Нефтяной фронт
Шрифт:
– Вот вы молодой нарком… Какими свойствами должен обладать советский нарком?
– Знание своей отрасли, трудолюбие, добросовестность, честность, опора на свой коллектив…
– Все верно, товарищ Байбаков, это очень нужные качества, но какие все-таки наиважнейшие?
Помню, что назвал еще несколько и смолк.
– Еще что? – покуривая, спросил Сталин.
– Товарищ Сталин, я весь арсенал качеств наркома назвал. Буду рад, если вы мне что-нибудь подскажете.
– Все правильно, товарищ Байбаков, – сказал он, подойдя ко мне, – но главного вы не сказали.
Я встал со стула, но он, коснувшись чубуком трубки моего плеча, посадил меня на место.
– У советского наркома должны быть «бичьи» нервы плюс оптимизм, – тихо проговорил он, заканчивая беседу.
Должен сказать, что я на всю жизнь запомнил эти слова Сталина. «Бичьи» нервы и оптимизм особенно мне были нужны, когда в течение 22 лет я находился на посту председателя Госплана СССР. Требовались здесь даже не «бичьи», а стальные нервы, причем из легированной стали. Ну, а без оптимизма совсем пропал бы.
Когда я вышел из кабинета Сталина, поинтересовался у Поскребышева, почему Верховный Главнокомандующий ходит в худых сапогах.
– А вы заметили, где эти дырки? – спросил Поскребышев и, не дожидаясь ответа, продолжал: – Товарищ Сталин сам сделал эти дырки, чтобы не досаждали мозоли…
Надо сказать, что после этого памятного разговора со Сталиным наметился перелом в освоении и развитии Второго Баку. На помощь нефтяникам пришли работники многих заводов тяжелой промышленности различных регионов страны. Мне особенно хочется отметить Горьковскую область. Там, что называется, установили нефтяное оборудование, организовав его производство на высокой технической основе. На заводе, где директором был генерал Елян, создали специальный цех по производству грязевых насосов для буровых работ. Завод в Пермской области стал выпускать глубинные насосы, получившие высшую оценку нефтяников. Огромную помощь нефтяникам оказал Уралмашзавод, где, кстати говоря, начинал свою трудовую деятельность главным сварщиком, а затем стал начальником цеха и директором Николай Иванович Рыжков, возглавивший позднее правительство страны.
Этот завод наладил производство буровых станков – главного «оружия» буровиков. В качестве силового двигателя к буровым станкам уралмашевцы использовали двигатели танка Т-34. Так война «работала» на мирную жизнь. С организацией этого производства отлично справился директор завода В.Г. Музураков.
Сталин интересовался ходом развития нефтяной
Обычно разведочные скважины на нефть и газ бурят вблизи районов, где они уже обнаружены, или в новых районах, исследованных геофизическими методами, а геолог В.М. Синюков – доктор наук – предложил бурить скважины на огромной территории страны на большом расстоянии друг от друга без таких исследований.
Решение было принято, и, как мы вскоре убедились, метод оправдал себя: бурение опорных скважин ускорило открытие ряда новых нефтяных и газовых месторождений. Кстати, открытие в 1955 году Березовского газового месторождения на Урале было осуществлено именно методом бурения опорных скважин, что позволило в короткие сроки обеспечить промышленность и население Урала газом. Использование этого метода подтвердило также прогноз нефтегазоносности недр Западной Сибири, о чем еще раньше писал в своих работах академик И.М. Губкин.
Или такой пример. Перед войной в Германии были созданы крупные по тому времени заводы по производству бензина и дизельного топлива из угля методом его гидрогенизации под высоким давлением, достигающим 350–700 атмосфер. И однажды Сталин в беседе со мной сказал, что мы должны использовать оборудование, которое будет поступать из Германии с этих заводов, и создать у нас промышленность по производству такого же синтетического моторного топлива, тем более что мы располагаем большими запасами угля.У нас в стране уже велись исследовательские работы по получению искусственного жидкого топлива, в связи с чем в 1943 году при Совнаркоме было создано специальное главное управление Главгазтоппром, на которое и возлагалась организация проектных и научно-исследовательских работ. Теперь же этому главку было поручено осуществить подготовку использования немецкого оборудования на заводах в Ангарске, Салавате и Новочеркасске. На строительство этих заводов Сталин дал всего два года. Посоветовавшись с руководителями главка В.А. Матвеевым, Ю.И. Боксерманом, П.В. Скафа и Ю.В. Волонихиным, мы попросили Сталина несколько отсрочить ввод этих объектов, однако он не согласился с нашими доводами и сказал, что окажет максимальную помощь в их строительстве. Вскоре он поручил Берии взять это решение под контроль и направить на эти стройки заключенных, а также привлечь к работе наркоматы монтажных и специальных строительных работ и машиностроения.
Вскоре в центре Сибири, вблизи Иркутска, на берегу реки Ангары, в окружении лесов, была выбрана площадка для нефтехимического комплекса. Здесь и развернулось строительство Ангарского комбината. На его сооружении работало около 80 тысяч человек. Жили они в утепленных палатках и бараках. Возглавлял эту стройку генерал Булгаков.
Десятки тысяч людей строили производственные и вспомогательные корпуса, возводили технологические сооружения, прокладывали подземные и наземные коммуникации, строили жилье и другие социальные объекты. Работали в любую погоду – в снег и дождь, мороз и жару, по двенадцать часов в сутки.
В двухэтажном бревенчатом здании размещался штаб строительства, где работники Наркомата нефтяной промышленности под руководством моего первого заместителя B.C. Федорова, назначенного директором строившегося Ангарского комбината, ежедневно обсуждали ход работ и принимали неотложные меры по решению возникающих проблем.
Должен сказать, что с поставленной задачей строители и монтажники справились хорошо, правда, с опозданием, и Ангарский завод вступил в строй в 1949 году. Теперь это крупный нефтехимический комбинат, производящий широкую гамму различной продукции. Рядом с ним на берегу реки вырос город Ангарск, в котором проживают более 200 тысяч человек. В короткие сроки были построены и два других комбината – в Салавате и в Новочеркасске, которые также стали давать нужную продукцию.
Факт остается фактом, как бы ни оценивалось это сегодня: всего этого не достигли бы без жесткой партийной и государственной дисциплины. Все мы боялись не выполнить постановлений и распоряжений правительства, так как за каждый пункт этих документов отвечали «головой». За выполнением решений пристально следили партийные и правительственные контрольные органы. К тому же в этих целях в 1940 году был создан Народный комиссариат государственного контроля под руководством Л.З. Мехлиса.
В течение многих лет мне пришлось работать под руководством первого заместителя Председателя Совнаркома (а позже – Совета Министров СССР) Л.П. Берии, который курировал ряд отраслей народного хозяйства, в том числе и топливную промышленность. Иметь с ним дело было тяжело и опасно. Берия часто вызывал меня к себе в Кремль или на Лубянку для обсуждения вопросов нефтяной промышленности. Звоня по телефону, он редко здоровался, а начинал, как правило, так: «Как дела, Байбаков?», делая ударение на втором слоге, как и Сталин. Выслушав меня, тут же задавал те или иные вопросы, нередко позволял себе грубые выпады, не стесняясь в выражениях.
Однажды, заболев ангиной, я с температурой под сорок находился дома. Вдруг по «вертушке» позвонил Берия. Трубку сняла моя супруга, Клавдия Андреевна. Она спросила, кто у телефона. Берия сквозь зубы назвал свою фамилию. Клавдия Андреевна не расслышала, попросила повторить. Тогда Берия разъярился: «Дура! Говорит Берия» – и потребовал меня к телефону. Жена сказала, что я простудился и лежу в постели с высокой температурой, на что он ответил, что «каждый дурак может простудиться – нужно носить галоши». (Из всех членов Политбюро в то время, насколько мне было известно, галоши носили только Берия и Суслов.)
Когда я взял телефонную трубку, Берия, не считаясь с состоянием моего здоровья, приказал вместе с наркомом внутренних дел Кругловым вылетать в Уфу, где на нефтеперерабатывающем заводе произошла серьезная авария. И уже через несколько часов, с высокой температурой, я очутился в Уфе…
Перестройка нефтяной промышленности на военный лад потребовала от нефтедобытчиков решения двух центральных задач. Первая из них – всемерно увеличить добычу нефти в старых нефтяных районах; вторая – резко усилить работы по разведке и разработке нефтяных месторождений на Востоке СССР, особенно в районах между Волгой и Уралом.
Великая Отечественная война серьезно изменила пути развития нефтедобывающей промышленности. Главным тогда стало увеличение производительности действующего фонда нефтяных скважин, экономия металла, в частности стальных труб и арматуры. Особенно большое значение имело продление срока службы скважин. По-иному решались и вопросы территориального размещения буровых работ, объемов бурения и его технологии. Военная обстановка потребовала перебазирования части нефтяных предприятий из южных районов страны в восточные и быстрейшего ввода в эксплуатацию Урало-Волжских месторождений. Необходимо было широко развернуть в этих районах эксплуатационное и разведочное бурение, поиски новых нефтяных залежей и быструю подготовку их к промышленной эксплуатации.
Итак, значительная часть оборудования и кадры буровиков были перемещены из южных районов в восточные. Бурильщики Майкопа, Грозного и Баку освоились с новыми для них условиями, и сотни скважин, пробуренных ими своим оборудованием, начали давать стране тысячи тонн горючего. После освобождения от гитлеровских захватчиков Северного Кавказа часть средств и кадров была переведена из восточных районов обратно в южные для восстановления добычи в Азербайджане, Краснодаре и Грозном.
В то же время бурение скважин требовало большого количества обсадных, бурильных и других труб. Бурильщики мобилизовали внутренние ресурсы: вырезали трубы из старых скважин, разбирали бездействующие трубопроводы, использовали старые бурильные трубы, и только на этом сэкономили стране за время Отечественной войны десятки тысяч тонн стали и ввели в эксплуатацию сотни новых нефтяных скважин. Всего было извлечено обсадных труб в 1941–1943 годах около 13 тысяч тонн.
Многое было сделано и для упрощения конструкции скважин, процесса бурения (бесколонные скважины и т. д.). Менялся и режим бурения с целью более эффективного использования режущего инструмента и всего бурового оборудования.
Взять хотя бы такой пример. Инженерами-нефтяниками A.A. Абиндером и А.П. Островским было выполнено важное задание для нефтяной промышленности по созданию и организации производства в Баку и под Уфой твердого сплава на основе двойного карбида титана и хрома, что позволило в условиях военного времени обеспечивать бесперебойный выпуск буровых долот, не прибегая к остродефицитным вольфрамо-кобальтовым твердым сплавам.
Сплав был назван буровиками «долотитом».
В годы войны немало сделали нефтяники для улучшения организации буровых работ и процессов бурения. Именно тогда начало развиваться турбинное бурение в восточных районах.
Говоря о технике бурения, нельзя не остановиться хотя бы вкратце на истории его зарождения, сыгравшего огромную роль в развитии нефтяной промышленности страны, особенно на Востоке.
В 1925 году, как мы уже знаем, впервые в мире у нас в стране был применен при бурении скважин одноступенчатый редукторный турбобур М.А. Капелюшникова. И хотя по своим экономическим показателям из-за быстрого износа турбины он уступал ротору, появление его дало толчок для дальнейших разработок изобретателей в этом направлении.
С переносом двигателя к забою скважины отпадала необходимость во вращении длинной колонны бурильных труб, что влекло за собой большой расход энергии и износ труб и муфт.
При испытаниях турбобура еще в 1929 году механическая скорость проходки оказалась на 60 процентов выше, чем при роторном способе.
Следующий крупный этап развития турбинного бурения начался в 1934 году с организации в Баку Экспериментальной конторы турбинного бурения (ЭКТБ). В 1935–1936 годах группой выдающихся инженеров – П.П. Шумиловым, P.A. Иоаннесяном, Э.И. Тагиевым, М.Т. Гусманом – создается новый многоступенчатый безредукторный турбобур. Основным недостатком конструкции таких турбобуров были опоры на шариковых подшипниках, выходившие из строя после 7-10 часов работы.
Переход к турбобурам с резино-металлическими опорами скольжения, работающими при смазке и охлаждении проточной жидкостью, позволил резко увеличить продолжительность их работы на забое скважины и получить в 1937–1939 годах показатели значительно выше, чем при роторном бурении.
К 1940 году группа молодых талантливых инженеров Экспериментальной конторы закончила работу над созданием первого в мировой практике мощного многоступенчатого безредукторного турбобура, который уже мог конкурировать с ротором.
Первая попытка бурения крепких пород при помощи этого турбобура была сделана в Волго-Уральском районе. В 1939 году в тресте «Ишимбайнефть» началось бурение скважин турбинным способом. Результаты оказались успешными, после чего Наркомнефть принял решение о широком внедрении этого прогрессивного метода бурения в восточных районах страны. Так еще накануне войны закладывались основы широкого применения турбинного бурения. В годы войны и особенно после ее окончания оно сыграло решающую роль в техническом перевооружении отечественной нефтедобывающей промышленности.
Зарубежные специалисты по достоинству оценили новую советскую буровую технику: в 1956 году некоторые фирмы США и Европы закупили у нас лицензии на турбобур, а известный американский геолог Дж. Брайан Эби, посетивший в том же году СССР и ознакомившийся с советской нефтяной промышленностью, в своей журнальной статье написал, что советская конструкция нового турбобура с подшипниками из твердой резины вместо металлических, применяемых до настоящего времени, оказалась эффективной при бурении твердых пород и способствовала открытию новых обширных залежей нефти и газа.Нужно
подчеркнуть как крупнейшее завоевание передовой отечественной техники способ бурения наклонных скважин, решивший сложнейшую проблему использования значительных остаточных фондов, залегающих под строениями, реками, дном моря и т. д.В 1943 году в Прикамье, а затем и в других районах было внедрено наклонно направленное бурение, то есть ствол скважины проводили не вертикально, а искривляли в заданном направлении для достижения нужного объекта (нефтяного, газового пласта).
Здесь опять требуется историческая справка: наклонное бурение скважин в России впервые применено было еще в 1894 году известным русским специалистом горного дела С.Г. Войславым. После длительного перерыва в 1934 году была пробурена роторным способом с суши (остров Артем) наклонно направленная скважина на продуктивные горизонты морского дна. Затем до начала войны этот способ бурения применялся на старогрозненских нефтепромыслах.
Вообще до войны бурение наклонных скважин производилось лишь роторным методом и в остальных районах страны не нашло широкого применения. Лишь после того, как подобные скважины стали проходить с помощью турбобура, распространился такой тип бурения. В середине 1942 года в Пермском нефтекомбинате, возглавлявшемся в то время Э.И. Тагиевым, одним из авторов многоступенчатого турбобура, в трудных условиях Прикамья началось освоение наклонно направленного и кустового бурения.
Проведенные испытания прошли успешно. Это послужило базой для дальнейшего усовершенствования турбинного бурения, широкого распространения кустового и многозабойного бурения (одной буровой установкой и одним комплектом бурильных труб) в различных нефтедобывающих центрах нашей обширной Родины.На Востоке успешно наращивали добычу куйбышевские нефтяники. Перед Великой Отечественной войной основная деятельность треста «Сызраньнефть» была сосредоточена на пяти площадях: Сызранской, Ставропольской, Заборовской, Троекуровской и Ново-Сызранской. Росла добыча нефти на них, объем бурения; улучшились и экономические показатели: скорость бурения, а также производительность труда. Нефтяники области за короткий срок сумели не только разведать нефтяные месторождения, но и начать добычу достаточно высокими темпами. Открывались новые залежи, совершенствовалась техника бурения для освоения более глубоких горизонтов. Все это сопровождалось ростом высококвалифицированных кадров геологов, буровиков, промысловиков.
Сознавая всю ответственность перед Родиной, куйбышевские нефтяники с первых дней войны включились в героическую борьбу за бесперебойное снабжение фронта и тыла нефтепродуктами. Уже в августе 1941 года бюро Куйбышевского обкома партии приняло специальное постановление, определившее конкретные задачи, поставленные перед нефтяниками.
В первом пункте постановления говорилось:«1. Считать утвержденный Государственном Комитетом Обороны план добычи нефти на 1942 год в размере 425 тыс. тонн минимальным заданием тресту Сызраньнефть и просить Наркомнефть войти с ходатайством в Государственный Комитет Обороны Союза ССР об увеличении плана добычи нефти по тресту до 700 тыс. тонн, плана эксплуатационного бурения – до 149 тыс. метров и разведочного – до 85 тыс. метров».
Слова не расходились с делом – и в августе 1941 года коллектив Ставропольнефтеразведки, выполнив годовой план добычи нефти, обязался за оставшиеся неполные пять месяцев выполнить еще одно задание. Ширилось движение «Каждому работать за двоих, за троих». В авангарде этого движения, как всегда, были коммунисты-нефтяники. Это о них в сызранской газете «Красный Октябрь» писали: «Быть передовиком, личным примером увлекать всех рабочих на выполнение боевых заданий – святая обязанность каждого коммуниста-производственника…»
Разворачивается борьба за повышение скорости бурения. Первым «скоростником» среди куйбышевцев стал бурмастер Тимошин, почин его подхватили стахановцы – мастера Атапин, Попов, Толстоухов, Лунин, Инсаров. Нет предела возможностям энтузиастов-тружеников военных лет: сокращается время бурения скважин, увеличивается срок службы бурового инструмента и оборудования без капитального ремонта, идет борьба за экономию материалов, режущего инструмента, запасных частей и т. д.
Все это можно по-настоящему оценить только сейчас, в мирное время.
А тогда… Люди, производство, техника – все было нацелено на выполнение военных задач. Возникали проблемы с кадрами, с жильем для эвакуированных, с питанием, транспортом. И на помощь нефтяникам приходили партийные и советские органы, колхозы и совхозы. Автомобильный транспорт, например, в конце 1941 года был более чем на 50 процентов заменен гужевым – лошадьми и быками.
Несмотря на сложные, прямо сказать, тяжелейшие условия, велось капитальное строительство – первоочередным объектом был 10-дюймовый нефтепровод Ставропольский промысел – Батракская нефтебаза. И строительство его было завершено, несмотря на сильные морозы зимы 1941/42 года, отсутствие необходимой техники, рабочих, даже просто теплой одежды.
Особенно запомнился героический подвиг советских людей, сумевших в необыкновенно трудных условиях решить задачи обеспечения топливом тяжелой промышленности в районе Поволжья, где мне пришлось побывать в 1942 году по делам Совета по эвакуации. Фашистские полчища рвались к Волге, железная дорога из Баку в центр страны перерезана, резко ухудшилось положение с топливом.
В это время в районе Куйбышева возникает большой промышленный узел, снабжавший фронт боевой техникой и самолетами. Оборудование заводов, доставленное сюда из Москвы, западных и южных районов страны, было смонтировано в короткие сроки. Предприятиям остро не хватало топлива. Уголь подвозить по железным дорогам не успевали, а путь бакинской нефти лежал через Каспийское море и Среднюю Азию. В то же время вблизи Куйбышева, крупного промышленно-оборонного центра, геологами были открыты четыре газовых месторождения (из них два – Бугурусланское и Новостепновское – на территории Оренбургской области), и в тяжелейшем для Родины 1942 году был разработан проект первого в нашей стране газопровода для дальней транспортировки газа. Трасса газопровода протяженностью 165 километров пролегала вдоль железной дороги от Бугуруслана через Похвистнево до Куйбышева.
Промышленные предприятия и ТЭЦ Куйбышева крайне нуждались в топливе. Поэтому была поставлена задача в кратчайший срок закончить строительство газопровода. Встал главный вопрос: где взять трубы? Подсказали бакинцы: можно демонтировать бездействующий нефтепровод. И Государственный Комитет Обороны принял решение начать строительство газопровода. Прокладывал газопровод Бугуруслан – Куйбышев трест «Центроспецстрой» Наркомата нефтяной промышленности СССР, впоследствии – трест «Спецгазстрой». Круглые сутки велась сварка труб, доставлявшихся из Баку на трассу сложным путем – через Каспий и затем по железной дороге. И тогда промышленность Поволжья стала готовиться к приему газа. Всеми работами постоянно руководил Куйбышевский обком партии, наркоматы нефтяной и авиационной промышленности. Газопровод был построен: в сентябре 1942 года газ под естественным давлением пошел из скважин в Куйбышев. Первыми потребителями газа в городе были Безымянская ТЭЦ и ряд промышленных предприятий.
В 1943 году уже полтора десятка газовых скважин Аманакского, Калиновского, Новостепновского и Бугурусланского месторождений питали промышленность области.
Таким образом, многие заводы получили топливо – природный газ, что позволило значительно увеличить поставку боевой техники фронту.
Хотел бы тут же сказать еще об одном чрезвычайно важном деле: в течение шести месяцев строители газопровода смонтировали оборудование завода газовой сажи, доставленное сюда с нефтяных промыслов Краснодарского края, временно оккупированных врагом. Для того чтобы правильно оценить роль этого события, поясню: в связи с выходом из строя ряда предприятий, производящих газовую сажу, пришлось доставлять ее из США, что было, как вы понимаете, чрезвычайно сложно. А так как без газовой сажи нельзя было производить покрышки для автомашин и самолетов, Государственный Комитет Обороны поставил задачу построить в кратчайший срок новые заводы, разработать более эффективные процессы получения газовой сажи. И задача эта была успешно решена.Геологи открывают все новые газовые месторождения, разработка их ведется высокими темпами, обеспечиваемыми прогрессивными способами, как правило, экономично, минималь ным числом скважин, при этом используются частично и разведочные.
Таким образом, в Куйбышевской области, начиная с магистрального газопровода Бугуруслан – Куйбышев, возникает и развивается газовая промышленность.
Кроме свободного природного газа в Куйбышевской области ведется добыча попутного газа нефтяных месторождений, дающего значительную долю добычи по области.
В свою очередь зарождение такой отрасли, как газовая, поставило новую проблему – транспортную. И куйбышевские строители «голубых» магистралей справляются и с этой задачей. Протяженность газопроводов быстро перешагнула первые 165 километров и переступила тысячный рубеж. Выросли мощные компрессорные станции с газоочистными сооружениями.
Для лучшего использования нефтяного газа был осуществлен ряд технических мероприятий: освоена бескомпрессорная транспортировка сырого газа к потребителям, а также совместная транспортировка газа с нефтью, подземное хранение, в результате чего процент использования нефтяного газа в Куйбышевской области резко увеличился.
Для наиболее быстрого получения газового бензина, этана, серы, гелия в области созданы газобензиновые заводы, а также установки по производству серы и гелия.
После того как, кроме природного газа, начали увеличивать добычу попутного газа, содержащего ценнейшее сырье для нефтехимии (пропан, бутан и т. д.), в Куйбышевской области строится Отрадненский, а позднее Кулешовский газобензиновые заводы…
Мне хочется еще раз подчеркнуть огромную важность создания в области нефтеперерабатывающей отрасли.
Первым должны были построить Сызранский нефтеперерабатывающий завод. До начала войны составили проект и начали строительство завода, однако успеть удалось немного. Но уже в первые месяцы войны в Сызрань было доставлено оборудование с Херсонского и Одесского нефтеперерабатывающих заводов. Оборудование было некомплектное, и сначала планировалось организовать переработку бакинского мазута. Уже по ходу строительства из-за невозможности поступления сырья из Баку началось переоборудование крекинга под переработку куйбышевских нефтей, отличных от бакинских. То был тяжелейший период, и Сызранская городская партийная организация, и областной комитет ВКП(б) неустанно следят за строительством, чтобы начать выпуск продукции в апреле 1942 года. Отсутствие техники, жестокие морозы, ручные такелажные работы – таковы были условия, обычные по тому военному времени. В довершение – роются земляные ямы вместо металлических емкостей для хранения мазута. Но был коллектив, монолитный и направленный на выполнение поставленных задач точно в срок, ибо от скорейшего выпуска нефтепродуктов зависело положение на фронтах, и были руководители (например, директор завода Л.Л. Леонов, гл. инженер А.М. Франгулян) и партийная организация, которые поднимали людей фактически на подвиг, – и основные объекты Сызранского НПЗ были завершены досрочно! Уже в начале июля, буквально через несколько дней после пуска завода, в Сталинград был отправлен первый эшелон с бензином. Слов нет выразить благодарность этим труженикам!
Как и вся страна, рабочие и инженерно-технический персонал завода работали под девизом: «Все для фронта, все для победы!» За бесперебойное снабжение Сталинградского фронта горючим коллектив получил благодарность от командования.
Но стране, особенно фронту, нужны были все новые и новые тонны, тысячи тонн горюче-смазочных продуктов. Партия и правительство принимают в 1943 году решение о строительстве еще четырех нефтеперерабатывающих заводов для переработки восточных нефтей: в городах Куйбышеве, Гурьеве, Орске и Красноводске.
А в 1942 году созданный на базе всех нефтяных организаций области Куйбышевский нефтекомбинат принимает все меры, чтобы увеличить добычу нефти: расширяется фронт бурения, вводятся в эксплуатацию бездействующие по различным причинам скважины, совершенствуются методы эксплуатации и разработки. Большой коллектив комбината выступил в том же году с инициативой, горячо поддержанной всеми нефтяниками Второго Баку, принять повышенные социалистические обязательства.Одной из основных военно-хозяйственных и политических задач в то время была борьба за выполнение и перевыполнение плановых заданий, поставленных перед нефтяной промышленностью и направленных на всемерное увеличение добычи и переработки нефти. Чтобы помочь фронту, нефтяники собирали средства на строительство авиационной эскадрильи «Куйбышевский нефтяник», на постройку танков и т. д. Самоотверженный труд нефтяников характеризуется такой цифрой: только в 1942 году добыча нефти в Куйбышевской области возросла в 2,5 раза по сравнению с мирным 1940 годом. Около полутора миллионов тонн ежегодно давали башкирские промыслы. Росла добыча высококачественной масляной нефти на Эмбе, где в это время впервые в Советском Союзе стали внедрять (на Доссоре и Макате) площадное заводнение нефтяных пластов.