Нечто о любовных извращениях
Шрифт:
На берегу брат сказал, что они любят друг друга.
Я взглянул на тетю. Глаза ее были полузакрыты, губы побелели, по ним бегал язычок.
– Так ты знаешь, где надо двигать, куда он засунул?
– Не совсем.
– Что ж, тогда тебе придется поискать, - и я бы не назвал ее голос спокойным. Она откинулась на спинку дивана и развела ноги. Полы халата соскользнули, и открылась головокружительная темнота между ними.
– Иди сюда, опустись на колени, - я подошел, встал. Мое лицо оказалось между ее ног.
– Закрой глаза.
Я закрыл. В этот момент она подняла ноги и поставила ступни на край дивана, я медленно
– Ищи выше, это не та...
Я удивился и воткнулся носом во что-то мягкое и горячее, влажное и уходящее вовнутрь. Я потерял голову и всасывал в себя все. Я отупел и оглох, не чувствуя ничего вокруг. Вдруг ее ноги сильно сжали мне голову, а пальцы до боли вцепились мне в волосы, тело дернулось и ударило меня по губам. Я отстранился. В следующий миг она с такой силой прижала меня к этому месту, что я чуть не задохнулся. Она тряслась, с силой ударяя меня ногами по голове. Я испугался, что она рассердилась и попытался вырваться. Но она впилась своими ногтями мне в затылок, я закричал. Мои зубы коснулись какого-то твердого бугорка. Она вскрикнула, сильно изогнулась, мы упали на бок, потом на пол. Она не выпускала меня, просто теперь я был на спине, а она сидела у меня на лице.
– Соси его.
Я не понял.
– Соси... и... и, я сказала... а... соси, слышишь?!
Теперь она сильно стонала. Я поймал его, и как она ни вертелась, уже не выпускал... Вдруг мне стало легко дышать, свет ударил в лицо, моему члену стало влажно и жарко. Он был где-то внутри. Я открыл глаза: она сидела на мне и двигала тазом. Ничего не понимая, я закричал и забылся от сладости.
Пока я рассказывал это, Татьяна несколько раз кончала при помощи пальчиков. Лежа на спине, она дико смотрела на меня, ее ноги взлетали вверх, к бледному лицу.
– Ну, давай меня, куда ты ошибся, быстрее, Кэш, я прошу, быстрее!
Я понял, что не смогу. Она открыла глаза.
– Быстро найди Сержа, - сквозь зубы сказала она.
Все еще соображая, где он мог находиться, я наткнулся на него на сеновале. Он курил и пил пиво.
– Серж, тебя немедленно хочет твоя жена. Непременно.
– Вот как?
– Я не в состоянии.
Он поднялся:
– Не уходи. Есть разговор.
Всегда приятно пить на сене, когда никто не мешает, никто не дергает, ничего не лезет в голову, всегда, когда ты чувствуешь себя одним в вполне еще молодым для этой жизни...
– Чем это ты довел ее так?
– минут через сорок спросил Серж.
– Пофантазировал, какая у меня могла быть первая женщина.
Он быстро взглянул на меня, взял банку пива, открыл ее и осушил, не отрываясь.
– Ты не глуп, это стало ясно еще при твоем рождении. Ты мало кричал.
Голуби тихо ворковали.
– Это ее слабая струнка, старик, - сказал он.
– Я сам - слабая струнка.
– Ну это мы проверим, обещаю.
– Сегодня вечером?
– Угадал, - и характерный холодный блеск.
– Продавщица?
Его глаза спокойно вытягивали из меня душу.
– Надеюсь, ты понимаешь, что теперь из этого следует. Ты согласился.
– Еще одна слабая струнка?- я опустил веки.
– Я хочу спать.
– И есть. До вечера.
Я возвращался к столу с пакетом английского нижнего белья.
– Зачем?
–
– Возможно, ты и прав.
Еще я взял: кисточки, узкую черную шелковую повязку, гель, пару искусственных пенисов, бутылку муската "Лоэл", плеть, пачку "Карлтона".
– Тебя пригласит Кэш, - сказал ей Серж.
Мы врываемся в магазин. Среди неяркого света за прилавком - блондинка, которая нужна. Никого больше нет. Серж хватает ее за волосы и валит на пол. Крик и глухой стук. Я накидываю крючок на дверь и выключаю свет. Я знаю, что Серж сейчас завязывает ей руки проволокой. Я медленно опускаюсь на пол вдоль стены, открываю пачку и закуриваю. Помещение небольшое, вещей мало, она-то и была здесь всего раза два, по-моему, покупала мыло. Серж выходит из-за прилавка. Я поднимаюсь и забираю замок с гвоздя, открываю крючок и вступаю в темноту, дверь за мной закрывается. Я накидываю замок снаружи. Щелчок. Затягиваюсь, чтобы Татьяна меня обнаружила. Ее силуэт отделяется от ветвей, черный бархат ночи касается ее щеки, взамен она отдает возбужденный блеск глаз... Я обнимаю ее за талию и шепчу:
– Словно первое свидание?
Вдруг я прижимаю ее к дереву и сильно сдавливаю грудь. Она не дышит. Я целую шею, а рукой делаю нестерпимо больно. Она стонет. Я отталкиваю ее. Теперь ее дыхание жадно, эти поцелуи и боль теперь, когда...
– Сними джинсы, - она снимает.
– Пойдем, я беру ее за шею и веду вокруг магазина, туда, где пристроен дом продавщицы-блондинки, которая еще не догадывается, что мы тоже ждем.
В комнате тихо, занавеси опущены, вино разлито. Продавщица привязана к спинкам кровати. Она все еще в платье, перепугана, кисти рук и лодыжки горят.
Серж и Татьяна расположились за столом. Я беру стул и сажусь рядом с постелью. Мне нравится, что она красива.
– Нам хотелось бы узнать, как тебя зовут?- моя рука нежно касается ее ноги.
– Ну, ну...
– Т... Тома.
– Ты любишь персики, Тома?
Мир медленно опрокидывается навстречу парням с персиками:
– Д... да...
– А мужчин?
Она чувствует, что платье больше не закрывает ее ног, их медленно раздвигает его рука и сгибает в коленях. Вдруг еще и нежность кисточки испытывает грудь.
– Мужчин, Тома? Мужчин? Ведь ты скажешь мне? Правда?
Серж вскакивает и хватает ее за волосы:
– Любишь мужчин, сука?
– Да, - потрясенно выдыхает она.
Серж садится и допивает бокал. Я ласкаю ее пальчики на ногах. Потом кладу на ее приоткрытые сухие губы шершавый персик.
– Кусай его, Тома, быстрее, еще быстрее!
Она судорожно глотает теплые кусочки.
– Что ты любишь делать с мужчинами?
– спрашиваю я ее на ухо.
– Так?
Я киваю в их сторону. Серж, стоя на коленях, нежно ведет языком по внутренней стороне ноги Татьяны, ее глаза закрыты, пальцы побелели.
– Тогда просто подожди, - шепчу я в самое ухо. Я оставляю ее ухо и беру плетку.
– Мы нравимся тебе? Тома, не молчи. Ну скажи "нет"!
Ее живот вздрагивает от удара плеткой.
– Скажи "нет! Ну, скажи, что "нет"!!
Я бью, пока не слышу за ее криками криков Татьяны. Я откидываю плетку... Я приглаживаю ее растрепавшиеся пряди:
– Ты очень красива и ты мне нравишься.
Татьяна уже упала на четвереньки, и он лижет ее сзади.
– Тебе нравится так?
– спрашиваю я, раз ее сердце замирает от дрожащих похотливых ножек Татьяны.