Нечаяный сюрприз для графа

– Оливия! Пожалуйста, посмотри на меня! Ты меня слышишь? Оливия!

Я открыла глаза, отец пытался убрать от лица мои холодные руки, которыми я сжимала виски, он обеспокоенно смотрел на меня. Попыталась прийти в себя, с трудом очнувшись от кошмара, в котором пребывала непонятно сколько времени. Выходит, это отец спас меня?

– Что с тобой? Как ты себя чувствуешь? – продолжал с тревогой в голосе расспрашивать он, в то время, как за его спиной маячили раздраженное лицо мачехи и любопытные физиономии сестер.

– Извините, - просипела я, голос почему-то пропал. Прокашлялась и добавила: - Просто голова заболела.

Арена была пуста, когда и как закончился поединок – понятия не имела, но спрашивать не решилась, потому что заметила придворных, которые бросали в нашу сторону любопытные взгляды. Я встала и вслед за мачехой и сестрами молча покинула манеж. Только, когда мы ехали в экипаже, мачеха не смогла промолчать:

– Ты вела себя вызывающе, Оливия! Мы уже достаточно настрадались из-за тебя, а ты продолжаешь вести себя предосудительно! Чего ты добиваешься? Своей выходкой сегодня ты шокировала буквально всех! Не удивлюсь, если после сегодняшнего вечера нас отлучат от двора! Почему ты молчишь, дорогой?

– Сибилла, мне кажется, что ты преувеличиваешь. Ты же видела, что Оливия, также, как и многие, была просто шокирована происходившим в манеже, -вступился за меня отец.

– Вот именно, Лео, шокированы были многие, но встать и зааплодировать, привлекая внимание всех исключительно к своей особе! Ты слышишь? Всех, кто там был, пришло в голову только твоей дочери!

– Интересно, а кто произвел на тебя такое сильное впечатление: кузен принца Махуб или граф Ривган? – вдруг язвительно спросила старшая дочь Сибиллы.

– Сеона! – возмущенно воскликнула мачеха.

– Но, мама! – поддержала сестру Каприна: - Оливия так засмотрелась, что даже не слышала тебя!

– Кажется, не только мы, но и кузен принца, и граф, так и не поняли, кому из них Оливия отдала предпочтение, и оба ушли заинтригованные, -продолжала ехидничать Сеона.

– Скорее, недовольные, - хихикнула Каприна.

– Девочки, прекратите немедленно! – зашипела мачеха.

– У меня заболела голова, - повторила я, также, как и сестры, не обращая внимания на Сибиллу, и поинтересовалась: – Кстати, кто одержал победу?

Сеона и Каприна молчали, недоверчиво глядя на меня, я пожала плечами и отвернулась.

– Махуб! – не выдержав, сообщила Сеона под неодобрительным взглядом Сибиллы.

Я удивилась, граф производил впечатление целеустремленного человека, который, в конечном итоге, всегда добивается своего. Сестры ждали от меня хоть какой-то реакции, но я благоразумно промолчала. Сейчас думала о другом: что же со мною было? Увидев картинки из прошлого, мне безумно захотелось оказаться в своем мире, а, может, это и была отчаянная попытка вернуться туда? Только, судя по всему, она оказалась неудачной и могла обернуться моей гибелью, если бы отец не спас меня. Или это был не отец?

Глава 19

– Оливия! Завтра ты обязательно должна быть на балу! – заявила ворвавшаяся в мои апартаменты Сибилла.

Я только что вернулась из университета и собиралась пообедать.

– С какой стати?
– удивилась я, потому что была уверена, что после посещения манежа мачеха не допустит появления неблагонадежной падчерицы во дворце, что полностью совпадало с моими желаниями.

– Герцогиня Норман высказала претензию твоему отцу! – возмущалась мачеха: - Она при всех обвинила его в том, что он стыдится своей дочери!

– Ты уверена, что речь шла именно обо мне? Может, она говорила о ком-то из приемных дочерей? – без улыбки пошутила я.

– Да как ты….Прекрати издеваться, Оливия! – взвилась Сибилла. – Твой отец пообещал, что ты непременно будешь на следующем балу.

– Ну, значит, я буду на следующем балу, - легко согласилась я, не испытывая ни малейшего желания пререкаться с ней.

– Но он состоится завтра! У тебя есть новое платье? – продолжила свое выступление Сибилла.

– Не знаю, но обязательно посмотрю. Не переживай, найду что-нибудь, -беспечно отмахнулась я.

– Что значит – «что-нибудь»? – повысила градус напряжения мачеха. – Если ты появишься в старом платье, твоего отца обвинят в том, что он жалеет денег на твои наряды! Это недопустимо!

– Нора! – обратилась я к горничной: - Остались бальные платья, которые я еще не надевала?

– Да, леди Оливия, одно платье, - послышался голос горничной из гардеробной.

– Ну, как видишь, Сибилла, все в порядке, платье нашлось. Поводов для беспокойства, надеюсь, больше нет?

Вопрос вообще-то был риторический, потому что понятно, что само мое существование – это повод для беспокойства и неиссякаемый источник недовольства мачехи. Зря я спросила, Сибилла с воодушевлением начала отвечать:

– Как ты можешь быть такой легкомысленной? Мы с твоим отцом сделали для тебя все, что могли, а ты не только не ценишь этого, но и своим безответственным поведением позволяешь оскорблять отца! Я пришла сказать, что он хочет с тобой поговорить и ждет в кабинете!

– Передай ему, пожалуйста, что я зайду через час, - попросила я, стараясь не обращать внимания на ее претензии.

– Ты заставишь его ждать? – театрально всплеснула руками мачеха. – Неужели так трудно проявить уважение к родному отцу? Ты со своим университетом совсем забыла о семье!

Ну, совсем заигралась дамочка! Хотя, ее можно понять, теперь, когда я не касаюсь членов семьи, да, чего уж там – редко их вижу, мачеха с регулярными выступлениями практически лишилась аудитории, а своим решением не посещать обеденный зал, я ей, как говорится, весь кайф обломала. Вот и наверстывает упущенное, то есть выплескивает накопившееся, а от меня, видимо, ждет бурных аплодисментов. Я выпустила птицу «обломинго»: подошла к ней очень близко, почти вплотную, и, глядя в глаза, почти не разжимая губ, хмуро предупредила:

– Еще одно слово, и я завтра никуда не иду! Как ты думаешь, что на это скажет герцогиня Норман?

Мачеха прониклась: испуганно взглянула на меня, поджала губы и молча выбежала из комнаты.

– Теперь можно пообедать, - сообщила я робко заглянувшей в гостиную горничной.

– Добрый вечер, отец, - поздоровалась я, входя в кабинет. – Что-нибудь случилось?

– Добрый вечер, Оливия! Почему должно что-то случиться, чтобы я имел возможность поговорить со своей дочерью? – улыбаясь, спросил граф Стелтон.