Негасимое пламя

– Я ведь не медик, – глядя в сторону, тихо сказала Лидия. – Извини, Саш, нет. Не рискну.

Она вскоре ушла, а на смену ей припёрся Ерёменко. Тоже весь бледный и какой-то осунувшийся. Торопился; коротко справился о самочувствии подчинённого и заставил подписать бумажку о неразглашении. Загляни Лидия получасом позже – уже не сумела бы добиться от него ничего внятного. Начальник недвусмысленно намекнул, что копаться в инциденте не стоит; дело отдают контролю, к безопасности никаких претензий… У Верховского претензии были, но кто ж станет его слушать?

А ему впервые за долгие годы хотелось, чтобы его услышали.

XII. Западня

Чашка ударилась о паркет и раскололась на две неравные части. Звук получился глухой, какой-то обиженный; на черепках поблёскивали не успевшие подсохнуть коричневатые разводы. Лидия никогда не позволяла себе бить с досады посуду – и сейчас не стала: злополучная чашка просто подвернулась под неосторожное движение. Впрочем, было бы неплохо, разбейся она звонко, сердито, на десятки мелких острых осколков. Вышло бы красноречиво.

– Осторожно, – обманчиво мягким тоном сказал Кирилл. Повинуясь его жесту, половинки чашки взмыли в воздух и отправились в мусорную корзину. – Успокойся, пожалуйста.

– Успокоиться? – огрызнулась Лидия. Пальцы до боли вцепились в полированную столешницу, словно бы силясь выломать её из креплений. – Ты мне предлагаешь успокоиться? Ты?

– Лида…

– Не ты ли подписывал указ? – ядовито спросила она. – Вот уж спасибо, господин депутат, век не забудем! Мы тебе, вообще-то, доверяли. Наши интересы, наше будущее. А ты что творишь?

Он на миг смутился, уткнулся взглядом в пушистый ковёр. Совесть у него есть, безусловно, но что это меняет?

– Лида, так лучше, – медленно, с расстановкой проговорил Авилов. – Эти люди дают опасные показания. Так до них хотя бы никто не доберётся…

– Кроме ваших цепных крокодилов из магконтроля, – фыркнула Лидия. – Тех самых, которым мы теперь должны клясться, что ничего не знаем! Кир, ты половине одиноких по всей стране подписал смертный приговор! Это ты понимаешь?

– Только непроходимым тупицам! – рявкнул Авилов. Она едва ли не впервые видела его таким раздражённым. – Я же обо всём вас предупредил! Я оставил вам лазейку! Возьмите все друг с друга по пустяковой клятве, и дело с концом…

Лидия нервно рассмеялась. И это всё, что он сумел придумать?

– По пустяковой клятве! – повторила она насмешливо. – А потом, глядя в глазки вашим дрессированным чудищам, притворяться, что ничего такого не было? Не у всех такая железная выдержка, как у вас, Кирилл Александрович!

– Будут лютовать – я прекращу дела…

– Каждое несправедливо открытое дело от Калининграда до Владивостока, – хмыкнула Свешникова. – Кир, ты держишь меня за дуру?

– Я, признаться, надеялся, что ты поймёшь, – сквозь зубы бросил Авилов. – Как-никак, мы с тобой учились у одного человека.

– Это-то меня и удивляет, – Лидия горько усмехнулась. – Как ты умудрился ничего у него не перенять?

Повисла душная тишина. Кирилл смотрел в сторону; он, в конце концов, звал её сюда отнюдь не скандалить. Господин депутат как следует поработал, он желал приятных бесед, изысканного алкоголя и неспокойной ночи. Не учёл самую малость.

– А о тех людях ты подумал? – тихо спросила Свешникова, упрямо глядя на него. – С ними что теперь будет? Или это всё приемлемо – лишь бы твоё драгоценное сообщество благополучно дремало и видело сны о законе и порядке?

Авилов бросил на неё неприязненный взгляд.

– Мне дорога каждая жизнь.

– Верится с трудом.

– Ты судишь предвзято, – он вздохнул и прижал ладони к лицу. Жест слабости. Кого он рассчитывает этим обмануть? – Я тебя понимаю – ты беспокоишься о мальчике…

– Конечно, беспокоюсь, – Лидия сердито поджала губы. – Мне дорога каждая жизнь.

Они вновь замолчали. В воцарившейся тишине требовательно зажужжал мобильный; Кирилл едва глянул на экран и сбросил звонок. Лидия не мешала ему размышлять. Пусть выбирает. Между свободой и мнимым порядком. Между совестью и креслом в совете. Очень важным креслом в совете…

– Давай поговорим потом, – устало предложил Авилов, ослабляя узел галстука. – На свежую голову. Когда способны будем друг друга понять.

Лидия недобро сощурилась.

– Я не могу спать с человеком, которому не доверяю.

– Это нетрудно, – Кирилл печально усмехнулся, покосился на задремавший телефон. – Мы можем хотя бы поговорить о чём-нибудь другом? Расскажешь мне про последние исследования…

– Запросто, – фыркнула Лидия. – Чернову зарезали бюджеты на полевые работы. С чего бы это?

Кирилл только бессильно покачал головой. С журналистами, должно быть, проще: пара ловких фраз – и разговор пошёл прочь от опасной темы.

– Николай Иванович говорил, что защищать следует не то, что дорого, а то, что правильно, – сумрачно заметил Авилов.

– В таком случае у нас разные понятия о правильном, – отрезала Лидия. – Что весьма странно, Кирилл Александрович.

Не хотелось даже прощаться. Прикрыв на миг глаза, Лидия сосредоточилась на комнате, знакомой до последней безделушки на резном комоде, и позволила себе очутиться там, проигнорировав пространственные условности. Когда-то, давным-давно, это была родительская спальня; сюда, в отличие от отцовского кабинета, маленьким сёстрам дозволялось входить почти в любое время. Сама Лидия частенько игнорировала установленные в доме правила, а вот Нина и помыслить не могла о том, чтобы их нарушить. Она вообще не стремилась ломать неудобные порядки, ни в чём и никогда. Лидия так не умела. Однако, несмотря на авантюрный образ жизни своенравной волшебницы, преждевременная гибель выпала на долю тихой и послушной Ниночки…

Лидия привычным жестом выдвинула потайной ящик комода, удостоверилась, что шкатулка с опасными драгоценностями на месте и под надёжной защитой чар. Безопасники, сунься они сюда, ни за что бы не нашли, а вот обученный самим Драганом Белогородским юный волхв – запросто. В квартире царила тишина; Яр сидел в отведённой ему комнате, пытался читать. Ему нравилось это занятие, хотя кириллические буквы серьёзно осложняли мальчику жизнь. Лучше бы они оставались главной его проблемой. Как бы объяснить, какую грандиозную свинью подложили им всем умные дяди из Магсовета?

– Как дела? – подчёркнуто дружелюбно поинтересовалась Лидия. Не хочется сейчас ссориться.

Яр сперва дочитал до точки и лишь потом обернулся к наставнице. Лидия усилием воли заставила себя не заострять на этом внимание; всё равно маленький шельмец изобразит искреннее недоумение и припомнит, что она сама учила не бросать дело на полдороге.

– Всё хорошо.

Ладно, допустим… В кармане сердито завибрировал телефон – видимо, Авилов поостыл и решил предпринять ещё одну попытку объясниться. Лидия не без удовольствия сбросила звонок. Сообщество из заботливых рук Магсовета уже не спасти; можно попробовать выручить одного юного упрямца. Пара пустяковых клятв, стало быть?..