Негритюд в багровых тонах

Русских было, всё-таки, здесь мало, как и других белых, по причине тяжёлого климата, и особенно, болезней. Уже пара десятков крестов темнели потрескавшимся деревом в саванне, джунглях, и по берегам речек, там, где настигла переселенцев жестокая судьба. Природа лишь собирала свою дань, невзирая ни на что.

Снарядив небольшой отряд, нагрузившись продовольствием, оружием и золотом, в маленьких кожаных мешочках, отряд отца Пантелеймона отбыл в Россию, начав тяжёлый и долгий путь. В одном из конвертов, кроме моего письма, находилось и письмо Ефима Сосновского, адресованное своему могущественному родственнику, владельцу сибирских золотых приисков и бывшему банкиру, барону Горацию Гинзбургу, с просьбой вложиться в развитие африканских золотых приисков.

В общем, процесс пошёл. Поля вспахивались и засевались, строились новые, более основательные, хижины и склады. Возле складов располагались подземные холодильники. А вокруг Банги, постепенно, вырастали, сделанные из глины, стены.

Такими темпами, мы и к глиняным постройкам перейдём, или, хотя бы, к саманным, но всё это было ещё впереди. Для начала надо разобраться с ближайшими врагами, да и немцам, надо бы указать, что не они тут главные, а африканцы. Тем более, что снабжать меня оружием и боеприпасами они не особенно-то и торопились. А зря…

Глава 15 Раббих-аз-Зубейра

Момо угрюмо шёл в центре своего войска, его не покидало ощущение неправильности происходящего. Его преданность вождю не вызывала сомнений, по крайней мере, у него, а тут вождь, не успев вернуться, сразу отправил его во главе войска, завоёвывать территорию Раббиха.

Да ладно, воевать, он это дело любил, но зачем приставлять к нему Ката? Палач всегда находился где-то недалеко. Его не было видно, но Момо ощущал его присутствие всей своей чёрной кожей, и это было неприятно.

Он…, владелец самого изысканного гарема, повелитель огромного войска, бесстрашный и жестокий воитель, прекрасно воюющий в джунглях против кого угодно, и должен смиренно отправляться в путь, по первому приказу Мамбы, который и слушать не хотел никаких возражений и доводов, с точки зрения Момо, бывших «железными».

Да, Палач знал эту местность и шёл отомстить, но как-то это было подозрительно. Момо забрал все свои отряды, бродившие до этого по территории Конго, и теперь они шли завоёвывать, для Мамбы, соседние султанаты, бывшие территорией Раббиха. А у Палача в подчинении было почти пятьсот воинов, и каждый из них был отменным головорезом, которых боялись его воины.

Между тем, отданный приказ, был недвусмыслен: завоевать султанат Борну, Вадаи, Багирми, и прочие мелкие государственные образования, вокруг озера Чад, и дойти до реки Нигер, захватив всё правобережье.

Момо было невдомёк, что эта территория будет через два года захвачена французами, а сейчас только-только начался 1897 год. Мамба не знал точного года захвата, но знал, что она точно будет у французов, и поэтому торопился. Ну, а Момо просто попался в тему. Победит, молодец, но и воинов у него поубавится. Проиграет…, тогда и обретённая спесь уйдёт.

Войско шло быстро, миновав свои территории, пограничные с территориями немецкого Камеруна. Потянулись унылые пустоши саванны, постепенно, всё более жаркие и бедные на осадки.

Появления войск солдаты Раббиха, банально, прозевали. Это дало воинам Момо изрядную фору. Напав на первое крупное селение, они разграбили его, отобрав продовольствие и изнасиловав всех, кого нашли. Мамбы, всё равно, рядом не было, а Палач ему не указ. Он и так совершает подвиг, воюя за Мамбу. Где Мамба? Почему он не пошёл с ними? Ведь он бессмертный, а Момо, в любой момент может умереть!

Момо, действительно, думал, что Мамба бессмертен, и его защищают духи Африки, иначе, он давно бы уже повернул обратно, либо, воспротивился этому походу, сбежав, или открыто напав на вождя. Но он боялся, и поэтому, не хотел идти против. Все это не мешало копиться противоречиям в его душе. Нужен был лишь один толчок, чтобы Момо смог решиться на захват власти. А пока, события шли своим чередом.

Рабих, потеряв своего верного помощника, Аль-Максума, не грустил, скорее, наоборот, продолжал вести себя прежним образом. Разорял окрестные территории и создавал государство, наподобие махдистского, совершенно радикального толка.

Всё окрестное население давно уже приняло ислам, отчего и государственные образования назывались султанатами. Засилье туарегов, проникающих на территории, лежащие недалеко от реки Нигер, и вокруг озера Чад, с севера, оказывало очень сильное влияние на чернокожих жителей. Смешиваясь с ними, набирая из местных жителей рабов, они прививали им свою культуру вечных кочевников.

Благодаря более высокой температуре воздуха и малому количеству рек и речек, здесь отсутствовала муха це-це, смертельная для скота. Сухой климат позволял заниматься скотоводством. Здесь уже были верблюды, ослы и кони, используемые, как для перевозки людей, так и как тягловая сила.

Раббих-аз-Зубейра узнал о вторгшемся в его владения войске Мамбы уже довольно поздно, когда было захвачено почти четверть территории его земель. Узнав, он стал спешно набирать в свою армию солдат.

У Момо не было возможности маневрировать. Местность он знал плохо, поддержкой местного населения не пользовался, благодаря грабежам и изнасилованиям. Что такое удар в разных направлениях, он не знал, и даже не представлял, как вести бой, используя разную тактику. Он умел воевать в джунглях малыми отрядами, а здесь знал только направление главного удара, научившись этому на учениях в полевом лагере.

Оба войска встретились в десяти километрах от новой столицы султаната Борну. Здесь же Раббихом было решено дать генеральное сражение. Момо не возражал. У Раббиха было десять тысяч воинов, вооружённых, как винтовками, так и луками, не считая мечей и копий. Были у него и всадники, но немного, всего две сотни.

Момо, вместе с Палачом, могли выставить в ответ, почти пять тысяч воинов. Однако, все они были вооружены французскими однозарядными винтовками, из числа трофеев, и это было явное преимущество перед солдатами Раббиха. Пулемёта Мамба не дал, аргументировав это тем, что у него нет подготовленных пулемётчиков. Впрочем, Момо и не настаивал, понимая правоту вождя.

Выстроив свои тысячи, выпуклым полукругом, он стал ждать атаки солдат Раббиха. Палач не посчитал нужным сражаться в общем строю, и увёл своих воинов. Они, практически сразу, будто растворились в саванне. Момо не препятствовал ему, так как понимал, что успех сражения, целиком и полностью, зависел от внезапной атаки Палача на тыл Раббиха. Какие он преследовал при этом цели, уже было глубоко наплевать, главное, это победа!

Ждать пришлось недолго. Взревели сигнальные трубы Раббиха, и подбодрённые чернокожие солдаты-мусульмане двинулись в атаку, потрясая при этом своим оружием и пугая врага дикими криками.