Негаданное счастье

Хозяин стал оказывать бесправной девушке недвусмысленные знаки внимания. Когда он подходил к ее точке, у Костроминой непроизвольно начинался рвотный спазм. Она ненавидела эту потную старую скотину всеми фибрами души. От его скользких комплиментов, недвусмысленных намеков и маслянистых, порочных глаз становилось нехорошо и очень страшно. Отправить куда подальше эту грязную похотливую сволочь хотелось до невозможности, высказать все, что она думает, гордо повернуться и уйти – было самым сильным желанием. Но она не могла себе этого позволить по очень простой причине. Ей некуда было идти. Заработок и кров, пусть очень сомнительного характера, сейчас были для нее спасительным поплавком. Она как могла отшучивалась, изворачивалась, пыталась уйти от проблемы, но армянский работодатель не собирался сдаваться. Разгоряченный несговорчивостью строптивой девчонки, южный мужик, не привыкший к сопротивлению, распалился не на шутку. Людмила поняла, что с рыночной торговлей пора завязывать, иначе будет беда. Костромина очень хорошо отдавала себе отчет, что рухнуть в бездну просто, выбраться и подняться очень трудно, а точнее, почти невозможно. Пришлось бросить прилавок, место в вагоне – и уйти в никуда.

Обреченная на неизвестность и сплошные несчастья, Людмила брела по огромному, безучастному к ней городу со спортивной сумкой на плече. Она уже готова была вернуться обратно в свой родной любимый южный город к маме и папе, а там – будь что будет. Взгляд тупо скользил по рекламным вывескам, шикарным витринам, лицам прохожих. Вокруг бурлила яркая столичная жизнь. По тротуарам шагали счастливые и благополучные люди, по дорогам неслись машины, стоимость которых составляла целое состояние. Мегаполису было совершенно наплевать на девчонку, которая запуталась и не понимает, что делать, как жить дальше и где она сегодня будет ночевать.

Жить не хотелось. Если бы не письма с красочными фотографиями доченьки Риточки из Израиля, которые она регулярно получала, можно было бы без лишних раздумий распрощаться с этим светом. Свекровь сдержала свое слово. Железобетонная женщина. В один год потеряла мужа, сына, из первой и уважаемой дамы города превратилась в беженку, но при этом нашла в себе силы жить дальше – и жить качественно. Свекровь стала матерью ее дочери. Такое в самом страшном сне не приснится. А для нее это было не ночным кошмаром, а явью. Людочка сходила с ума от безысходности. У нее отняли все. Неизвестно за какие грехи выплюнули в этот окаянный огромный город без малейшей поддержки и шанса на выживание. Ее ненависть сосредоточилась на этом городе, как будто именно он был виноват во всех напастях, свалившихся на ее несчастную голову.

Машинально и бездумно скользя, ее взгляд остановился на рекламе строительной фирмы. Телефон был очень простой, запоминался и укладывался на мотив «Чижика-пыжика». Все новые предприимчивые коммерсанты правильно выстраиваются. Зачем заморачиваться, искать неординарные формы, когда благодаря незатейливому мотиву песенки, знакомой с детства, можно, не задумываясь, запомнить цифры телефона, который может пригодиться.

День катился к вечеру, Людочка страшно устала от незапланированного променада. Но дело было не в этом. Впереди была ночь. И эту ночь как-то надо было пережить в блестящем и равнодушном городе, который любит и ласкает исключительно счастливчиков, сумевших поймать птицу удачи за хвост. Она была не из их числа. Значит, надо что-то делать. Возвращаться пораженкой, с низко опущенной головой, в вагончик бесправных гастарбайтеров на радость икающего от переедания шашлыков и шаурмы черноволосого, потного и похотливого хозяина было смерти подобно. Этим она подпишет себе приговор окончательный и бесповоротный. Лучше уж на помойку к бомжам, чем в эти волосатые руки.

Когда человек попадает в неординарную ситуацию, у него два выхода. Или безропотно пойти на условия, которые предлагают обстоятельства, или найти выход. Людочка нашла единственно правильное на тот момент решение. Она с независимым видом вошла в метро, доехала до станции «Комсомольская», решительным шагом прошла к вокзальным кассам, купила билет до города Н на шесть часов утра и села в кресло зала ожидания с чувством исполненного долга. Она не знала, что будет делать утром. Но до шести утра у нее было время подумать, как действовать дальше. В этот непонятный город Н, обозначенный в билете, она ехать не собиралась. Что ей там делать? Кто там будет ей рад? Тем более что единственная ниточка, которая связывала ее с дочкой, находилась совсем недалеко, на главпочтамте страны. Надо было обезопасить себя от пристального внимания вокзальной, крайне назойливой милиции. Придирчивые стражи порядка в милицейской форме не замечали бомжей и попрошаек, зато проявили повышенное внимание к молодой, симпатичной девушке. Хороши законнички, нечего сказать. Создавалось впечатление, что в транспортную милицию набирают мужиков, озабоченных сексуальными проблемами. Купленный заблаговременно билет пригодился. Прицепиться к привлекательной девушке очень хотелось, только облом по всем статьям вышел, господа менты. Паспорт гражданки другого государства в порядке, билет на скорый поезд до славного города Н в наличии. Как ни вились вокруг, как ни пускали слюну, как ни придирались, ничего не вышло.

Утром она ушла с вокзала. В голове было пусто после бессонной, изматывающей ночи. Позитивных мыслей не возникало в принципе, зато настойчиво преследовал незатейливый мотив назойливого «Чижика-пыжика». Людочка бездумно мерила шагами гладкие плитки тротуаров. Все очень плохо. День рано или поздно закончится. Все законопослушные граждане после плотного ужина займут уютные кресла перед телевизорами, а ей, ни в чем не виноватой, что делать? Ехать на другой вокзал? Мысль хорошая. Только денег в кошельке уже не хватит на билет в самый малоудаленный от столицы населенный пункт. Еще этот проклятый «Чижик» потрошит мозги. А что? Говорят, ничего просто так не бывает. Людмила, словно завороженная нехитрым мотивчиком, достала кошелек, пересчитала последние гроши. Ни секунды не колеблясь, купила в ближайшем киоске телефонную карту и направилась к телефонному автомату.

Равнодушный автоответчик сообщил ей казенным голосом, что строительная фирма нуждается в рабочих кадрах, продиктовал адрес, и на этом общение закончилось. Ни минуты не раздумывая, Людмила поехала по названному адресу. Терять ей было нечего. У нее была одна цель – зацепиться в столице хоть мизинчиком. Потому как возвращаться ей было некуда и потому, что каждую пятницу она получала на главпочтамте письмо с фотографиями своей дочечки из далекой восточной страны. Если бы не эти весточки издалека, она давно бы рассталась с жизнью, которую ей подарили из скуки или чтобы поиздеваться.

Строительную площадку на краю Москвы Людочка отыскала без особого труда. Добрые люди показали, где обретается прораб. Костромина вошла в бытовку, мужчина средних лет с уставшим обветренным лицом не очень-то обрадовался при виде красотки.

– Малярша? – грустно, ни на что не надеясь, спросил мужик Людочку. Видимо, давно разочаровался в людях, бедняга.

– Нет, – прошептала несчастная деваха. Врать сил не было. Больше всего хотелось помыться и приткнуться в теплый угол. К тому же от голода кружилась голова.

– Штукатуришь? – Вопрос прозвучал довольно меланхолично, без особенной заинтересованности, больше для проформы.

– Дяденька, – заголосила несчастная девчонка, – я ничего не понимаю в вашем строительстве. Только спасите меня, пожалуйста. Мне работа нужна и жилье. Хотите, я полы буду мыть. Я научусь красить, штукатурить, обои клеить. Что хотите. Только не выгоняйте меня. Мне идти некуда.

Мужик после эмоционального взрыва незнакомой девушки, свалившейся на его голову непонятно откуда, заметно приуныл. По виду он был дядька неплохой, добрый, но, видать, судьба давно заставила его делать правильный выбор при любых обстоятельствах. Хорош бы он был, если бы брал под крылышко всех неудачников, которые прутся в Москву как по заказу. Девку мужику было жалко. Он сам отец взрослых дочерей и знал что почем. Эта красавица вызывала сочувствие и жалость. Молодая, намыкалась, видать с первого взгляда, что без вины виноватая. Но что с ней делать? Видал он всякое и перевсякое. Возьмешь ее табельщицей, а через неделю мужики начнут гарцевать вокруг красавицы. Строители все сплошь из сопредельных государств. Без баб озверели. Присутствие молодой красивой девчонки создаст на стройке миллион ненужных проблем. А их, этих проблем, и так выше крыши. И девку жалко, но он же не сказочный волшебник, чтобы помочь всем несчастным. Девка-красавица хлюпала носом и уходить не собиралась, а прораб судорожно решал, где грань между добром и злом. Действие затягивалось. Пока прораб боролся со своими чувствами, жизнь, как всегда, все расставила по своим местам.

Дверь подсобки хлопнула совсем негромко, очень по-домашнему. Людочка внимания не обратила на этот судьбоносный момент. Только увидела, как седовласый мужик зашел в подсобку. Прораб нервно вздрогнул и привстал со своего стула. В принципе ничего не изменилось. Ну подумаешь, делов-то, в подсобку зашел холеный и рафинированный бобер, уверенный в себе. Сразу видно – хозяин не только по строительству зданий, но и по жизни, вон как прораб напрягся и выстроился в момент.

«Начальник, наверное, – тоскливо отметила про себя Людочка. – Ишь как дядька подхватился, старается».

– Здравствуйте, Леонид Данилович! – Прораб вытянулся по стойке «смирно».

– Работайте, работайте, – прозвучало снисходительно в ответ. – Я тут у вас немного посижу. Мне машину нужно подождать. Не обращайте на меня внимания.

Людмиле ситуация была, грубо говоря, по барабану. У нее не было выбора. Она растеряла последние силы и устала. Больше всего на свете хотелось помыться, выспаться, почувствовать себя человеком. Она знала одно – или сейчас она устроится на работу, зацепится за эту проклятую Москву, или тупо пойдет на вокзал и ляжет на рельсы, потому как смысла жить больше не было.