Нефертити и фараон. Красавица и чудовище

Откуда Нефертити было знать, что настоящие испытания для нее только начинаются? И что маленький тогда Тутанхатон станет не просто фараоном, а одним из самых известных фараонов Египта. Но не потому, что совершит нечто великое, судьба отмеряет ему слишком мало лет для этого, а потому, что через много столетий потомки найдут неразграбленной именно его гробницу и правитель под своим последующим именем – Тутанхамон – будет олицетворением всех фараонов древней таинственной страны на берегах Нила.

– Неф, я так рад, что ты вернулась… Теперь все будет по-прежнему!

– По-прежнему? – Красивая бровь чуть приподнялась, голос тот же – и совсем другой.

Нет, она не рада обещанию вернуть прежнюю жизнь. Эхнатон почти ничего не видел, но попытался определить на слух, что творится с женой. Впервые в жизни он не слышал в ее голосе радости от общения с ним!

– Что может быть по-прежнему?

– Ты вернулась…

– В Ахетатон, и не больше. Ты даже не поинтересовался, как погребли твою мать. Зачем ты приказал уничтожить все упоминания Амона?

– Я не могу слышать имя этого бога! – почти взвизгнул Эхнатон.

– Оно было в имени твоего умершего отца и не единожды упоминалось в гробнице твоей матери. Ты хоть понимаешь, что гробницу пришлось вскрывать, нарушая покой ее тела?

Эхнатон замер, почему-то об этом он не подумал совсем!

– Нужно было остановить!

– Что я могла? Я просто царица, причем изгнанная. У тебя соправитель Кийе.

– Уже нет.

– Ты отменил свое решение? Это где-то записано и объявлено в Ахетатоне и по всей земле?

– Она сидит под замком, – упрямо возразил фараон.

Нефертити начали раздражать его ребячливость и дурацкое упрямство. Она постаралась представить Кийе предательницей, связавшейся с хеттами, не ради того, чтобы соперница доживала жизнь в гареме, имея возможность в любую минуту снова появиться на виду! Мало ли что завтра придет в голову пер-аа? Нет, Кийе должна быть уничтожена раз и навсегда, лучше, если физически. Нефертити готова организовать красотке пышные похороны.

Но добиться твердого решения от мужа так и не удалось, он привычно мямлил и норовил обойти углы. Определенно, пер-аа не из тех, кто берет на себя ответственность хотя бы за что-то, кроме собственных иллюзий! Нефертити вдруг ужаснулась – она думала об Эхнатоне не просто отстраненно, она видела все его недостатки и даже презирала их!

Чтобы не наговорить чего-то неподобающего, о чем позже будет жалеть, царица постаралась уйти. Фараон не противился, ему не нравился настрой супруги, Неф никогда не была такой резкой и требовательной. Мало того, он решил поговорить с Кийе, вызнав про предательство все сам! И даже распорядился привести к себе опальную царицу.

Неизвестно, как повернуло бы, но сделать это не успели, у фараона начался очередной приступ.

На свое счастье, Нефертити недалеко ушла от спальни пер-аа. Услышав распоряжение мужа, Главная царица обомлела. Он что, с ума сошел?! Ему доказывают, что соправитель поддерживает злостных врагов, по вине Кийе (не важно, так это или нет) Кемет теряет города, а фараон собирается давать ей оправдываться?!

Велев лекарю дать пер-аа успокоительного немного больше обычного, Нефертити отправилась в гарем.

Первые дни Кийе рвала и метала, не желая подчиняться и требуя встречи с фараоном. Она прекрасно понимала, что если не добьется этого, то до конца жизни будет сидеть в гареме. Но пер-аа был болен, а всем заправляла теперь Нефертити. Соправителем фараона был назван его зять царевич Семнехкаре. Никто не знал такого, но все прекрасно понимали, что это не без помощи Главной царицы.

Постепенно Кийе успокоилась. Конечно, теперь у нее не было придворных вокруг и прежних возможностей, но жизнь оказалась сытной и ленивой. Зато не было и необходимости изображать страсть, когда вывертывало наизнанку от одной мысли о муже. Правда, после рождения дочери, о которой она и не вспоминала, фараон не настаивал на близости, но даже упоминание о нем было Кийе противно! И как Нефертити могла столько лет спать с этим уродом, да еще и глядеть на него влюбленными глазами? В отсутствии Эхнатона на ложе тоже было свое преимущество.

И вдруг примчался слуга с… требованием привести царицу Кийе к пер-аа! Она вскинулась: а вдруг удастся оправдаться? Робкая надежда тут же переросла в злорадное размышление о том, что сделать с проклятой Нефертити. Уж она не станет сажать соперницу в гарем под замок, нет! Нефертити будет уничтожена самым жестоким способом! Предстояло только придумать каким. Фараон зовет ее к себе? Этим нужно воспользоваться!

Кийе позвала рабыню и начала спешно прихорашиваться. Но сделать ничего не успела, даже глаза толком не накрасила.

В комнатке опальной царицы появилась… бывшая опальная Нефертити! Она не стала приветствовать Кийе, только махнула рукой ее рабыне, чтобы убиралась прочь. Оглядела комнату, усмехнулась и вдруг безо всяких предисловий поставила на столик с косметическими средствами маленький флакончик:

– Все, что я могу для тебя сделать, – похоронить как подобает.

– Что?! – обомлела Кийе.

– Или ты предпочитаешь быть скормленной крокодилами? Обещаю, что в твоей гробнице будут все знаки царицы и достаточное количество всяких побрякушек. В Мире Мертвых тебе будет на что жить.

– Я… не хочу!

– Чего не хочешь? – Бирюзовые глаза царицы смотрели безжалостно. – Не заставляй себя душить или казнить, прими яд, я принесла сильнодействующий.

– Но меня позвал пер-аа… – схватилась за последнюю надежду Кийе.

Нефертити кивнула:

– У него приступ, пока не пришел в себя и не приказал бросить тебя в реку, пей! Это все, что я могу для тебя сделать.

– Нет! – Кийе схватилась за горло, точно яд уже начал свое действие.

Нефертити разозлилась, она уже знала, как поступит, если Кийе откажется: дождавшись, когда Эхнатон придет в себя, обвинит Кийе в попытке отравления фараона при помощи того же яда! Решение Эхнатона поговорить с женой доказывало, что оставлять ее в живых опасно.

Царица пожала плечами и протянула руку к флакону:

– Как хочешь. Я не желала быть жестокой, ты вынуждаешь.

Кийе осознала все мгновенно, выхватила флакон из-под руки Нефертити и спрятала за спину:

– Я… выпью!

Конечно, лучше прикинуться покорной, но как только уйдет эта гадина, она бросится к фараону и все расскажет! Нет, не о том, что Нефертити пришла предлагать ей легкую смерть, скажет, что царица пыталась ее отравить… Лучше даже не ее, а его! Правильно, скажет, что именно этим ядом Нефертити хотела отравить самого пер-аа за то, что прогнал тогда!