Негоциант 2. Марланский "Квест"

На воротах я показал стражам пропуск, где тут же была проставлена печать о факте вывоза и пересечении границы свободного города, и вскоре мы уже катили по проселку вдоль высокого частокола.

– Ох, и воняет же. – Не выдержал Серый, и закашлявшись, сплюнул на обочину. – Я думал помру.

– А вот мне интересно, - говорил я сквозь платок, обильно смоченный ароматным маслом, но запах доносившийся из нашей телеги пробивался и туда. – Почему именно золотарями? Мы совсем что ли, по мнению твоего дружка, не способны скрытно передвигаться? Зачем дерьмо?

– Вот именно, что дерьмо. – Закудахтал Серый из-за своего платка, но смех его мне почему-то показался фальшивым, а радость наигранной. – Ким гениальный стратеги. Надо такое дерьмо, чтобы к тебе и не подумали подходить.

– А мы бы грамоту предъявили от командира.

– На все грамоты не напишешь. – С сожалением отмахнулся мой собеседник, и тут же встрепенувшись, кивнул вперед. – Вот как раз сейчас и проверим нашу маскировку.

И действительно, на проселке показалась пара конных. Ни лица, не пола их понять было невозможно. Мешковатый плащ с капюшоном не позволял распознать всадников, однако при их виде внутри меня что-то тревожно заныло.

– Вот же нелегкая. – Серый скривился и поспешно убрал от носа платок. – Оракуловы крысы. Ситуация накалялась. На лбу у меня выступила испарина, в глазах почему-то поплыло, и доски под задом показались настолько жесткими и неудобными, что я заерзал на месте. Я с надеждой взглянул на спутника, но и ему было явно не по себе. На собственной шкуре убедившись, в жестокости и беспринципности подручных оракула, он тоже выглядел не важно. Как назло, и погода, как оказалось, была против нас. Хмурое небо расчертили солнечные лучи и порывы ветра быстро разметали в клочья серые облака. От попадания солнечных лучей лохань с дерьмом начала нагреваться и аромат фекалий усилился настолько, что стал попросту непереносим. Почувствовав, как рвотные позывы подступают все ближе и ближе, я вцепился в доски сидения и зажмурил глаза, пытаясь совладать с желудком, однако удача отвернулась от нас не окончательно. Почувствовав ароматный груз капюшоны вдруг прекратили свой неспешный разговор и ударив по бокам своих лошадок каблуками, поспешно проскакали мимо.

Еще несколько минут я просто прислушивался к своим ощущениям, ловя задом каждую кочку и периодически лениво шлепая по лицу при появлении какого-нибудь кровососущего гада, желавшего полакомиться мной. Каждую секунду, каждый миг, каждый удар сердца я ожидал грубого окрика, приказывающего остановиться и предъявить документ, или еще хуже, противного и пугающего жужжащего звука выпущенного в спину арбалетного болта, однако солнце светило, дерьмо пахло, птицы щебетали, а я был все еже жив и здоров. Приоткрыв один глаз, я осторожно повернулся, чтобы посмотреть на капюшоны, однако они давно уже скрылись за поворотом. Я обернулся и с благодарностью взглянул на нашу лошадку, которая все так же неспешно, подстругивая ушами и шурша по крупу хвостом, уверенно уводила нас от опасности. Третий мой взгляд был брошен на Серого, который как ни в чем не бывало, все так же придерживая рукой платок с ароматным маслом, который он до этого чуть ли не выбросил в пыль, правил лошадкой, расслабленно придерживая свободной рукой вожжи.

– Уехали. – Спокойно пояснил он. – Я сначала струхнул, но тут ветерок налетел и их нашим грузом накрыло. Я конечно их рож не видел, но отдал бы десять местных монет, чтобы увидеть их глаза, когда они нас почуяли.

– Да уж приключение. – Поморщился я, и понял, что заливаюсь краской. – Отпугивать врага какашками.

Примерно в это же время, в нескольких сотнях километров от пригорья, колонна во главе с Зиминим выдвинулась в сторону приграничья, взяв курс аккурат на черный путь и если марланская часть конвоя прибывала в великолепном настроении, то земная ее составляющая была подавлена и большей частью отмалчивалась. Даже крикливая Вероника и строптивая Анна и то, притихли, и молча сидя в телеге, охраняемой бдительной гвардией барона, уставившись на свои связанные конечности, впадали в черную меланхолию. Однако выглянуло солнце, разбросав своими лучами хмурые тучи, и заскользив по набухшей от дождей почве, расцветило небо яркими радужными кольцами, и с ними стало немного веселее.

План был прост. Доставить девиц папаше, и отойдя на безопасное расстояние дожидаться возвращения экспедиции Сибрского, так что особо можно было и не торопиться. Упрямые каурые лошадки, несшие на себе суровых седоков с троекружием на плащах, неспешно трусили по подсыхающей обочине и даже Азир, усатый и вечно жующий свой дурман, стал мягче и весело поглядывая по сторонам предвкушал благодарность своего сюзерена, гору звонкой монеты за работу и предстоящий заслуженный отдых. Однако Марлан не был бы Марланом, если бы на его просторах все происходило вот так вот гладко и просто. После трехчасового марша к десятнику подскочил гвардеец, ранее пребывающий в авангарде и что-то горячо зашептал ему на ухо. От сказанного брови Азира дрогнули на невозмутимом лице и вдруг взлетев вверх как две испуганные птицы, так и застыли. В глазах десятника полыхнуло тревогой и непониманием, однако он быстро взял себя в руки и пришпорив своего скакуна заспешил в середину колонны, где рядом с пленницами и конвоем неспешно гарцевал землянин.

– Вячеслав! Дурные вести. – Десятник лихо остановив скакуна из-за чего тот вспорол острыми копытами влажную почву, и оставил после себя длинный уродливый шрам.

Зимин, пригревшись на солнышке и почти похоронив где-то внутри себя вчерашнюю бойню, блаженно прикрыв глаза и доверившись своему умному транспорту, подставил лицо ласковым солнечным лучам и не ожидая такого подвоха, чуть было не вывалился из седла. От позорного падения в грязь его спасла только вовремя выставленная рука лекаря, который предпочел телегу и вместе с пленницами, неплохо проводя время в чревоугодии и пьянстве, путешествовал со всем возможным комфортом. Наливая очередную кружку вина из найденного в лагере головорезов бурдюка, Барсук вовремя заметил, как его патрон опасно накренился в седле и вовремя подставил плечо.

– Что за новости. – Вячеслав смущенно тряхнул головой.

– Степняки. – Сухо выдал Азир. – Порядка пяти десятков. Идут скоро мимо застав, в направлении переправы. В королевство они соваться не будут, значит идут к приморью. Мои люди опознали двоих, кто движется в авангарде. Первый это Урук-Хан. Самая мрачная личность в истории степи.

– А кто второй? – Насторожился Вячеслав.

Азир замялся, скривился, неохотно выдав.

– Его баронство.

– Они схватили Грецки. Но как? – Сонливость и негу с Зимина будто рукой сняло.

– Похоже нет, - хмуро поделился десятник. – Едет сам, не в оковах. Охрана правда есть. Эти степные шакалы так вот и шныряют рядом.

– Значит в плену. – Резюмировал рейдер. – И, следовательно, надо барона выручат.

– Сам понимаю, что надо. – Скрипнул зубами Азир, - однако слава предводителя степной нечисти бежит впереди него, оставляя за собой кровавые следы. Урук-Хан злобное исчадие ада. Многие заплечных дел мастера, прошедшие пыточную школу подземелий Белогорья в подметки ему не годятся.

– Где вы видели этих степняков, - решил взять бразды правления в свои руки Зимин. – В пешем переходе. – Поделился десятник. – Мой авангард был в разведке, и они увидели, как группа хорошо вооруженных воинов, во главе с Урук-Ханом и по присутствии барона нарушила границы королевства, однако вторгаться не спешила, а пошла к переправе. Наступать такими силами на войска его величества особого смысла нет, да и на рядовой набег это похоже не было. Стал бы самый известный и опасный воин вести себя как рядовой бандит. Методом исключения, сверившись с картами и проследовав за колонной в течении несколько часов, следопыты установили, что степняки двигаться по границе королевства к Приморью.

– Это только предположение. – Включился в разговор Барсук, до этого тихой сапой уничтожавший трофейный винчик. – Я сколько жил в королевстве и всегда бывал на рынках, где стояли приезжие торговцы. Торговали то они с одного лотка, но ни разу я не наблюдал как между степными покупателями и людьми моря заключаться какие-то сделки.

– Мои бойцы слышали разговоры их арьергарда. – Пожал плечами Азир. – Степняки шли последними и особо не скрывались. Они вообще при своем вожде ведут себя так, будто бессмертны. Точного перевода слов до меня не дошло, но Приморье и пришлый «торговец счастьем» они разобрали точно.