Негоциант 2. Марланский "Квест"

Пока мы переодевались после помывки, в шатер заскочил слуга и быстро собрав грязные вещи, и обмолвившись парой слов с Серым, пустился наутек.

– Господин Серый, - Суздальский огладил полы своей одежды и с сомнением покачал головой. – Вы нам должны много объяснить.

– И с превеликим удовольствием, полковник. – Кивнул поверенный Подольских. – Но чуть позже. В любом случае, могу заверить что произошла досадная ошибка и господин Урук-Хан проносить свои искренние извинения и хочет пообщаться с вами лично.

В шатер вновь проникла чумазая физиономия слуги и он что-то зачастил на своем тарабарском, обращаясь к Серому, а тот в свою очередь обратился к собравшимся.

– Радушный хозяин ждет нас всех в своей палатке через тридцать минут. Великий и непобедимый хозяин степей и повелитель человеческих душ приглашают нас отобедать и побеседовать.

Последнее было произнесено с неуловимой ноткой пренебрежения, однако вряд ли кто-то кроме меня ее уловил.

Палатка великого Хана располагалась в трех метрах от нашей, так что путь нам предстоял недолгий. Преодолев крошечную площадку, под завязку, заполненную охраной, слугами и прочими прихлебателями, мы с трудом протиснулись по узкому коридору и наконец оказались внутри жилища Урук-Хана.

Внутри были все тот-же аскетизм и простота линий, однако широкий походный стол был завален всевозможными яствами. Жареное и тушеное мясо, огромный поднос с рисом и черносливом, бараньи головы, уставившиеся в потолок вареными глазами, горы фруктов и просто фантастическое разнообразие всевозможной снеди, а также с десяток кувшинов с вином.

От такого изобилия я немного оторопел и мысленно прикинув в уме вес пищи на порцию человека решил, что даже если мы все немедленно примемся за еду, то прикончим запасы не раньше следующей среды.

– Проходите господа, садитесь. – Радушный Урук-Хан, на время «убрав клыки», вальяжно возлежал на мягких подушках. Одет он бык так же неброско и по-походному, однако его костюм выгодно отличался от нашего парадного облачения. В наших костюмах можно было отдыхать, веселиться, играть в подвижные игры, но не более. Костюм Урук-Хана предполагал активные действия, от пеших прогулок по пересеченной местности, до конной атаки. – Присаживайтесь, не стесняйтесь господа. Вот вы, советник, можете сесть напротив меня, так как я считаю вас равным себе по статусу. Вы барон садитесь по левую руку от меня, так как ваша боевая слава, словно оружие в руке, крепка и смертельна. Вы Серый садитесь позади милейшего Баруса. Пусть роль ваша по сей момент не главная.

Все расселись и только я с полковником остались в недоумении. Я отчетливо понимал, что Урук-Хан ведет какую-то игру и все это театрализованное представление, не более чем тщательно выверенный ход, надрез сделанный умелой рукой хирурга. Оставалось понять, что же вспарывает этот эфирный скальпель.

– Остались вы двое, - продолжил свой монолог хозяин шатра. – Полковник госслужбы и опальный негоциант. Положение у вас у обоих сомнительное. Оба вы гости непрошенное, но вот полезны вы делу или вредны, я пока не разобрался. Позволяю вам самим выбрать место за столом.

Выбор остался не богатый. Свободное место по левую руку от Урук-Хана и еще одно, на удалении, в конце стола. Убей меня икота, если бы я хоть на грамм понимал их значимость. Мы с Суздальским с тревогой переглянулись и тот, решившись, упал по левую руку. Мне же достался торец.

– Умно, - расплылся в улыбке предводитель степного воинства. – Хотя на мой взгляд опрометчиво. Вы полковник, того не ведая, а может быть и зная, выбрали место визиря, отдав сомнительную роль пришлого, но почетного гостя Сбирскому. Ну что-же. Так тому и быть.

Я уселся на свою подушку и приготовился слушать, однако Урук-Хан в разговор вступать не спешил и сразу предложил всем подкрепиться, чем все тут же и воспользовались. Добряк Грецки набросился на угощение сразу. То-же самое повторили и Серый с Суздальским, однако взгляд мой зацепился за Амира. Советник вроде бы и не спешил приступать к пиршеству, хоть и был так же голоден как его спутники.

– Не бойтесь Барус, - снова оскалился Урук-Хан. – Я торговец, воин, стратег, иногда политик, но вовсе не отравитель. Те, кто вкушают пищу вместе со мной, благословенны пустошью и могут не опасаться за собственную жизнь.

Советник пожал плечами и принялся за еду.

– Послушайте, Урук-Хан.

– Можно просто Хан. – Усмехнулся хозяин, неспешно отхлебывая вино из расписной пиалы. – Я, знаете-ли, космополит и предпочитаю общаться без титулов.

– Хорошо, - кивнул я. – Хан. Чем мы, собственно обязаны столько радушному приему и негостеприимной встрече?

– Все очень просто. – Мой собеседник расплылся в улыбке. – За свое радушие и дальнейшую помощь я хочу от вас небольшую, самую крохотную услугу.

– Вы знаете суть нашего предприятия.

– Серый мне рассказал. Более того, я давно и плотно сотрудничаю с господином Подольских и только присутствие его ставленника не дало вашим головам отделиться от тела.

– Но если вы знаете суть предприятия, то будучи разумным человеком, вы просто обязаны оказать нам посильную помощь.

– Послушайте, Сбирский. – Голос Урук-Хана из бархатно вальяжного в мгновения ока превратился в полоску стали. – Вы деловой человек, я к слову, тоже. Любая помощь стоит чего-то, а альтруизм придумали нищие, чтобы проще было побираться.

– Но джины…

– Чушь. – Хан брезгливо сморщился. – В фольклор я верю ровно на столько, насколько можно его продать. Я подозреваю что причины вашего поспешного путешествия несколько более материальны, чем свирепые духи пустоши. Я безраздельно владею всеми торговыми путями от побережья северного моря до скалистых гор Безмолвия, которые подступают к оазисам рожденным пустошью за десятки переходов конного отряда отсюда и прекрасно понимаю природу вещей. Ранее нам доставляли удивительные по изящности и исполнении безделушки, и делали это такие же негоцианты как вы, но в один момент поток диковин из бурной реки превратился в тоненький ручеек, а затем и вовсе тонкую ниточку. Недавно иссякла и она, а ваши, Сбирский, соплеменники вооружаются и уходят куда-то на южное побережье. Истерия, которой подверглись все от мала до велика, и организовали ее ваши же, Дмитрий, соотечественники. Вы не подскажете, что происходит?

Я на секунду замялся и пытаясь увидеть поддержку товарищей, оглядел собравшихся, но взгляды их, что удивительно ничего не выражали. Амир застыл в недоумении, Грецки нахмурился и, казалось бы, ушел в себя, осоловев от обильной пищи. Оставшиеся полковник и Серый не сговариваясь пожали плечами, оставив инициативу мне.

– Я вам помогу, Сбирский. – Вновь подобрел Хан. – Я отлично знаю откуда вы, и не раз бывал на вашей планете. Некоторые способы ведения дел, самые радикальные и действенные я перенял от ваших соотечественников. Я знаю о крахе негоциантского дома Подольских и плачевном состоянии остальных торговых представительств. И главное, я знаю о Ястребе и том что вы, каким-то чудом, хоть и номинально, но являетесь его капитаном. Эта гора металла слушается вас и только постельное белье не меняет.