Нечисть так уязвима

— Давай не будем тратить время на ссору, — супруг появился, обезоруживая меня совершенно несчастным видом, протянул джинсы. — В свое оправдание могу сказать, что заботился о тебе. На улице не безопасно, паникующая толпа страшная штука.

— У тебя странная манера проявлять заботу, — для порядка проворчала я, плюхаясь обратно и скользнув в штанину своей восхитительной ногой.

— По-другому не умею, — протянул мужчина, впадая в странное задумчивое состояние.

— Что там происходит? — я покончила с одеванием и приступила к расспросам. — Валера сказал, там бесчинствуют ведьма и Сатана, но судя по тому, что тебя беспокоит только обезумившая толпа, исчадия ада наши друзья, они пришли помочь?

— Ты решила, что имеешь что-то общее со слугами преисподней? — моё предположение вызвало у него слабую улыбку.

— Почему нет?

— Ты не дала мне бросить обреченного на смерть, затем, не задумываясь, кинулась тушить горящего человека, и, из свеженького, озадачилась эвакуацией старой пьянчужки, — с подозрительной серьезностью, перечислил он мои сомнительные подвиги. — Ты? Из ада? Нет, скорее наоборот, — издевки в его голосе я не уловила, как ни старалась.

— Проверим, — сложив ладони перед собой, я обратила взор в потолок. — Папа, забери меня обратно, — жалостливо простонала я.

То ли отец небесный был слишком занят, то ли глуховат, и звать нужно было громче, но небеса не разверзлись, гром не грянул. Единственно, чего мне удалось добиться, это убрать напряженную серьезность с лица мужчины.

— Так, гипотезу я опровергла, теперь давай рассказывай, чего мы ждем и каким образом тебе удалось вернуть память?

В последнем я не была уверена на сто процентов, попроси он меня уточнить с чего я это взяла, объяснить словами я не смогла бы. Все на уровне интуиции, эмоций и ощущений. Смотрит он по-другому, ведет себя как-то не так.

Сопровождая спецэффектами мое заявление, погас свет.

— Эвакуация полным ходом, — раздался голос Романа, со стороны окна. — Света нет нигде. Забрали штуку вырабатывающую электричество.

— Генератор, — уточнила я, интенсивно моргая, пока глаза привыкали к темноте. — Как насчет моих вопросов?

— Ждем мы одну зловредную особу, — уточнил темный силуэт голосом Романа.

— Ведьму?

— По сути да, — уклончиво согласился мужчина. — Она вернет тебе память и отправит нас домой.

— Что насчет второго?

К темноте присоединилась тишина. Силуэт у окна застыл неподвижным манекеном, не издавая ни звука. Без света и тепла отчего-то стало холодно и неуютно. Я завозилась, глубже залезая на кровать, с облегчением услышав скрип пружин, развеявших мое подозрение о собственной внезапной глухоте.

— Иногда, я мечтал для тебя, о потери памяти, — прервал он молчание. — Сейчас у меня был реальный шанс наврать о том, как все здорово и радужно было в прошлом, раздраконить еще немного Весту и оставить тебя в счастливом неведении, лишив кошмарных воспоминаний.

— Но ты не сделаешь этого? — втянув ноги, я обняла свои колени, сжавшись на кровати, я не улавливала в полной мере смысла сказанного, но суть была ясна.

— Нет, — он втянул воздух, медленно и с шумом вытолкнув его. — В этом нет смысла. Оставить вас в этой помойке я не могу.

— Как мне повезло, что мы оказались в таком неблагополучном мире. А то быть мне в райских садах блаженной матерью одиночкой.

— Не злись.

— Не говори глупости.

Развернувшись, он сел на край подоконника, прислонившись спиной к холодному стеклу.

— Знаешь, бывает так, когда чего-то очень хочется, чего-то недоступного. Вот так, чтобы прямо сейчас, немедленно, не ждать, не вымаливать, а просто взять и получить, не потому что заслужил или выпросил, а потому что очень сильно хотел? — голос звучал абсолютно спокойно. — Мне безумно, до сведенного желудка и выкрошенных зубов, хочется, чтобы все наши неприятности закончились, испарились, сгорели, рассыпались пеплом и развеялись по ветру, — засвеченный негатив человека, чернеющий на сером фоне окна, сам ответил на свой вопрос. — Нам необходим отрезок жизни свободный от потусторонних тварей, обязательств по спасению миллионов жизней и прочего мистического мусора, захламившего нынешнее пространство, — продолжал он исповедоваться. — Безумно хочется убрать лишнее, освободив место для детского смеха и плача, для пеленок и бессонных ночей перед кроваткой, когда режутся зубки, для всего первого, что только бывает: первых слов, первых шагов и первой улыбки. Но стоит мне только поверить, в возможность этого, как нас тут же заваливает очередными проблемами. Как это уже достало.

До него было ровно четыре шага. Он устало опустил голову, уткнувшись холодным носом в основание моей шеи. Пробежавшись пальцами, приглаживая взъерошенные волосы, я скользнула, оставив ладони на плечах. Ледяной холод его рук, обжигал через тонкую ткань футболки.

В окно хорошо просматривалась центральная улица. Суета, люди выбегали из домов. Осиротевшие жилища печально махали ладонями незапертых дверей, вслед убегающим хозяевам.

Если я правильно понимаю, ведьма появится не раньше того, как город опустеет окончательно и исчезнет опасность, что её найдут. Можно было конечно уточнить, но я опасалась задавать лишние вопросы, все по той же причине отсутствия памяти, чтобы ненароком не поднять ненужную тему. Особенно, в то время, когда исходящий от него ледяной холод начал сменятся просто холодом. Так, значит, у нас есть время, будем решать проблемы поэтапно. Отчерпнем из литров затопившей его усталости, хотя бы немного, для начала вернем крохи украденного, по неизвестной мне причине, сна.

Чертова, амнезия! Я даже не уверена, что Роман, его настоящее имя, поэтому обойдемся без обращения. Поцеловав в висок, я качнула плечом, предлагая ему, поднять голову.

— Тебе нужно поспать, — я перехватила руку мужчины, сжав окоченевшие пальцы.

Он послушно кивнул, то ли на протесты не было сил, то ли я все делала правильно. Мне удалось спокойно снять с него закопченную куртку и утянуть к кровати, уложить, накрыв одеялом. Я легла рядом, долго слушала, как дыхание его становится глубже, а прижавшееся ко мне тело приобретает нормальную человеческую температуру. В какой-то момент мышцы начали затекать, тяжесть лежащей на мне мужской руки стала ощутима, но сбросить ее или пошевелиться я не решилась, вскоре, не смотря, ни на что, сама уснула.

Рик, развалился и занял собой почти все пространство кровати, оставив за мной крошечный кусочек на краю, с которого я свисала. Недовольно толкнув его в бок, я отвоевала пространство, заставив перекатиться ближе к стене, правда сделал он это, стянув все одеяло на себя.

Я хотела продолжить войну, когда до меня внезапно дошло, что я помню, как его зовут. Я вообще все помню! Сделав потрясающее открытие, я распахнула глаза и резко села на кровати, собирая в кучу мечущиеся мысли. Слух уловил звуки человеческой речи. Покосившись на спящего мужа, я поднялась, тут же замерев на месте. Голова кружилась и ныла в районе висков. После нескольких глубоких вдохов все встало на место, боль отступила и я продолжила разведывательную вылазку. Выскользнув за дверь, я оставила ее приоткрытой, сохраняя возможность позвать на помощь. Тихо ступая, прокралась в сторону кухни. Заглянув одним глазом, оценила обстановку и вернулась обратно, чтобы плотно прикрыть дверь спальни, а затем возвратиться не таясь с официальным визитом в пище блок.

— Привет, — Веста улыбнулась, первой заметив меня. — Голова болит?

— Немного, — призналась я.

— Ты вовремя, мы как раз собирались перекусить, — Тиен, кивнул в сторону, тарелки с кусками лепешки и разложенными, на них тонкими пластами вареного мяса.

В кухне было тепло от топящейся печки. На краю пышущей жаром чугунной поверхности плиты стоял чайник, из носика которого шел пар.

— Я не стала тебя будить и вернула память во сне, — пояснила Веста, поднимаясь и разливая чай по кружкам. — Процедура эта болезненная в принципе, а так должно было пройти легче.