Негасимое пламя

– Надо бы купить вам телефон, молодой человек, – задумчиво постановила Лидия, пряча мобильный обратно в карман. – Как насчёт прогуляться?

Яр выразительно покосился на свою книжку. Свешникова сощурилась, разглядывая пожелтевшие страницы. Старенький учебник логики для средней школы, когда-то немилосердно ею залистанный и почти не пригодившийся Нине. Где Яр его нашёл? Неужто Прохор подсунул, припомнив, что хозяйка в детстве уделяла книжице непомерно много внимания?.. Рядом на столе – неизменный толковый словарь и лист бумаги со списком слов, которые так и остались для мальчика непонятными. Буквы кропотливо переписаны из книжки, но всё равно неуловимо напоминают принятую в Ильгоде письменность – узкие, заострённые, словно вырезанные костяным стилем по восковой доске. Много в Москве народу представляет, как выглядят иномирные буквы? Есть ли хоть один знаток в магконтроле?

– А куда гулять? – с независимым видом поинтересовался Яр.

Лидия уже знала по опыту, что этот вопрос сам по себе ни черта не значит. Воспитанник просто выясняет обстановку, чтобы принять решение. Всегда бы он так делал, честное слово, было бы намного проще…

– До ближайшего салона связи, в общем-то, – она пожала плечами и бросила рассеянный взгляд за окно. Ласковое майское солнышко бездумно золотило зеленоватые воды Москвы-реки; в такую погоду можно всё Бульварное обойти и не заметить. – Хотите, по дороге расскажу, как устроена мобильная связь? Только многого от меня не ждите: в этом разделе физики я плохо ориентируюсь.

Яр заметно оживился. Разговоры о том, как устроен мир, всегда безоговорочно их примиряли, тогда как почти по любому другому поводу юный волхв осознанно и намеренно мотал наставнице нервы. Может, всерьёз рассчитывал, что она рано или поздно рассвирепеет и сама выгонит его на родину.

– У вас всем рассказывают такое, какого у нас даже самые мудрые не знают, – пасмурно заметил Яр. – Просто так. Без платы даже.

– У нас слушать никто не хочет, – хмыкнула Лидия. – Люди не склонны ценить то, что легко им достаётся.

– Глупые.

На себя бы посмотрел… Свешникова вздохнула, спуская раздражение. Она слишком привыкла иметь дело со взрослыми.

– Ну так что? Идём прогуляться? – деланно весело напомнила Лидия. Надо любыми средствами расположить к себе подопечного, прежде чем предлагать клясться… в чём? Ещё не придумала, но до вечера ещё есть время составить достаточно казуистическую формулировку. Что-то насчёт того, откуда он родом. Не сообщать? Не говорить? Не раскрывать? Да, пожалуй, «не раскрывать» подойдёт…

Яр, подумав, спрыгнул со стула. Мысленно поздравив себя с небольшой победой, Свешникова вышла в коридор и набросила на плечи шаль. Телефон снова затарахтел в кармане; увидев фамилию звонящего, Лидия без сомнений отбила вызов. Следующий разговор состоится в зале заседаний – и никак иначе.

– На что мне этот ваш телефон, если вы через него ни с кем не говорите? – ворчливо осведомился Яр, зашнуровывая кроссовки.

– Не переживайте, молодой человек, вы без внимания не останетесь, – в тон ему отозвалась Свешникова и, спохватившись, сбавила обороты. – Иногда бывает, что я не хочу или не могу говорить. Сейчас у меня есть дела поважнее.

Так-то. Ему следует чувствовать себя польщённым. Лидия щелчком пальцев распахнула дверь и сощурилась от яркого солнечного света, заливающего лестничную клетку через высокое окно.

Может быть, не всё так плохо. По крайней мере, прямо здесь и прямо сейчас.

***

– Лидия Николаевна, здесь списки на обмен опытом, – Розочка почтительно положила на край стола тоненькую папку. – Это циркуляр от Игоря Константиновича, это новостной бюллетень…

– Благодарю, – доброжелательно буркнула Свешникова, стряхивая с папки черновские писульки. – Забронируйте мне третий сектор в виварии на весь август, пожалуйста. Программу экспериментов возьмёте у Сергея.

Секретарша кивнула и ретировалась за свой стол. Наумова наедине с нежитью оставлять нельзя, особенно с такой, которая способна на заковыристые проклятия; придётся поучаствовать самой – и эта мысль отнюдь не вызывает отторжения. Методику парень написал неплохую, сумеет хоть половину провернуть самостоятельно – будет большой молодец…

Лидия мельком просмотрела списки счастливцев, которым выпала командировка в столичный отдел исследований. Помнится, год тому назад она обещала пригласить сюда владимирскую девочку… В принесённых Розочкой перечнях нет ни одной Маланиной; то ли не угодила начальству, то ли вовсе разочаровалась в науке и нашла себе занятие поинтереснее. Жаль, если второй вариант, но и без того хватает проблем. Лидия подписала бумаги и взмахом ладони заставила папку перепорхнуть обратно на Розочкин стол. Секретарша проворно сцапала документы и принялась усердно шуршать бумагами. Весь день смотрит жадно и любопытно, ловит малейшие намёки на то, что с начальницей что-то не так. Вечером, как пить дать, прилипнет к экрану и будет ловить каждое слово, сказанное в зале заседаний. На здоровье. Ей полезно, вдруг поумнеет…

Телефон, положительно решивший самоубиться вибромотором, панически заверещал. Лидия не глядя потянулась за трубкой. Если Авилов – ему же хуже… Однако голос в динамике, интеллигентный и нерешительный, принадлежал совсем другому человеку.

– Лида, душа моя, – тихо и встревоженно проговорил Вяземский. Тон его мигом взвинтил и без того напряжённые нервы. – Найдёшь ли для меня минутку-другую? Я не звонил бы, если бы это не было важно…

– Да, конечно, – коротко ответила Свешникова, поднимаясь из-за стола.

Куда?.. А вот хоть бы и в виварий – в её лаборатории никто сейчас не посмеет сунуться. Запихнув в карман пропуск, чтобы не раздражать сигнальные контуры, Лидия во мгновение ока провалилась на минус четвёртый этаж, прямиком в закреплённый за её группой сектор экспериментального блока. Здесь, как и следовало ожидать, никого не было, если не считать дремлющего плакальщика, надёжно запертого в просторном ящике из бронестекла, и пары дюжин лабораторных мышей, беззаботно возившихся в своих клетках. Почуяв человека, нежить беспокойно зашевелилась; пришлось наскоро соорудить чары тишины и пригрозить подопытному язычком пламени. Обычного, не волшебного. Теперь надо держать ухо востро.

– Да, Коля, можешь говорить, – сообщила Лидия в трубку. Видали бы её сейчас лаборанты – вот так запросто трепаться по телефону при опасной нежити! – Что-то случилось?

– Боюсь, что да, – печально отозвался Вяземский. – Ты ведь водила знакомство с Юрием Подлесным? Относительно молодой человек, весьма авантюрного склада…

– Да, я его знаю, – тщательно скрывая раздражение, прервала Свешникова. – Он опять что-то устроил?

Вяземский неловко замолк на несколько мгновений.

– Не то чтобы, – проговорил он наконец мягко и серьёзно. – Он вчера приносил новую присягу… Ты знаешь, он перед этим поклялся не сообщать органам власти о… о своём тайном ремесле. Это, как оказалось, было жестокой ошибкой…

– Он утратил дар?

– Он погиб, – тихо, почти шёпотом сказал Вяземский. – Ему следовало учесть, что ремесло не тождественно дару. Вышло так, что он нарушил и пункт о тайнах, и новую формулировку третьей статьи свода…

Лидия прижала к глазам свободную ладонь. Как глупо! И как умно со стороны законотворцев: что не покроет пункт о тайнах, доделает третья статья… Вяземский продолжал что-то сбивчиво говорить в трубку; он рад-радёшенек, что угадал с формулировкой своей собственной клятвы-лазейки. А она, Лидия, угадала?.. В мыслях хаотично закружились подложные документы, старые и новые законы, угрозы жизни и древние, в чужом мире придуманные запреты. Собственную повторную присягу она нахально саботировала, заставив контрольского писаря поверить, что произнесённый ею текст – правильный. Яр вряд ли сумеет так же ловко, но выдуманная ею тайна должна его уберечь. Чёрт бы побрал трусливые магсоветовские задницы!