, что позади графа его шлем, доспехи, копье и щит везли три оруженосца, кроме оружия, на их лошадях размещалась еще какая-то графская поклажа. Сам граф Неверский ехал налегке. Он казался немного полноватым, но довольно рослым мужчиной среднего возраста, гладко выбритым и холеным, хотя от взгляда Грегора не укрылось то, что вокруг глаз богатого всадника залегли глубокие тени, а сам он выглядел весьма озабоченным.

— Сержанты болтают, что он сгубил свою жену Агнессу де Бофремон, дочь богатого барона. Женился только ради ее денег, а потом придушил, сказав всем, что бедняжка умерла от лихорадки, после чего и решил замаливать грехи таким способом, дав гостевой обет нашему ордену, — шепнул Тобиас, который уже возвратился и, стоя рядом с другом, рассматривал всадников, въезжающих в проем разрушенных ворот замка.

Рыцари в отряде графа имели мало общего с храмовниками. На их упряжи и снаряжении поблескивали не только золото и серебро, но и драгоценные камни, которыми украшались седла, ножны и рукояти клинков. А их разноцветные плащи, как и попоны их коней, отливали бархатом. Выглядели они самодовольными и надменными. И за каждым следовали по два оруженосца. Сзади отряда на привязи шли запасные лошади. В отряде, вместе с самим графом, Григорий насчитал двенадцать рыцарей и двадцать пять оруженосцев. Получалось, что прибывший гостевой отряд оказался даже чуть больше орденского, в котором служил Грегор.

— Мои всадники очень устали и все голодны, да и кони немедленно нуждаются в еде и отдыхе, — проговорил граф, лихо осадив коня и выбравшись из седла прямо перед Рене Дюрфором.

— Распоряжения уже даны, мессир, сейчас наши сержанты всех накормят, хоть вы и пожаловали значительно раньше, чем мы ожидали, — сказал командир тамплиеров.

Граф поведал:

— Мы не спали, ехали всю ночь при свете луны. Я приказал скакать сюда, не дав никому отдыха, потому что вечером был замечен большой сарацинский отряд. И они движутся за нами. Сюда идет шейх Халед, чтобы занять долину и этот замок, пожалованные ему Бейбарсом. Мы опережаем их только на несколько часов.

— Откуда у вас такая уверенность, граф, что это именно люди Халеда? — спросил Рене.

Гуго Неверский ответил:

— Мы напоролись на их передовой дозор и всех перебили в короткой стычке. Их оказалось лишь шестеро. Один раненый сказал, умирая, что сам Халед идет сюда во главе своего войска.

Пока они разговаривали, остальные рыцари графа въезжали в замок и слезали с коней. А оруженосцы сразу же принимались этих коней расседлывать.

В это время несколько орденских сержантов занимались приготовлением завтрака, а другие помогали прибывшим с лошадьми.

Суету прервал громкий голос капеллана:

— Помолимся, братья, нашей святой покровительнице Деве Марии! Она дарует жизнь и победу! Так почтим ее утренней молитвой!

Он, как всегда, воткнул перед собой меч, опустился на колени и начал наизусть читать молитву на латыни. Все братья-рыцари тут же присоединились к своему капеллану. Даже граф встал на колени и начал повторять слова следом за Годфруа. Тобиас и Грегор тоже опустились на колени там же, где и стояли. Но, от Григория не укрылся тот факт, что пока они молились, рыцари и оруженосцы, прибывшие с графом, продолжали заниматься собственными делами, делая вид, что молитвы тамплиеров их совсем не касаются. Наемные сержанты, напротив, молились вместе с братьями ордена. Прибывшие казались не очень-то набожными.

После утренней молитвы капеллан благословил трапезу, и все приступили к завтраку, состоящему из тушеной конины, арабских лепешек и фруктового отвара, напоминающего обыкновенный компот. Командир за завтраком выглядел озабоченным. Ему предстояло принять решение, что же делать дальше. Принимать бой с войском Халеда или немедленно уходить, оставив полуразрушенный замок и разоренную долину неприятелю. Сразу после завтрака Рене Дюрфор отвел графа в сторону и спросил его, удалось ли что-то узнать о составе войск противника.

Григорий услышал обрывок их разговора:

— Я высылал разведку. В передовом отряде полторы сотни всадников. А пехота плетется где-то сзади. И сколько у них пехотинцев, я не знаю, — говорил Гуго Неверский.

— Ну, против полутра сотен мы сможем выстоять. Наше положение позволяет атаковать их сверху-вниз. Дадим приблизиться. Когда сгрудятся напротив замка внизу, где дорога резко сужается, или попробуют начать подниматься к Тарбурону, арбалетчики произведут обстрел, а остальные бойцы столкнут камни им на головы. После чего сами обрушимся на врагов, пока они будут паниковать, — поведал свой план Рене.

— Тогда нужно и где-нибудь внизу спрятать засадный отряд. Атака с двух сторон будет действеннее, — высказал свое предложение граф.

Слушая их, Григорий подумал, что полсотни рыцарей и оруженосцев объединенного отряда при поддержке двух десятков сержантов-арбалетчиков, все же, слишком мало против ста пятидесяти всадников. К тому же, придется не сидеть в глухой обороне, а атаковать, что предполагает возрастание потерь. Да и как получится стремительно атаковать на лошадях с крутого склона? Они же ноги переломают. Оценив ситуацию, он не выдержал и, наплевав на субординацию, подошел к Рене Дюрфору и высказал свое мнение:

— Мессир, простите, что я встреваю, но, если уж вы собираетесь атаковать кавалерией против кавалерии, то лучше расположите внизу с двух сторон два отряда, спрятав один из них в долине, а другой укрыв среди кедрового лесочка. А когда неприятель сгрудится у развилки перед замком в месте сужения дороги, надо сперва ударить сверху камнями и арбалетными болтами, а в момент, когда все внимание неприятель сосредоточит на замке, атаковать этими двумя засадными отрядами кавалерии. Тогда успех будет обеспечен. А если вы ринетесь в атаку с крутого склона, то лошади сломают себе ноги еще даже не соприкоснувшись с неприятелем.