Неизведанные земли

Только в конце праздника она приблизилась к Мэри, чтобы побеседовать.

— Всего два оборота колеса, а Пупсик уже у тебя в кармане, — сказала она. — Ты точно ведьма, теперь я это вижу.

— Могу только ответить тебе тем же самым, — откликнулась Мэри. — Ты и сама похожа на какую-то русалку.

Девушка взбила и без того растрепанные волосы, но ни один крапивный лист не выпал.

— Ты же сама писала: «Глупо винить призрака в обстоятельствах собственной смерти, и уж точно никогда не стоит глумиться над странной одеждой и удивительными аксессуарами, которые переходят в Страну вместе с ним».

Мэри не слишком понравилось, как девушка использовала в качестве аргумента слова из ее собственной книги, но возразить было нечего. Она сама нарушила одно из правил этикета, которым неустанно учила других. Мэри сделала паузу, чтобы взять себя в руки.

— Прости, похоже, я невольно задела тебя, — сказала Мэри. — Ты знаешь, кто я, но, боюсь, нас так и не представили друг другу надлежащим образом. Могу я спросить, как тебя зовут?

— Джилл, — ответила девушка. — Но друзья зовут меня Попрыгуньей.

— Отлично, Джилл, — сказала Мэри. — У меня есть ощущение, что в этом городе будет много перемен. От души надеюсь, что ты сможешь приспособиться к новым условиям.

Попрыгунья кивнула, но ничего не сказала. Тем не менее Мэри отметила, что отношение девушки к ней заметно улучшилось по сравнению с первой встречей. То же самое она могла сказать о себе. Конечно, ее мнение о призраках, наделенных способностью вселяться в живых, не изменилось, зато изменились условия и расстановка сил, а стало быть, настали времена, когда мог пригодиться любой человек, даже носитель криминального таланта.

Вскоре Мэри обнаружила, что ее свободу никто больше не ограничивает. Она могла свободно передвигаться по территории выставки, заходить куда угодно и общаться с любым из принадлежавших Пупсику призраков. Только в одно место не разрешалось заходить никому. Все входы и выходы в Сельскохозяйственный павильон, увенчанный стеклянным куполом, надежно охранялись. Когда Мэри спросила у Пупсика, что там, он не проявил никакого желания посвящать ее в эту тайну.

— Это мое частное дело. Если тебя это не устраивает, что ж, мне жаль.

На третью ночь, проведенную на свободе, Мэри решила, что пора раскрыть последний секрет Чикаго. Она пошла к павильону, обошла вокруг здания и посчитала количество дверей, ведущих внутрь. Оказалось, их пять. Закончив с осмотром, Мэри стала искать самого тупого с виду охранника. Ей нужен был человек настолько глупый, чтобы даже простые обязанности давались ему с трудом.

У северо-восточного входа ей попался образчик, идеально подходящий под заранее составленное описание.

— Добрый вечер, — поздоровалась Мэри, подходя к нему.

Она попыталась пройти мимо охранника, не останавливаясь, но тот выставил вперед руку и преградил путь. Мэри сделала вид, что смотрит в сторону, и намеренно ударилась об подставленную руку. Ей удалось добиться эффекта, на который она рассчитывала, — охранник был смущен тем, что коснулся ее.

— Ты что же это делаешь? — спросила она, стараясь вложить в слова как можно больше возмущения.

— Прошу прощения, мисс Мэри, — сказал охранник. — Но сюда входить никому не разрешается.

— Ты что, не слышал? Мы с твоим боссом партнеры, а значит, у меня от него секретов нет. И у него тоже не должно быть. Открой-ка дверь и пропусти меня.

На лице охранника отразилась мучительная умственная работа. Поставленная проблема была явно ему не по зубам.

— Простите, но без прямого разрешения Мертвого босса…

— Прошло всего несколько дней с момента заключения альянса, а наши договоренности уже нарушаются, — громко сказала Мэри, изображая глубочайшее возмущение. — Я должна немедленно обсудить этот вопрос с мистером Капоне. Как твое имя?

Выражение растерянности на лице охранника сменилось неприкрытым страхом.

— Зачем вам мое имя?

— Не хочешь говорить, не надо, — заверила его Мэри. — Думаю, я смогу достаточно детально описать твой внешний вид, когда буду разговаривать с мистером Капоне.

— Но… нам запретили пускать внутрь кого-либо без прямого указания…

Охранник уже почти рыдал.

Мэри оставалось лишь грозно посмотреть на него, и бедняга сломался. Он не только согласился впустить ее, но и сам открыл дверь, поклонился и осторожно закрыл ее, когда Мэри вошла.

Она конечно же не знала точно, что увидит, но за свою долгую жизнь в Стране Мэри видела уже практически все, и застать ее врасплох было почти невозможно. Но в Сельскохозяйственном павильоне именно это и произошло.

Под стеклянным куполом, на месте, где в дни выставки были расставлены многочисленные горшки с сельскохозяйственными растениями, прижав ноги к груди, как младенцы в чреве матери, лежали дети. Все они спали. Они были мертвы, но в то же время нет. Они еще не были призраками, так как Мэри не увидела привычного свечения.

— Что же это такое?.. — растерянно сказала она, не сразу сообразив, что говорит вслух.

— Мы называем это место инкубатором.

Мэри резко обернулась и увидела Попрыгунью Джилл, медленно приближающуюся сзади.

— Я знала, что ты найдешь способ сюда попасть.

Джилл окинула взглядом тела спящих детей, разложенные ровными рядами.

— Все эти дети потерялись на пути к свету.

Мэри была так поражена увиденным, что на какое-то время потеряла дар речи. Перед ней были дети, находившиеся в стадии перехода из мира живых в Страну. Спящие.

— На переход из мира живых в Страну требуется девять месяцев, — сказала Джилл. — Я думала, ты это знаешь.

Мэри наконец обрела дар речи.

— Конечно знаю, но никогда раньше не видела… в смысле, никогда не видела детей в таком состоянии.

— Серьезно? — спросила Джилл, изобразив на лице кривую улыбку. — А я их все время нахожу.

Она медленно пошла вдоль рядов, Мэри — за ней.

— Нахожу и приношу сюда. А как еще, ты думаешь, Пупсик смог бы обзавестись таким внушительным количеством верных ему людей?