Неистощимая

– А вы тоже действительный… член… с голосом? – это она спросила по-русски; русское слово «член» прозвучало весьма смачно в ее устах. Член с голосом.

– Нет-с! Не сподобил Господь. Я только товарищ члена. Но голос у меня голосующий. Да-с! Голосующий голос.

Красин меленько засмеялся, как китаец в прачечной: – Хи-хи-хи-хи-хи.

– Venez [16] . Товарищ члена.

Она улыбалась – конечно, конечно, она улыбалась кривоватенькой своей улыбочкой, тоже – как китаянка, превративши глаза свои в щелочки; Красин не по-своему засмеялся-то сейчас, обычно он просто хохотал от души, а она, улыбаясь, всегда выглядывала чистою китаянкой – с высокими и широкими своими скулами, – всегда она, щурясь в улыбке, заставляла отстраненно гадать, какая дикая кровь когда-то была добавлена к голубой крови князей Кушаковых-Телепневских, откуда среди гладких голов цвета дымчатого цветочного меда, откуда взялась эта рыжая, как медная проволока, кудрявая голова – кудри-то Kатины уж не от китайца, а прямо от проезжего, прости Господи, молодца. Какая-то Катина бабка или прабабка была лиха – как и сама Катя; Катя была лиха.

16

Пойдемте. (франц.)

– Вот, упустила новый член – из-за вас между прочим, – произнесла – опять по-русски.

Красин на это сказал:

– Хм.

Без улыбки сказал; ему не нравилось, когда Катя слишком уж начинала показывать лихость.

– Nous sommes ce que, et aller `a pied `a la station de chemin de fer. [17] – героическая сказала Катя.

– М-да-с… До Выборгской стороны… Тут недалеко, ваше сиятельство.

– Еt le train ne peut pas ^etre en ville `a face avec l’'equipage? [18] – это она продолжала дразнить Красина. Меж тем Красин прекрасно знал, что переездов в черте города устроено недостаточно, всего десять штук, и крайне неприятных случаев с гибелью людей уже случилось довольное число. Железнодорожный путь финны, строившие дорогу, сделали вровень с городскими улицами, чего допускать было нельзя. Ну, что взять с темной чухны, Бог ты мой! Еще до начала событий Красин вместе с несколькими инженерами подали в канцелярию губернатора записку об поднятии переездов над железной дорогою, но никакого ответа так никто и не получил.

17

Ну, что ж, так и пойдем к железнодорожной станции. (франц.)

18

А поезд не может в городе столкнуться с экипажем? (франц.)

– Нет-с, – сухо ответил, – столкновение никак невозможно. Машина при движении подает гудки, слышимые всем населением за несколько верст.

И без улыбки вспомнил сейчас, как первый раз увидел Катю – прошлым августом, стало быть, почти год тому назад. Сейчас только начинался август.

Катя подъехала на вечной помещицкой бричке – сама правила – а Красин аккурат поднимался по насыпи с берега Нянги, только что проверив начальную кладку первой опоры – камни тесали плохо, подгонка встык оказывалась из рук вон, Красин даже ударил только что одного из молодых каменотесов, тот отлетел на несколько шагов и упал, опершись на локти, выплюнул зуб, с ненавистью посмотрел на Красина. А тот сразу же сам устыдился и своей ярости, и своего мерзкого поступка – мужик ведь не смог бы ответить тем же, то есть – по всему вероятию, не смог бы ответить тем же, и получалось, что он, Иван Красин, сейчас ударил заведомо более слабого, чем он; а мужик-то не виноват, что он мужик, мужик вправе искать свою мужицкую выгоду – работать спустя рукава, мужику, значит, никогда не объяснял никто, что эдак-то нельзя, стыдно, а Бога мужики эти не боятся. Красин сейчас вот – еще до наступления собственных рефлексий – прежде, чем ударить мужика, саданул ногой в деревянное кружало, которое тоже не ахти как стесали плотники – вертикаль должным образом не выдерживалась – без отвеса видно было и на глаз; из-за неровного кружала будущую балку и за нею опору вообще могло повести в сторону; Красин что есть силы стукнул ногой в кружало, хорошо, был в кованых с широким рантом сапогах, а то суставы-то на большом пальце разбил бы как пить дать; он поднимался по насыпи в совершенно растрепанных чувствах, посасывал руку – кровь шла, содрал кожу об проволочную щетину мужика; шляпу сдвинул на затылок. Никогда еще порученное Красину строительство не шло настолько плохо, дорогие мои. Тогда он не понимал, почему. Потом только понял – то был знак Свыше. Да-с. От Бога знак.

– Dites-moi, monsieur ing'enieur, quand la construction d’un pont? [19] – спросила Катя, держа возжи.

– Je ne sais pas, – Красин попервоначалу и не поглядел на нее и ссаженные суставы на руке не выпустил из чмокающих губ, – pour le d^iner ne sera pas la fin [20] . Да-с. К тому же мост будет железнодорожный, и вы вряд ли сможете проехать по нем на бричке.

– Quelle honte! J’allais `a d^iner de l’autre c^ot'e [21] ! – последнюю фразу она произнесла как бы себе под нос, но так, чтобы Красин услышал.

19

Скажите, господин инженер, когда закончится строительство моста? (франц.)

20

Не знаю… К обеду не закончится. (франц.)

21

Какое огорчение! Я еду обедать на ту сторону! (франц.)

И тут он впервые по-настоящему увидел ее. Та захохотала. Мгновение показывала ему китайскую свою улыбку, которая, улыбка, и на Красина, как на всех мужчин, произвела обычное свое действие; захохотала – Красин в единый миг стал бледен, смахнул шляпу с головы, как сейчас – котелок. Катя тогда показала уже полную улыбку и захохотала в полную уже силу. А теперь она в толпе крепко держалась за руку Красина; Красин сильно чувствовал ее прикосновение, несмотря на, почитай, двухаршинную [22] по ширине «амазонку», чувствовал, кажется, всю Катю, всю ее – маленькое твердое плечико вверху, а снизу, через платье и все нижние юбки – такое же твердое бедро, а над бедром – твердый же Kатин бок; впрочем, это наверняка были металлические вставки и кринолины [23] в «амазонке», в такой толпе немудрено было и пораниться собственным платьем; однако Красин чувствовал Катину ногу, прижатую сейчас к его ноге. Если б она повернулась чуть более к нему, он бы почувствовал сейчас и ее груди, груди! Катины груди, плечи, бедра и ноги хотели бы прижимать к себе, Красин не сомневался, сотни мужчин, а прижимал ли их к себе кто-то по-настоящему, а не эдак-то, как он, Красин? Но сейчас Красину было все равно, он словно бы обладал Катею сейчас – совершенно забылся Красин.

22

Почти полтора метра

23

Жесткая вставка для придания платью нужной формы

Меж тем они подошли уже к жандармскому оцеплению. Стражи порядка стояли двойной шеренгою – впрочем, довольно редкою, так что публика свободно проходила между синими мундирами и палашами, столь мирно висящими в ножнах у поясов.

– Ваше сиятельство! – вдруг послышалось рядом. Катя и Красин обернулись. К ним подбегал молодой жандармский поручик. – Не узнаeте, ваше сиятельство? – Поручик отдал честь, щелкнув каблуками, – шпоры глухо звякнули: – клац! клац! – Тут же он махом снял с себя каску с кокардою, выплеснув из-под каски короткую светлую челочку. – Лисицын! Павел Лисицын! Ваш батюшка, царствие ему небесное, меня устроил в Корпус! Уж почти три года тому – прямо пред тем, как преставиться! – Лисицын быстро перекрестился. – Не помните меня?.. А я у вас в имении… бывал еще юношей. А вы были совсем маленькой девочкой! – Он восхищенно смотрел на Катю. – А вот вас поистине не узнать, Боже мой! А я узнал! Катя! Катерина Борисовна! Какая вы стали!

Катя, улыбнувшись, и жандарму тоже протянула руку для поцелуя, и жандарм тут же, как давеча Сельдереев, приложился к ней с видимым наслаждением.

– Мой друг инженер Красин, – представила, значит.

Аттестация «мой друг» не прозвучала сейчас двусмысленно, вернее – в том именно смысле, в котором и следовало бы ее воспринимать, и поручик перевел глаза, сразу ставшие жесткими, на Красина, вновь щелкнул каблуками с так же зазвеневшими шпорами, таким же махом надел каску, козырнул и твердо, очень твердо пожал Красину руку.

– Поручик Лисицын. – И сразу же добавил с остановившимся лицом. – Позвольте вас на секунду в сторонку. Можно? Извините, ваше сиятельство… – он отвел Красина на два шага и быстро огляделся. – Почтительно рекомендую… Катерину Борисовну отсюда увесть поскорее прочь. Это между нами. Я вам ничего не говорил.

Красинская физиономия тоже стала каменною.

– А что так? Вы уж говорите все, поручик.

– Честь имею! – тот еще раз щелкнул каблуками, взял пред Катею под козырек, причем глаза его в этот миг вновь обрели выражение восторга – прежде, чем вновь стать жесткими и сразу же вновь равнодушными; отдал, значит, Кате честь, опять каблуками щелкнул, повернулся и отошел к строю.

– Очень, очень интересно, – Красин теперь тоже начал крутить головой. – Пойдемте. Вон туда. Вон туда, с краешку встанем.

– Qu’at-il dit? Myst`ere? [24]

– Il a conseill'e que vous preniez soin, Katerina Borisovna. Je ch'erirai. [25]

– Je ne doute pas. [26]

Перед новеньким двухэтажным зданием вокзала, только что – в прошлом году – выстроенным на Симбирской улице, в такой же двухэтажный рост помещался ризолит, увенчанный покатою зеленой крышей, а перед ним – еще более вынесенное вперед крыльцо под таким же зеленым железом на металлических стойках – под ним, в теньке, расположились на скамеечке приближенные дамы, числом… две, три… целых пять, значит, дам: прибывшая с Херманом мадам Облакова-Окуркова – жена прибывшего же с Херманом поэта Окуркова, рядом с той сидела Ольга Платоновна Темнишанская – жена Николая Гавриловича, а остальных Красин не знал. Дальше, ниже, в сторону Невы, за восточным крылом здания, стояли такие же новенькие товарные пакгаузы и речной грузовой дебаркадер, пути подходили к самой воде; у пакгаузов виднелись скучающие по случаю временного прекращения работы ломовики. А за ломовиками – Красин аж хмыкнул – все казалось синим не из-за цвета воды, а из-за жандармских мундиров. Оттуда, из-за заборов и с набережной, пройти было бы невозможно, поэтому толпа, обтекая ризолит и само здание, шла и шла с улицы, с обеих сторон, и Красин, очнувшись, вновь начал вертеть головой туда-сюда, интуитивно намечая пути отступления – мало ли что может произойти в толпе-то; трость почти вертикально держал под мышкой. Встреча, разумеется, была официально разрешена, об ней за две недели писали все петербургские газеты, так зачем такие маневры тут? Впрочем, охранять там, где собирается большое число народу – как раз обязанность охранителей, не правда ли?

24

Что он сказал? Секрет? (франц.)

25

Попросил заботиться об вас, Катерина Борисовна. Буду заботиться. (франц.)

26

Не сомневаюсь. (франц.)

– Pourquoi tant de la police? [27] – конечно, не преминула спросить Катя.

– Чтобы уберечь ваше сиятельство, – по-русски отвечал Красин.

Катя не успела вставить ответную шпильку, потому что Александр Иванович уже утвердился на небольшой деревянной трибуне, специально построенной к встрече, Красину пришлось сделать над собою усилие, чтобы заставить себя слушать приуготовляющегося выступать.

Николай Гаврилович стоял перед трибуною в первом ряду лицом к площади, словно бы не замечая собственных многочисленных портретов – будто бы штук двадцать увеличивающих зеркал расположились прямо напротив него; зато Ольга Платоновна со своей скамеечки, улыбаясь, разглядывала один портрет за другим, словно они чем-то отличались друг от друга – совершенно одинаковые выставились портреты.

27

Зачем столько полиции? (франц.)

На трибуну, вслед за Херманом, полезли Окурков, Сельдереев, Полубояров и еще несколько человек, известных Красину. Красин вдруг почувствовал безотчетное раздражение, словно бы он сам, он, Иван Красин, совершал сейчас нечто неправильное или даже, тем более, неправомерное – такое вот чувство навеял на Красина солнечный августовский день, только что начавшийся.

Часть Симбирской улицы перед новым вокзалом, еще в прошлом году очищенная от малоценных строений, превратилась в небольшую площадь. Извозчики с площади все были убраны сейчас. Напротив трибуны, на которой стоял Александр Иванович со свитой, так же специально сооружена была более длинная и высокая, в два этажа, вторая трибуна, забитая до отказа людьми – о каких двух очистившихся местах говорил Сельдереев, Бог весть: на второй трибуне сейчас не поместился более бы и ребенок, не говоря уж о Красине – как-никак двух аршин и десяти вершков ростом [28] – и Кате в ее «амазонке» с тюрнюром [29] . Впрочем, и здесь, в толпе, Катя платье, конечно, давно помяла, что уж тут.

28

Около 190 см

29

Mодное приспособление в виде подушечки, которая подкладывалась дамами сзади под платье ниже талии.