Недотрога для адвоката. Дело о разводе

– Отлично, – сосредоточенно киваю, сворачивая на дорогу, ведущую к дому. – Сделай скан-копии и пришли мне на почту. И вот ещё что, Артур.… Я хотел бы знать, насколько у вас в клубе, скажем так, здоровая атмосфера?

Задавая вопрос, думаю о Соне, о том, что мать попросила её встретиться именно там, о чёртовом Дамире, поставщике непонятно чего – я ещё не выяснил, чего именно.

– Слушай, раньше я бы тебе своей головой поручился, что всё там отлично, – друг вздыхает. – Но сейчас.… Я надеюсь только, что охрана следит, чтобы там не было наркоты. Сам знаешь, стоит этой дряни появиться в клубе…

– Знаю, – говорю задумчиво.

В таком случае рано или поздно (но скорее рано) клуб становится притоном и местом распространения. А там – разработка отделом наркоконтроля, облавы и просранная репутация владельцев.

– Ладно, – паркую машину возле дома, – присылай информацию.

Про Дамира пока решаю молчать. На бракоразводный процесс это никак не влияет. А что касается Сони…

У меня складывается чёткое и довольно противное ощущение, что она абсолютно не нужна своим родителям.

Ранний ребёнок, из-за которого, собственно, и состоялся поспешный «брак по залёту». Сколько тогда было Артуру и Аните? Двадцать один и девятнадцать? Может, пока дочь была маленькой, они ещё и относились к ней серьёзнее. И то не факт. А теперь у матери завёлся «сердечный друг», да и отец…. сплавил дочурку и не парится.

Или я просто уговариваю сам себя? Чтобы избавиться от угрызений совести?

Что бы я там ни думал, как бы мне ни казалось, что я единственный, кому по-настоящему важно, что с ней происходит, дочь друга – это табу!

С другой стороны, Соня же сама меня поцеловала?

Это не показатель, она просто была в шоке.

Но ей ведь понравилось?

Да какая, нахрен, разница?! Она младше, она под твоей защитой, она дочь твоего друга!

Плюнув и окончательно запутавшись в собственных мыслях, захожу домой и тут же оказываюсь в гуще событий.

Первым в мою сторону несётся меховой снаряд, в котором я не сразу узнаю подобранного Соней несчастного щенка. Следом за ним бежит девушка.

– Малыш! Малыш, да стой же ты!...

Собака в последний момент меняет траекторию, а вот Соня проскальзывает по полу в носках последние пару метров и врезается прямо в меня. Единственное, что успеваю сделать, это подхватить её, чтобы она не улетела на пол. Попутно чувствительно получаю локтем прямо в солнечное сплетение и оседаю на диван, очень кстати оказавшийся рядом.

– Ой.…

Соня ёрзает, оказавшись у меня на коленях.

Нет-нет-нет, пожалуйста, только не это!...

– Какого чёрта, Софья?! – рявкаю, лишь бы отвлечься от ощущений.

– Простите, я не специально! – она, пискнув, зажмуривается.

– Что за балаган?! – стряхиваю её с колен, резко встаю.

Девчонка подхватывает на руки заскулившего щенка, а я пячусь назад. Подальше, подальше, ещё пара шагов, дистанция.… Держи дистанцию, Славин, чёрт тебя подери!

– Извините, я правда случайно, – она тоже пятится назад.

– Софья, я вроде бы достаточно понятно объяснил тебе правила поведения в этом доме, когда ты здесь только появилась?! – сжимаю пальцы, складываю руки на груди, понижаю голос, используя ледяные интонации. – Основным было: не путаться под ногами! Будь добра, запомни сама и постарайся внушить это своей собаке, раз уж подобрала её! Шума и бедлама здесь я не потерплю!

– Разумеется, Андрей Андреевич, – девушка выпрямляется, сильнее прижимает к себе щенка. – Приношу вам свои извинения! Я приготовила ужин, он на кухне. Надеюсь, это послужит достаточным оправданием моего поведения! Спокойной ночи!

Выдав тираду на одном дыхании, она разворачивается и уносится к себе, оставляя меня стоять посреди холла в одиночестве.

Ну и что я наделал?

Чёрт!

Обидел девочку ни за что, ни про что. Идиот.

А ведь хотел поговорить с ней спокойно. Попытаться выяснить, что ещё она мне не рассказала.

Ругнувшись себе под нос, иду на кухню. Только вот там совесть начинает грызть с новой силой. Потому что чистота просто стерильная, но при этом на плите стоят кастрюля с борщом и тушёное мясо. Сжав челюсти, открываю холодильник.

Она даже утренние блины завернула с какой-то начинкой, все контейнеры стоят рядком, выстроенные как по линейке. Да, я знаю, я немного псих в плане порядка… И Соня явно это поняла. Ничего не передвигала, всё на своих местах.

Едва сдержав стон от чувства вины, сжавшего грудь чуть не боли, запускаю руку в волосы, нещадно их растрёпывая. Дурацкая привычка, от которой я вроде как избавился. Думал, что избавился. До того, как в мою жизнь ворвалась Соня, и теперь меня бросает из одной эмоции в другую.

Ладно. Славин, просто будь мужиком, иди и попроси у неё прощения.

Торопливо, не давая себе времени на размышления, иду к двери её комнаты, но на подходе замедляюсь.

– …. буду тебя кормить, воспитывать, а потом ты вырастешь и сожрёшь этого адвоката, который дальше своего носа ничего не видит и не понимает! – доносится до меня всхлипывающий голос, а за ним следом щенячье поскуливание.

Замираю с поднятой рукой, которой собирался постучать.

– Хотя нет, не надо его есть, отравишься ещё… Покусаешь, вот! А я его буду лечить, гада такого, чтоб ему пусто было… У-у-у, чурбан бесчувственный! Господи, за что мне это мучение.… И почему только он мне встретился в жизни…

Во рту появляется противный кислый привкус, и я тихо отступаю назад.

Вообще я нечувствителен к оскорблениям. Если вспомнить, сколько всего о себе выслушал в суде и его коридорах до и после заседаний – можно полный словарь русского мата составить. С дополнениями.

По большому счёту мне всегда было плевать.

Почему же сейчас не всё равно?

Захожу в свою комнату, переодеваюсь и спускаюсь в спортзал. Врубаю тяжёлый рок погромче. Не хочу никого видеть и слышать. Собственные мысли тоже желательно заглушить.

Спустя два часа, загнав себя просто до предела, ползу в душ. В голове всё-таки немного проясняется, и я понимаю, что поговорить с Соней всё равно нужно. Ну в самом деле! В конце концов, я старше, опытнее, умею признавать свои ошибки и должен быть выше слов, которые обиженная девочка высказывала в сердцах, причём даже не мне в лицо, а так....

Привожу себя в порядок и иду к ней.

– Соня? – слегка стучу в дверь. – Сонь, давай поговорим. Можно я войду?

В комнате тишина, никакой реакции, как ни прислушиваюсь. Спустя несколько секунд доносится слабый скулёж, и я, занервничав непонятно из-за чего, распахиваю дверь.