Неделя длинных ножей

— А что я с ним буду сейчас делать?

— Ничего. Но если сам пойдешь к ней на свидание, тебе может не поздоровиться. Она девушка опасная, за ней наверняка присматривают. Сутенеры, бандиты или менты, без разницы. Так что никакой самодеятельности. Ты меня понял? Это я тебе как жена и боевая подруга говорю.

— Тогда я передам ее номер Турецкому. Пусть делает с ним, что хочет.

— Ты произнес это с такой неохотой… — хмыкнула Галя.

— О господи!.. — едва не взбеленился Игорь. — Еще слово, еще один такой намек!..

— Тяжело тебе дается верность супружескому долгу… — засмеялась Галя. — Ладно, больше не буду.

— Вот и не будь… — он хотел положить трубку.

— Подожди… Тут поисковая машина какой-то файл тебе только что начала загружать. Ты ей что-то заказывал?

— Уже не помню… Ну сохрани. Приду домой, посмотрю. Пока, до вечера.

Конечно, Галя права, подумал он, сейчас следовало бы позвонить Турецкому. Хотя так и подмывает утереть нос заносчивому Денису и преподнести им эту самую Ангелину, готовую к употреблению. В смысле, готовую давать показания, поправил он себя. Но нет, нельзя… Только прокуратура имеет право узнать, кто скрывается под таким-то номером пейджера.

Он набрал номер Турецкого на своем мобильном.

— Слушаю… — голос Александра Борисовича был усталым, хотя день только начинался.

«Он же два года не был в отпуске, — вспомнил Игорь. — Замотают его эти уголовнички, висяки и продажные менты, которых взвалило на него начальство, видя, что он безропотно за все берется, и тянет-потянет…»

— Александр Борисович, здорово… Тут такие новости.

— Одну минуту, — сказал Турецкий. — Я сейчас только закончу разговор по внутреннему. Время у тебя есть? Потерпишь?

— Да, я подожду… — сказал Игорь.

— Продолжайте, — сказал Турецкий в трубку внутренней связи. — Извините, что прервал.

— Александр Борисович, с вами разговаривает майор Терещенко… — послышался приглушенный голос. — Я звоню снизу через ваш коммутатор, поскольку по городскому нас могут подслушать.

— Вы кого-то боитесь? Ладно, говорите, я слушаю.

— Я старый друг Аркадия Ивановича… — голос майора дрогнул. — Он погиб вчера вечером, после того как побывал у меня в управлении.

— Что?! — Турецкий вскочил, потом снова сел. — Извините… неужели правда? Тут не может быть ошибки?

— Нет… Он мне о вас говорил.

— Не могу поверить…Так поднимайтесь же, я сейчас пришлю за вами… Или вы чего-то опасаетесь? — спросил Турецкий после паузы.

— Н-нет… — майор Терещенко замялся. — Лучше в другой раз. Сейчас я выкроил немного времени, надеюсь, здесь нас никто не слышит. — Он тяжело вздохнул. — Так вот, когда я узнал о гибели Аркадия Ивановича, я сразу сам решил разобраться в том, о чем он меня просил.

— И как? Разобрались?

— Кое в чем. Первое. Уверен, убийство Аркадия Ивановича произошло не случайно. Его специально ждали возле дома. В буквальном смысле зарезали. Около десятка проникающих ножевых ранений. Добивали, чтоб наверняка.

— Но откуда убийцы могли знать, когда он будет возвращаться домой? — спросил Турецкий после еще более продолжительной паузы.

Он никак не мог преодолеть растерянность и собраться с мыслями.

— Он при мне звонил на работу, разговаривал с Зиной, это его секретарь, и сказал, что выезжает домой.

— И о чем это говорит?

— Я провел свое небольшое расследование, — скромно сказал Терещенко. — Кое о чем расспросил у сотрудников Аркадия Ивановича. Они мне сказали, что интересующий вас объект, фамилию и звание называть не буду, наверно, сами уже догадались, имеет давнюю любовную связь с этой самой Зиной. И он был у нее в тот самый вечер, когда Аркадий Иванович звонил ей от нас! Он мог все слышать. Или она могла ему сказать, понимаете?

— Кажется, да. Так, что еще?

— Аркадий Иванович просил меня узнать… Капитан Аникеев мне отказался дать данные, но после гибели моего старого друга я все узнал по другим каналам. Так вот, никакого платного информатора по имени Ангелина у нас не числится. Скорее всего, это одна из его многочисленных девиц, я имею в виду объект вашего внимания.

— Ну спасибо… — протянул Турецкий. — Большое спасибо… Простите, как ваше имя-отчество?

— Григорий Александрович.

— Очень приятно… Звоните, если что-то еще узнаете. И, думаю, нам с вами предстоит встретиться. В самое ближайшее время. Договоримся, я вам сообщу, когда вы понадобитесь. До свидания.

Турецкий выдохнул, покрутил головой, взял другую трубку.

— Игорь, извини… Рассказывай по порядку и старайся ничего не пропустить.

— Я тут припас для тебя адресок одной девушки, готовой на все, если тебе удастся ее расколоть.

— Игорь, хоть ты не говори загадками… И так тошно. Ангелину, что ли, отыскал?

— Ну да… — несколько обиженно сказал Игорь. — Номер ее телефона. Если б ты знал, чего мне это стоило, каких подозрений и обвинений со стороны дражайшей половины…

— Сами разберетесь… — сухо сказал Турецкий. — Если твоя Галя будет продолжать на тебя тянуть, я ознакомлю ее с официальными документами дела, когда его закончим. Это будет твоим алиби…

— Ну да, если мы к тому времени не разведемся… Слушай, Александр Борисович, а почему у тебя такой голос?

— Только что мне передали: убит майор Колошин. Я его хорошо знал. Высокопорядочный, интеллигентный человек, каких сейчас мало. Ты меня слышишь? Сообщаю эту новость тебе первому из журналистов.

— Ох ты!.. Ну да, ты говорил о нем… А кто убийцы, известно?

— Еще ничего не знаю. Известие получил только что… Вероятно, мы недооценили тех, кто нам противостоит… Ладно, давай сюда свои номера, записываю… Что-нибудь еще есть?

— Забыл самое главное. Звонил Павел.

— Кто? Павел? Тот самый, что покушался на Цивилло?

— Так вот, слушай, — заторопился Игорь. — Он категорически утверждает, что не убивал Цивилло! Как ни странно, но я ему верю. Говорит, его подставили. Да, он был там, да, собирался убить, но когда увидел ребенка и женщин, отказался в последнюю минуту. Гранату бросили сверху, когда он уже был внизу.

Сказанное совпадало с тем, о чем говорили Денис с Шаравиным. Таперь все складывается и выстраивается…

— Где он сейчас? — спросил Турецкий. — Почему бы ему не прийти к нам с повинной и все рассказать?