Нечто в воде

– Ты молодец, – подбадривает меня Марк. – И отлично помнишь, что делать, а ведь это, откровенно говоря, довольно сложно. Я с тобой, поняла? Я тебя страхую. Только послушай… – Он замолкает, его взгляд становится серьезным, а руки ложатся мне на плечи. – Если в какой-то момент почувствуешь, что начинаешь паниковать, просто дыши. Если захочется рвануть на поверхность, продолжай дышать. Помни, что твой мозг просто-напросто пытается защитить тебя от проблемы, которой не существует. Там, внизу, ничуть не опаснее, чем здесь, я обещаю. Ты веришь мне, дорогая? Все будет хорошо.

Он улыбается и похлопывает меня по плечам. Я киваю. Я всегда буду ему доверять.

Пловцов удерживает на поверхности кислород в легких. Легкие, наполненные воздухом, похожи на два мяча для регби, которые раздуваются в груди и помогают держаться на плаву. Поэтому, если лечь на спину в морской воде, можно расслабить все тело и дрейфовать так, чтобы над поверхностью оставалось только лицо. Ныряльщики учатся использовать подобную плавучесть, чтобы регулировать глубину погружения. Чтобы опуститься на дно, мы применяем утяжелители.

Мы опускаемся вместе, подвешенные в бледной голубизне. Плавно, словно на невидимом лифте, уходя вниз, мы оставляем за собой поднимающиеся вверх пузырьки воздуха. Под водой тихо, как в материнской утробе. Я понимаю, почему Марк любит дайвинг. Меня наполняет спокойствие, я и думать забыла о панике. Нас разделяет около фута плотной воды, словно толстое стекло. Марк улыбается, я отвечаю улыбкой. Здесь, внизу, мы ближе, чем когда-либо на поверхности. Мы обмениваемся подводным сигналом «ОК». Вам наверняка знаком этот жест: так ответил бы Фонзи [19] на вопрос, как проходит свидание.

19

Фонзи (Фонз) – культовый персонаж американского комедийного сериала «Счастливые дни», любимец девушек, крутой парень.

Мы сидим со скрещенными ногами друг напротив друга на шероховатой плитке дна в глубокой части бассейна и передаем друг другу кислородный регулятор – трубку мира в формате двадцать первого века. Я успокоилась. Тревожные мысли ушли. При виде безмятежного лица Марка они кажутся невообразимыми. Мы в безопасности. Только мы и тишина. Может быть, это просто расслабляющее действие кислорода. Он ведь успокаивает, если я не ошибаюсь? По-моему, я что-то такое читала в статье о кислородных масках в самолетах. Или меня успокаивает цвет бассейна? Или глубоководная тишина. Или Марк. Сейчас думаю только о том, что совершенно спокойна. Я излечилась. Марк меня исцелил. Мы еще долго сидим под водой.

Райские каникулы продолжаются. Теплый песок на закате. Звяканье льдинок в бокалах. Запах солнцезащитного крема. Отпечатки пальцев на книге с мягкой обложкой. Столько всего нужно увидеть и сделать. И так четыре дня.

* * *

На пятый нам сообщают, что приближается гроза. Понятно: грозы здесь совсем не такие, как у нас дома. Тут не отделаешься уборкой садовой мебели под навес и накрыванием роз. Тропический шторм не шуточки, а до ближайшей больницы на Таити лететь час, к тому же в непогоду никто не летает. Шторм может длиться несколько дней, поэтому к нему тщательно готовятся. Убирают пляжи, укрепляют рестораны, предупреждают гостей.

После завтрака к нам стучится дружелюбный администратор. Согласно прогнозу, шторм начнется в четыре часа пополудни и, скорее всего, продлится до завтрашнего утра. Осталось всего несколько часов. Он заверяет нас, что ураган пройдет стороной и главный удар примет на себя не наш остров, не стоит опасаться, что нас смоет в море, такого здесь никогда не случалось. Управляющий посмеивается. Бунгало спрятаны в лагуне, защищенной от волн атоллом, нужна чертовски огромная волна, чтобы пересечь атолл и цепь островов, подхватить нас и унести в океан. Лагуна существовала здесь тысячи лет и никуда не денется.

Он говорит, что персонал всю ночь будет на посту и, если шторм вдруг изменит курс, что маловероятно, нас тут же уведомят и переселят в главный корпус. Потом добавляет, что на протяжении долгих лет его работы на этом острове ничего подобного не случалось и он не считает сегодняшний шторм, хоть и довольно сильный, поводом для беспокойства.

После ухода администратора мы идем на свой пляж и всматриваемся в горизонт. Небо сапфирово-синее, вода сверкает на солнце. Ни малейшего намека на приближение шторма. Мы переглядываемся: «Ну, и где он?»

– Давай махнем на другой пляж? – возбужденно предлагает Марк.

Он читает мои мысли: я тоже подумала, что шторм идет с другой стороны. Мы хватаем кроссовки и несемся через прилизанные джунгли отеля «Четыре сезона» навстречу грозе.

Со стороны океана есть другой, более длинный и ровный пляж. Здесь шумит ветер, слишком сильный для привыкших к комфорту гостей, и бушуют огромные волны, совсем не похожие на едва заметную рябь лагуны, где прячется наше бунгало. Дикая сторона острова. Мне не терпится увидеть, как приближается шторм. Мы гребем по мелководью. Солнце еще припекает, но порывистый ветер треплет наши футболки и волосы. И тут мы замечаем его. На горизонте.

Вдали, между небом и океаном, высится гигантское скопление облаков. Я никогда ничего подобного не видела. Сплошная стена дождя и ветра. Ощущение перспективы пропадает; глядя на бесконечность неба, невозможно определить масштабы урагана, и сравнивать нам не с чем, но пока мы смотрим, грозовой фронт заполняет полнеба. По краям то появляются, то исчезают лоскутки небесной голубизны. Сплошная серая стена стремительно приближается.

Большую часть дня мы проводим в спокойных водах залива, плаваем на досках с веслом и ныряем с масками и трубками. Нам посоветовали не выходить из бунгало, начиная с половины четвертого вечера, пообещав, что обслуживание в номере будет доступно, как обычно.

Примерно без пятнадцати четыре мы устраиваемся дома с закусками и пивом, планируя киномарафон. Вынужденный отдых.

На середине фильма «Близкие контакты третьего рода» шторм набирает силу. Шум волн под бунгало и грохот дождя по крыше вынуждают нас увеличить громкость плазменного телевизора. Марк хватает телефон и наводит камеру на меня.

Я лежу, завернувшись в простыни, точно кит на пляже, решивший перекусить. Прячу под подушку пакетик с фисташками и принимаю изящную позу, подходящую для камеры.

– Что ты смотришь, Эрин? – спрашивает Марк.

– Хороший вопрос, Марк! Смотрю фильм о пришельцах, пережидая конец света, – отвечаю я.

Из телевизора слышны звуки сирен и приглушенные крики.

– На пятый день медового месяца, – выразительно произносит Марк, – нас застал настоящий тропический шторм. Вы только посмотрите.

С этими словами он направляет камеру на залитую дождем стеклянную дверь.

Снаружи все серое. Густой мутный туман. Ветер треплет во все стороны ветви деревьев, гнущиеся под его бешеным напором. Дождь стоит непроницаемой стеной. Марк направляет телефон на пол: вода под дверью собирается в холодные лужи.