Неизвестная война. Тайная история США

Бегство от хозяина, кстати, каралось не только жестокой поркой, но и удвоением (а то и утроением) срока кабальной службы. За повторный побег белому рабу выжигали раскаленным железом клеймо на шее и плече.

Свидетельство современника: «Я видел, как надсмотрщик бил сервента палкой по голове, пока не потекла кровь, за промах, о котором и говорить не стоит».

Белого раба можно было не только избивать как душе угодно, но и убить вообще. Английский писаный закон гласил: «Если раб, будучи наказан хозяином за бегство или другой проступок против него, потеряет жизнь или какой-либо член, то никто не обязан за это никаким возмещением. Но если кто-либо из баловства или жестокости намеренно убьет своего раба, он уплатит в казну 15 фунтов стерлингов» (237).

Для богатого плантатора уплатить казне 15 фунтов было не труднее, чем нынешнему олигарху оплатить штраф за неправильную парковку. Процитированный закон относится не к американским колониям, а к британскому острову Барбадос, но в Америке дела обстояли примерно тем же образом. В 1666 г. (и снова на Севере!) под судом оказалась некая супружеская пара: хозяйка, воспитывая своего сервента, так увлеклась, что ненароком отрезала ему все пальцы на ногах, отчего бедолага умер. Суд дамочку оправдал вчистую. Там же, в те же примерно времена, стало известно, что другой «крепкий хозяин» заковал сервента в цепи и забил до смерти, а двух «контрактниц»-служанок изнасиловал. Суд вынес шалунишке порицание – по делу об убийстве, а изнасилования вообще рассматривать не стал.

Законы северного штата Массачусетс о рабстве высказывались, надо признать, не без некоторого изящества: «Среди нас никогда не будет ига рабства, крепостной зависимости или людей, содержащихся на положении пленников, если это не законные пленники, захваченные в справедливых войнах, или иностранцы, добровольно продавшие себя или проданные нам. Но и эти будут пользоваться всеми свободами и христианским обращением, которые предписаны моралью Божьего закона в Израиле для таких лиц. Это, однако, никого не освобождает от рабства, присужденного властями».

Как видим, белого человека держать в рабстве нельзя… но ежели по закону, то можно. Легко догадаться, что ни о каких таких свободах или «христианском обращении» речь в большинстве случаев и не шла. Кстати, формулировки статей закона об отбывших свой срок, оставляли для хозяев лазейки: «Каждый сервент, который служил верно и добросовестно на пользу своему хозяину семь лет, не должен быть отпущен без всего; если же он не проявил верности, добросовестности и усердия на своей службе при хорошем обращении с ним хозяина, он не будет отпущен на свободу, пока власти не сочтут, что он выполнил свои обязательства».

Все зависело, как видим, исключительно от доброй воли хозяина – или отсутствия таковой. Человек беззастенчивый мог заявиться к властям и с честными глазами уверять, что его раб, которому пришел срок освобождаться, ни верности, ни добросовестности, подлец, не проявил, да и усердия от него было не дождаться – а значит, пусть еще годик-другой потрудится за харчи и ночлег где-нибудь в хлеву…

Бесстрастная история свидетельствует: примерно четверть сервентов умирала до истечения срока, надорвавшись. А семьдесят процентов счастливчиков, доживших до свободы, причитавшегося им земельного надела так никогда и не получили, опять-таки пополнив ряды наемных рабочих, разве что наделенных чуточку большими правами: теперь их нельзя было бить и убивать безнаказанно, только и всего…

Можно добавить еще, что сервентам категорически запрещалось вступать в брак без разрешения хозяина – а разрешения такового чаще всего было не дождаться: кому захочется, чтобы его раб отвлекался на всякие глупости вроде жены и детей? Был принят специальный закон, по которому брак раба и рабыни, заключенный без разрешения хозяина, «должен рассматриваться как прелюбодеяние или внебрачная связь, а дети должны считаться внебрачными». «Грешникам» опять-таки продлевали срок рабства.

Ничего удивительного, что иные тюремные сидельцы в Англии предпочитали оставаться «на нарах» вместо того, чтобы отправиться в Америку в качестве сервента. Некоему Филиппу Гибсону, приговоренному к смертной казни за уличное ограбление, предложили вместо этого отправиться пожизненно в Америку – но Гибсон все же предпочел виселицу. Весьма показательный пример…

Что до процентного соотношения белых и черных рабов, то оно выглядит крайне любопытно: в Виргинии в 1683 г., например, насчитывалось три тысячи черных рабов и двенадцать тысяч белых. В других местах соотношение было примерно такое же…

Самое интересное, что в американских колониях процветал между рабами самый натуральный интернационализм, без малейшей розни по цвету кожи. Северный штат Мэриленд принял в свое время специальный закон, направленный против браков черных и белых: белая женщина (неважно, рабыня или свободная), вышедшая замуж за негра, получала семь лет кабального услужения, а негр, если он был свободным, попадал в рабство пожизненно. Коли уж пришлось принимать специальный закон, надо полагать, подобные браки имели большое распространение…

Ну, а поскольку натура человека такова, что он не всегда будет сносить издевательства, белые рабы не только пускались в бега, но и восставали. Как черные, так и белые.

Первое крупное восстание черных произошло не на Юге, а как раз на Севере, в 1712 г. в Нью-Йорке. 25 негров и 2 индейца подожгли дом и убили девятерых белых. Восставших перехватали солдаты, и 21 человек из них был казнен. Губернатор докладывал в Лондон: «Одних сожгли, других повесили, одного колесовали, одного живым повесили в городе на цепях». Одного из чернокожих бунтовщиков в назидание другим северяне, будущие «прогрессивные борцы против рабства», поджаривали на костре восемь часов…

Однако еще за полсотни лет до этого в Виргинии белые и черные рабы устроили совместный заговор – но были выданы предателем и казнены. Там же, судя по сохранившимся документам, было немало случаев, когда сервенты прятали беглых чернокожих – а то и бежали вместе.

В 1741 г. в том же Нью-Йорке насчитывалось десять тысяч белых рабов и две тысячи черных. После начавшихся зимой загадочных пожаров черных и белых обвинили в совместном заговоре с целью выжечь город дотла. Неизвестно, как все обстояло на самом деле, но среди казненных были не только черные, но и белые рабы (в том числе две белые служанки).

Американский историк Э. Морган: «Есть намеки на то, что две группы презренных изначально видели друг друга разделяющими одну судьбу. Например, среди сервентов и рабов были обычным делом совместные побеги, похищение свиней, попойки. Среди них не было необычным предаваться совместным любовным утехам. Во время восстания Бэкона один из последних сдавшихся в плен отрядов состоял из восьмидесяти негров и двадцати сервентов-англичан».

Подобных примеров – множество. В 1661 г. мятежники под предводительством Фрейда и Клаттона не только сколотили отряд, но раздобыли даже пушки и собирались пройти во всей стране, собирая к себе как белых рабов, так и черных, – и намеревались добиваться свободы для всех…

И завершить наш невеселый рассказ можно одним из превеликого множества объявлений о побеге, взятым из американской газеты: «Бежал от нижеподписавшегося, проживающего в Аппер-Пеннс-Нет, округ Салем, 27 августа сего года слуга-шотландец, по имени Джеймс Дик, около 30 лет от роду, ростом около пяти футов восьми дюймов, волосы рыжеватые, цвет лица свежий, смотрит исподлобья, говорит хриплым голосом; во время побега на нем был железный ошейник (так как это уже восьмой его побег) и темная куртка из медвежьей шкуры. Кто поймает упомянутого слугу и обеспечит его возвращение господину, получит награду в три доллара, которую заплатит Томас Кэри младший».