Нечисть
Шрифт:
– Соглашусь, – ответил Урхур. – В любом случае, вернемся к сути – да, мы столкнулись с несколькими редкими и грозными созданиями, но, как и сказала тарчион Фокар, мы готовы разделаться с ними. Есть много заклинаний, специально предназначенных для того, чтобы управлять разными видами нежити или уничтожать их, и твари не смогут от них защититься. И, отдавая должное огню Коссута, от него тоже.
– Все, о чем я прошу, – сказал Аот, – это действовать осмотрительно.
– Разумеется, – быстро ответила Нимия. – Но действовать мы должны и не должны останавливаться, пока не очистим Пиарадос от этой заразы. Что опять возвращает
Понимая, что дальше спорить будет бесполезно, Аот наконец прикусил язык.
Когда военный совет закончился, он попытался присоединиться к царившему на улицах веселью, но с грустью обнаружил, что не может наслаждаться праздником так же, как и в прежние дни. Задаваясь вопросом, зачем люди вообще стремятся к офицерской должности, он бесцельно бродил по улицам и смотрел, как развлекаются другие, периодически прикладываясь к бутылке кислого белого вина.
Наконец его извилистый путь привел его обратно к дому, в котором он с Яркокрылой остановились на постой. Грифониха сидела, взгромоздившись на конек крыши. Когда она увидела его, то расправила крылья и наполовину спрыгнула, наполовину спланировала вниз на улицу. Какой-то заблудившийся полукровка, не замечавший её раньше, взвизгнул и бросился наутек.
– И как все прошло? – спросила Яркокрылая.
Аот скривил губы в безрадостной улыбке.
– Не лучше, чем я и ожидал. Нимия отчаянно стремится подтвердить свою компетентность в глазах зулкиров и избежать их неудовольствия. Все остальные жутко гордятся собой за то, что взяли верх над ужасными врагами. Таким образом, ни у кого не было настроения выслушивать, что мы победили только в нескольких мелких стычках, хотя единственное, что имеет значение – это предстоящая битва.
Яркокрылая презрительно дернула головой.
– Не понимаю, почему люди игнорируют правду только потому, что им неприятно её слышать.
Аот вздохнул.
– Может, все остальные правы, а я ошибаюсь. Что я в любом случае знаю?
– Обычно – немного, но сейчас ты единственный, кто не закрывает глаза на текущее положение дел. Что теперь будешь делать?
Аот моргнул, удивленный её вопросом.
– Следовать приказам и надеяться на лучшее. Что ещё может делать солдат?
– Если он служит в Грифоньем Легионе, он может полететь на юг и высказать свое мнение Мислантосу Дарамосу.
Аот понял, что это может сработать. Пиарадосом управляла Нимия, но Мислантос, как тарчион Тазалара, был равен ей по званию. Раз уж она сама попросила его принять участие в этой кампании, то, по сложившейся традиции, войском управляли они оба. Эти сложные обычаи, как внезапно осознал маг, мешали эффективным действиям военных сил Тэя столько, сколько он помнил.
Сейчас, однако, это может оказаться полезным. Если он сможет убедить тарчиона Дарамоса в обоснованности своего беспокойства, старый вояка сможет потом надавить на коллегу, чтобы та немного изменила свою стратегию. Вполне возможно, если не сказать, наверняка, Нимия примет его слова во внимание. Аот никогда не встречал тарчиона Дарамоса, но из всех правителей у него была репутация самого опытного командира и, в общем и целом, самого разумного.
Все же…
– Я не могу, – сказал он. – Мой тарчион – Нимия Фокар. Если я побегу к другому командиру со своими тревогами, то нарушу субординацию. А, в Бездну все. У нас сильная армия и мы победим.
Может, мы и заплатим большую цену, чем ожидает Нимия, но в конечном итоге победа будет нашей.Яркокрылая хрюкнула. Этот двусмысленный звук мог означать уступку или осуждение – а может, и то, и другое.
Аот решил выкинуть дурные предчувствия из головы.
– Хотел бы я знать, где сейчас Чати, – сказал он.
– Вообще-то, я здесь, – произнесла она.
Он повернулся. Жрица стояла в дверях дома, держа в каждой руке по оловянному кубку. Хотя на ней была только распахнутая мантия, темнота полностью скрывала очертания её тела, дразнящее намекая на то, что таится под её покровом.
Аот почувствовал, как по его лицу расплывается улыбка.
– Я думал, ты ушла, предпочтя мою компанию чьей-то ещё.
– Я надеялась, что мы куда приятнее проведем время, если я все-таки дождусь тебя. Я ошиблась?
– Нет, – сказал Аот. – Это правда, так же, как и то, что небо голубое, а трава – зеленая.
Сделав к ней шаг, он заключил жрицу в объятия. Теперь ему и правда удалось позабыть обо всем, что связано с нежитью. По крайней мере, на время.
Несмотря на то, что он знал её двадцать лет, Азнар Трул никогда не видел лица Шабеллы, главы воровской гильдии Безантура и высшей жрицы Маска, бога воровства и теней. Каждый раз, когда он встречался с ней, женщина носила черную шелковую маску и серый шерстяной плащ, накинутый поверх блузы, раскрашенной во все цвета радуги.
Конечно, так делали все, кто поклонялся Маску, и раньше он никогда не видел в этом проблемы. Но не сейчас. Он задался вопросом, а что, если это не та же самая женщина, с которой его связывали долгие годы тайного сотрудничества? Что, если кто-то другой – агент его врагов – убил её и занял её место? Даже если ему удастся сорвать с неё маску, он все равно этого не узнает.
Пытаясь выкинуть эти необоснованные подозрения из головы, он бросил на неё хмурый взгляд через небольшую комнату, которая служила ему для частных визитов. Когда слуга закрыл за женщиной дверь, Шабелла склонилась в глубоком поклоне, разведя полы накидки в стороны.
Какое-то время зулкир оставил её стоять в такой позе, надеясь, что от этого у уже немолодой женщины разболится спина, но он знал, что этого, скорее всего, не произойдет. Шабелла уже давно не участвовала в ограблениях лично, но из-за своего звания ей необходимо было постоянно тренироваться, чтобы не потерять навыков и физической формы вора-универсала. Азнар почти не сомневался в том, что она все ещё могла лазать по отвесным стенам и открывать замки наравне с самыми умелыми ворами и не хуже любого уличного громилы преследовать и оглушать жертв.
– Встань, – наконец сказал он. – Расскажи мне, что творится на улицах. – Он уже знал ответ, но с этого вопроса обычно начинались все их беседы.
– Простые люди, – произнесла она, – празднуют хорошие новости, пришедшие из Пиарадоса. – Как всегда, её мягкое сопрано звучало тихо и задумчиво, но под этим скрывались железная воля и свирепость – качества, которые она проявляла, если того требовали обстоятельства.
– Хорошие новости, – повторил он её слова. – Какие же именно?
– Легионы продолжают теснить нежить.