Недосягаемые

Приближаясь к его аудитории, чувствую, что моя уверенность иссякла, а колени начинают подкашиваться. Но, несмотря ни на что, резко опускаю дверную ручку вниз, и захожу внутрь.

Ян внимательно перебирает какие-то бумаги на своём столе, однако, отвлекается на секунду, чтобы окинуть меня беглым взглядом.

— Зачем ты Алису бросил? — стараюсь держаться твердо и уверенно, но голос отчетливо выдает бушующее волнение.

— С каких пор тебя волнует моя личная жизнь? — спокойно спрашивает Ян, не отвлекаясь от своих бумаг.

Создается впечатление, что он смог предугадать мои выпады в его сторону.

— Просто, если из-за меня, то зря, — звучит жалобно. — Между нами в любом случае ничего не может быть.

Сердце трепыхается в груди раненой птицей от надежды на то, что он опровергнет мои слова. Осознаю, что специально сказала именно так, чтобы стало понятнее, что между нами.

— Какой же ты ребёнок, Щербакова, — ликующе заявляет он. — Неужели думаешь, что я настолько хреновый человек, что могу продолжить держать рядом девушку, которая безоговорочно мне верит, после того как целовал другую?

— Но… — начинаю опешив, но слова никак не находятся.

— Ты совершенно не при чем, — уверенно заявляет Ян, отчего становится невыносимо грустно. — Наши взаимоотношения в одни ворота нужно было давно прекращать: Алиса достойна человека, который будет её любить. Просто не возникало причин причинять ей боль, но, вчерашний вечер, поставил всё на свои места. Предугадывая твой следующий вопрос — о нашем первом поцелуе Алиса знает с того самого дня. За исключением того, что той девушкой была именно ты.

— То есть, ты целовал меня, потому что нужна была причина? — спрашиваю мрачно, вопросительно смотря на собеседника.

— Глупая, — язвительно ухмыляясь, шепчет Ян. — Я поцеловал тебя, потому что хотел.

Сердце в ту же секунду грозится прорваться через грудную клетку, но я усердно стараюсь не подавать виду. Однако, счастливую улыбку и блеск в глазах, скрыть не удалось.

— Но это не имеет значения, — он отрицательно качает головой и продолжает перебирать бумаги. — Ты ведь уже решила, что между нами ничего быть не может.

Снова его язвительность доводит меня до белого каления. Может, он окончил курс «Как довести Щербакову до ярости одним словом/жестом/взглядом»?

И что теперь делать? Отказываться от своих слов и убеждений, тем самым признавая, что меня к нему жутко тянет? Нет уж, увольте.

Скрывая своё внутреннее огорчение и злость, резко выхожу в коридор, решая, что мне нужно немного успокоиться. Правда в удовольствии напоследок хлопнуть дверью как можно сильнее, я себе не отказываю.

34

В коридоре я незамедлительно натыкаюсь на Машу и Инессу. Да, именно на ту, которая напала на меня в уборной, подстрахованная поддержкой своих преданных песиков. Кто бы мог подумать, что они будут стоять и мило беседовать друг с другом. Наверное, придумывают коварный план по завоеванию сердца Кирилла. Как они-то делить его собираются? Или решили сообразить сразу на троих?

— Ого, и давно вы создали общество «Брошенных шавок»? — оптимистично спрашиваю, привлекая внимание стоящих в коридоре зевак.

Сказать, что они ошарашены моим внезапным появлением — ничего не сказать. Первый раз вижу столько бушующей ярости в чьих-то глазах.

— Молчала бы, — возмущенно фыркает Инесса, а Маша, в свою очередь, смотрит на меня настороженно. Видимо побаивается после прошлого раза переходить дорогу. — Нас, хотя бы, не бросали.

Ой, сейчас помру со смеху. Не бросали их, конечно же. Уверены, что я не знаю о том, как каждую из них он послал так далеко, что мой словарный запас вообще исключает подобные слова.

Ответить какой-либо колкостью не успеваю, потому что подошёл Кирилл собственной персоной.

— Ты написала рецепт пирога моей маме? — весёлым голосом спрашивает он, обнимая в знак приветствия.

Да, она просила у Кирилла рецепт фирменного пирога моей мамы, который я как-то передавала им.

— Извини, замоталась, я SMS-кой скину сегодня, — заверяю его, находясь в небольшом замешательстве, которое удачно маскирую за маской беззаботности.

Маша и Инесса стоят и сверлят меня злобным взглядом, полным желчи. Кирилл так же окидывает их раздражённым взглядом.

— Смотри долго с ними рядом не стой, а то, похоже, их тупость воздушно-капельным передаётся, — ехидно предполагает он, а они, мгновенно покраснев от стыда, маршируют прочь с моих глаз.

***

Едва по коридору разносится звон, приходится вернуться в аудиторию, из которой я эффектно ретировалась десять минут назад. Чёрт дёргает сесть за первую парту, которая стоит буквально впритык со столом преподавателя.

Ян обращает на это внимание, но не комментирует. Правда, его язвительную ухмылку невозможно не заметить.

— Лера, какого чёрта ты делаешь за моей партой? — писклявый голосок Виолетты отвлекает от детального изучения преподавателя.

— На ней не написано, что она твоя, — конечно, я прекрасно знаю, что на занятиях Яна Семенцова постоянно сидит именно здесь.

Одногруппница тут же начинает сверлить меня негодующим взглядом, а я наблюдаю за реакцией Яна, которого, забавляет наша перепалка. Наверняка в очередной раз убеждается в моем ребячестве.

— Или садись рядом, или шуруй дальше, — лениво поговариваю, начиная раскладывать свои вещи.

Виолетта молча садится рядом, сморщив от недовольства свой маленький носик.

Пол пары пролетает невероятно быстро и, от теории, мы переходим к выполнению тестов.

Ян сидит за преподавательским столом, и я довольно часто ловлю его изучающий взгляд на себе.

Другие студенты пишут в своих тетрадях и тихонько перешептываются о чем-то.

— Ян Дмитриевич, у нас с вами после пятой ленты будут дополнительные? — интригующе спрашивает Виолетта полушёпотом.

Естественно, она желает «пометить» свою территорию, куда без этого. Только вот, очевидно, не знает, что нас с ним связывают не только отношения преподаватель-студентка.