Неидеальные

…- Ой, исхудала и осунулась! Ну что это? — бабушка, восьмидесятилетняя Таисья Степановна, всплеснула руками. — Пойдём, пирогов твоих любимых напекла, как знала, что приедешь! Большие с вареньем, маленькие с капустой!

Вот уж воистину, сколько людей, столько и мнений! Таня боготворила бабулю — та всегда умела поднять ей настроение. А ещё бабушка тоже всю жизнь работала в библиотеке, вышла на пенсию восемь лет назад, и очень любила рассказы Тани о работе. Мама, Розалия Викторовна, выбрала более практичную стезю, профессию бухгалтера, и до сих пор подрабатывала на удалёнке, хотя тоже ушла на пенсию два года назад. Она и сейчас на кухне сидела с ноутбуком.

— Как Максим? Почему не приехал с тобой? — спросила, посмотрев поверх очков, мама.

— В зал пошёл с утра, — соврала Таня. Хотя наверняка и пошел…Куда он без тренировок?

Она просидела у мамы с бабушкой весь день, и лишь по пути домой увидела два пропущенных от Максима. Ей не хотелось звонить ему из общественного транспорта. И вообще не хотелось звонить ему. Пожалуй, впервые в жизни.

…Он был дома. Вышел встречать с виноватым лицом, помог снять куртку. Дождался, пока Таня умоется, и схватил её в объятия прямо возле ванной комнаты.

— Прости, прости меня, Танюша! — повторял он, торопливо целуя её, гладя шею, расстёгивая на груди её кофту. — Пойдём, пойдём скорее, я очень скучал!

Таня простила. Она всегда прощала, потому что очень любила его.

…После первой большой ссоры и примирения они жили две недели душа в душу, почти как раньше, только без совместного просмотра кино. Ходили гулять, ждали снег, наблюдали за самыми первыми новогодними приготовлениями в городе.

Максим даже пару раз встретил Таню с работы, они вместе заходили в магазин и ни разу не поспорили из-за продуктов.

Таня старательно готовила для него: тушила куриную грудь с шампиньонами, или запекала, делала овощи и рыбу на пару и на гриле, резала салаты. Не ошибалась с творогом.

Ноябрь перевалил за середину, до Нового года оставалось чуть меньше полутора месяцев, и в библиотеке начали подготовку к празднику для маленьких читателей.

— Танюш, завтра мы приглашены в ресторан на день рождения, — сказал Максим в четверг.

— К кому? — Таня мучительно вспоминала, у кого из общих знакомых день рождения, так и не вспомнила.

— К тренеру. Мы должны быть там в восемь. Прошу тебя, не опаздывай, Таня! Что у тебя есть в холодильнике, какой продукт отвечает за пунктуальность? Что, Таня? Я вижу по глазам, у тебя завтра какая-то дополнительная нагрузка? Нечто сверхурочное?

— Мы начали репетировать спектакль для детей к Новому году… Но я успею, не переживай!

— Постарайся! И какая у тебя роль? — усмехнулся Максим.

— Золушка.

— Золушка? — он с сомнением посмотрел на Таню, но развивать тему не стал.

…Таня очень спешила. Она выскочила из здания библиотеки в восемнадцать тридцать. По её подсчётам, она должна быть дома в самом начале восьмого, и на сборы около получаса. Они же поедут на такси.

Оглядевшись по сторонам, перебежала через пешеходный переход на другую сторону улицы, прошла через арку, и быстро миновала дворы, сокращая путь до остановки.

Наконец-то пошёл снег! Правда, пока достаточно мокрый, очень крупный и интенсивный. Мохнатые огромные снежинки летели в лицо, оседая на ресницах, щекоча нос.

Таня достала телефон, чтобы позвонить Максиму, сообщить, что она уже в пути. Пока сквозь снег вглядывалась в дисплей, почувствовала резкий толчок и едва не выронила телефон, поймала его уже в воздухе.

— Да что же это?! Осторожнее надо! Смотрите, куда идёте!

— А вы? Вы смотрите, куда идёте?! — раздался ей в ответ достаточно приятный баритон.

Перед Таней стоял лохматый черноволосый парень в тёмном полупальто и большом полосатом шарфе, намотанном поверх. Он растерянно озирался по сторонам. Таня бегло оценила его «ущерб»: на пушистом снегу лежали рассыпанные мандарины, чуть поодаль лежал телефон. Значит, он тоже «залипал» в телефоне на момент столкновения.

— Я ничего не вижу в этой снежной пелене, — с отчаянием пробормотал он. — Где телефон?

Таня быстро подняла намокший телефон, сунула парню в руку. Он попытался включить, но телефон отказался работать.

— Чёрт! Пожалуйста, достаньте «симку»! Её можно спасти, я уверен. Дома есть другой телефон. Да и этот телефон завтра попытаюсь отдать в ремонт…

Таня поняла, что он, очевидно, близорук. Очень уж растерянный был вид у парня. Непослушными пальцами она извлекла сим-карту, опять вложила её парню в руку; он спрятал карту и телефон в карман. Снова начал озираться.

Таня быстро схватила со снега пакет, начала собирать мандарины. Собрала, отдала пакет парню в руки.

— Извините, что задерживаю, но ещё где-то мои очки… Вы не видите?

Таня начала старательно вглядываться под ноги, в густой влажный снежный ковёр, но очки не видела. Сделав небольшой шаг в сторону, она внезапно почувствовала, как что-то предательски хрустнуло под её каблуком…

— Я…простите, пожалуйста, но я раздавила ваши очки… Я их не увидела, темно и очень много снега… — Таня, чуть не плача, аккуратно извлекла из-под ноги тонкую искорёженную оправу.

— Всё очень плохо, да? — спросил он, уловив её движения.

— Да. Боюсь, не восстановить. Они очень тонкие…были.

«Или я слишком увесистая!».

— Да, очень тонкие, — сказал парень с интонацией Пятачка, у которого лопнул шарик. — Как же быть?

— Я вам компенсирую! Сколько они стоили? — воскликнула Таня, понимая, что судя по оправе, недёшево.

— Не надо. Вы же не нарочно. Но мне не добраться до дома так, у меня минус семь, плюс густой снег и темнота. И мне нужно срочно позвонить, меня девушка ждёт.

Таня вдруг вспомнила, что её тоже ждут дома… Ой, что будет! Но чувство вины перед парнем не давало ей бросить его. Она позвонит, объяснит…

— Говорите адрес. Где вы живёте?

Он назвал. Минут десять ходьбы, в обратную сторону, мимо библиотеки в другие дворы.

— Пойдём, — она взяла парня под руку. Он был выше её на полголовы, стройный, плечи прямые, в меру широкие. Парфюм приятный, ненавязчивый.

— Говорите номер, я наберу. Вам же надо поговорить с девушкой.

Он продиктовал номер. Таня дала ему телефон, а сама взяла у него пакет с мандаринами.