Неидеальное свидание

– М-м, у тебя все в порядке? – На что теперь он злится? Видимо, это никогда не закончится. Я думала, что мы помирились, нашли общий язык. Но с каждым ужином мы делаем два шага назад.

– Почему ты надела это? – спрашивает Хаксли, глядя на халат.

– Э-э, когда ты написал, я была в ванной. Накинула первое, что попалось под руку. Не волнуйся, на этот раз я вспомнила про трусики. – Подмигиваю, как будто это может помочь.

Рейн возвращается в столовую:

– На кухне все в порядке. Если вы оставите тарелки в раковине, утром о них позаботятся. Я планирую успеть на концерт своей дочери.

– В холодильнике в кладовке цветы для нее, – сообщает Хаксли. – Наслаждайся вечером в кругу семьи.

– Спасибо, – с улыбкой благодарит Рейн и уходит.

– У него есть дочь? Я не знала, что у него есть семья.

– Да. Вот почему я рано ужинаю, чтобы он успел провести время с родными.

Видите… он опять задумчив. Вас это раздражает? Потому что меня определенно да.

После долгой паузы Хаксли спрашивает:

– Ты будешь задавать свои вопросы?

– О, да… конечно, – говорю я. – Хм, дай-ка подумать. Вопрос, вопрос. – Стучу по подбородку, но ничего не приходит на ум. Ни одной идеи. Все, о чем я могу думать, это о том, как сурово он взглянул на мой халат, когда спросил, почему я надела его. Взгляд мрачный, зловещий, как будто он хотел сорвать зубами с моего тела эту чертову штуку.

– Можем сегодня обойтись без вопросов, – твердо произносит он.

– Нет, нет, просто дай мне секунду. Что… что ты умеешь готовить?

– Готовить? – спрашивает он, поднимая брови.

– Да, ты когда-нибудь готовишь сам? Какие-то особенные блюда? Что-нибудь, чем ты очень гордишься? Допустим, Джей Пи устраивает барбекю на заднем дворе, и каждый должен принести домашнюю еду, что бы ты принес?

– Джей Пи бы нанял кого-нибудь, – отвечает Хаксли.

– Подыграй мне, – говорю я.

– На самом деле я не готовлю, но если бы мне пришлось что-то приготовить, я бы выбрал гриль, потому что это единственный доступный мне способ приготовления еды. Так что, если бы я что-то принес, наверное, бургеры, которые приготовил бы Рейн, а я бы пожарил их на гриле.

– Однако, – смеюсь. – Очень содержательный ответ.

Хаксли быстро улыбается, а затем говорит:

– Я весь в работе, и потому перестал заниматься многими другими вещами. Приготовление еды одна из них.

– А чем еще ты перестал заниматься? – интересуюсь я.

– Это твой второй вопрос?

Киваю.

– Да, это хороший второй вопрос.

Он подносит стакан с водой к губам и говорит:

– Что еще я отодвинул на задний план? Наверное, все, чем занимается тридцатипятилетний мужчина. Свидания, приготовление еды, хобби.

– Итак, ты все время работаешь, да?

– Вот что происходит, когда оказываешься на таком уровне, которого достиг я. Работа занимает все время. – Хаксли с интересом смотрит на меня. – С тобой когда-нибудь такое бывало, что-нибудь захватывало тебя настолько, чтобы забыть обо всем остальном?

Полагаю, это один из его вопросов, поэтому я задумываюсь.

– В смысле, когда что-то поглощает все твое время, или когда что-то захватывает тебя целиком, как у тебя с твоей работой?

– Я имею в виду то, что поглотило тебя целиком.

– Хм… Мне не нравится мой ответ, потому что хочется, чтобы меня поглотило что-то другое.

– И что это? – спрашивает он.

– Анджела, – отвечаю я. – Она заворожила меня, но не в здоровом смысле. Наши отношения были токсичными. Временами она заставляла меня чувствовать себя важной и особенной, но потом отмахивалась от меня, как будто я не имела значения. – Я качаю головой. – Она влезла мне в душу, и мне хотелось бы найти нечто другое, что заставило бы меня забыть все связанное с ней.

– Ты все еще думаешь о том, как она уволила тебя?

– Да, постоянно, потому что именно по этой причине я сейчас здесь. Не хочу тебя обидеть, но ситуация незаурядная. Так что да: я хотела бы отпустить случившееся, не уделять воспоминаниям о ней столько времени. Вообще больше не думать об Анджеле. Мне просто нужно найти что-то, что вытеснит мысли о ней, понимаешь?

Хаксли медленно кивает.

– И хотя мне нравится работать с Келси, не хочу постоянно думать лишь о работе. Хочу, чтобы было еще нечто полезное. То, что приносит мне радость. Думаю, я все еще пытаюсь понять, что это.

Хаксли проводит языком по зубам и отставляет свой салат в сторону. Что он делает? Затем отодвигает свой стул назад, тем самым освобождая место перед собой и столом, и властно произносит:

– Иди сюда.

– Э-э… что? – спрашиваю я.

Встречаю его сосредоточенный взгляд.

– Я сказал, иди сюда.

– Зачем?

– Собираюсь научить тебя кое-чему, что поможет справиться с этим невыносимым чувством, которое ты пытаешься удовлетворить.

– О, – комментирую я. Довольно просто. Встаю со стула, но не успеваю положить салфетку, как Хаксли хватает меня за руку и тянет ближе, к пространству между его ног и деревянным обеденным столом. – Какого черта? – говорю я, когда он усаживает меня на стол перед собой. Сжимаю ноги и поправляю халат, чтобы не показать ничего лишнего. – Что ты делаешь?

– Ты хочешь, чтобы тебя поглотило что-то другое? Чтобы мысли о ней исчезли? Вот как ты избавляешься от них. – Он кладет руки мне на бедра, и наконец я начинаю понимать. Продолжая смотреть мне в глаза, он говорит: – Скажи прямо сейчас, что ты этого не хочешь, и я вернусь к своему салату. Если нет, я съем тебя.

Господи. Боже. Мой.

Смешивать бизнес с удовольствием – всегда плохая идея. Хаксли много раз говорил об этом, но как я могу отказать себе в удовольствии еще раз кончить с его помощью? После сообщений, напряженных разговоров, откровенных вопросов… как я могу сказать «нет»?

Ни единого шанса.

Я хочу забыться.

Хочу переключиться с того, из-за чего чувствую себя плохо, на то, что заставит меня чувствовать себя полностью удовлетворенной.

– Почему ты хочешь сделать это? – спрашиваю я его, желая понять ход его мыслей.

– Лотти, я великодушный человек, но мое предложение не вечно. У него есть ограничение по времени. Либо да, либо нет.

Прикусывая губу, смотрю на мужчину внизу. Я практически чувствую его между своих ног, как его щетина трется о мои бедра, а восхитительный рот прижимается ко мне.

Я хочу этого.

Нуждаюсь в этом.

Отчаянно жажду почувствовать его там.

Киваю, давая ему разрешение, но он не двигается. Вместо этого Хаксли говорит:

– Словами. Я желаю слышать, как ты скажешь, что хочешь мой рот между своих ног.

Облизываю губы, сердце бешено колотится.

– Хаксли, я хочу твой рот между своих ног. Хочу почувствовать твой язык на своем клиторе и кончить с помощью твоего рта.

Его взгляд темнеет, а руки скользят под мой халат и добираются до пояса моих стрингов. Хаксли тянет их вниз, и я приподнимаюсь, помогая ему стянуть с меня белье. Он отбрасывает их в сторону, кажется, почти оскорбленный тем, что я надела подобную вещь на ужин.