Неизвестные солдаты, кн.1, 2

Начальник штаба, пожилой майор с выпирающим из-под гимнастерки брюшком, прочитал бумаги красноармейца, спросил:

– Тракторист?

– Так точно.

– Магнето в землю сумеете запахать? Майор то ли проверял его, то ли решил разыграть. Лешка чуть заметно усмехнулся.

– На такую приманку, товарищ майор, только самая мелкая рыбешка клюет. Плотва.

– А вы покрупней, значит? – повеселел майор.

– Карасев моя фамилия, – серьезно сообщил Лешка.

– Не обратил внимания сразу, теперь вижу. Так сколько же вы, Карасев, на тракторах работали?

– Почти три года.

– Траки менять умеете?

– Разрешите показать?

– Не надо, верю. – Майор потер висок. – Куда же определить вас? В учебной роте скоро выпуск. Там вам делать нечего… Придется дублером посадить.

– Мне все равно, товарищ майор, лишь бы на танк.

– Отправляйтесь во второй батальон, я позвоню туда.

На другой день Лешка был зачислен в экипаж младшего лейтенанта Варюхина. Новый командир Карасеву понравился. Маленький, черный, как цыган, Варюхин сам раньше был трактористом, училище не кончал, командирское звание получил во время Финской войны. О членами экипажа младший лейтенант держался на равной ноге, был влюблен в свой недавно полученный с завода БТ-7. Это была быстроходная машина последней конструкции, с усовершенствованными механизмами наведения 45-миллиметровой пушки, с новыми ленточными тормозами, которые позволяли одинаково удерживать танк как на спусках, так и на подъемах. На машине усилена была лобовая броня и броня башни, спасавшая людей от пуль и осколков. И хотя в дивизии было уже несколько тяжелых, могучих танков КВ с противоснарядным бронированием, с тупорылой 76-миллиметровой пушкой и широкими гусеницами, повышавшими проходимость, Варюхин был предан легкому и подвижному БТ-7.

Экипаж Варюхина считался в батальоне одним из лучших. Механик-водитель танка сержант Яценко должен был скоро уйти в долгосрочный отпуск, и Варюхин искал хорошую замену своему опытному водителю.

Карасев думал, что его сразу посадят за рычаги, но получилось другое. Варюхин показал ему машину, рассказал о ее тактико-технических данных. Потом спросил со смехом:

– Ну, налюбовались? Теперь прощайтесь с танком недели на две.

– Почему? – удивился Лешка.

– Сержант будет из вас танкиста делать. И чтобы никаких возражений. У нас своя школа: что в учебной роте полгода зубрят, вы должны за месяц освоить. Предупреждаю, дело нелегкое. Яценко умеет воду из новичков выжимать. А вы молчите и посапывайте в тряпочку.

– Раз нужно – помолчим, товарищ лейтенант.

– Младший лейтенант, – поправил Варюхин.

Лешка поступил в полное распоряжение мрачного верзилы Яценко. У сержанта скошенный назад лоб, крупные черты лица. Непропорционально маленькими выглядели сердитые глазки. С помощью Яценко Карасев изучал устройство двигателя. По пунктам разбирали инструкцию механика-водителя. Часа два кряду заставлял сержант заниматься на турнике, бегать и приседать. Притащил откуда-то двухпудовую гирю, приказал тренироваться с ней в свободное время.

– Товарищ сержант! – взмолился однажды Лешка. – У меня уже мускулы трещат… Все равно ведь не стану я таким силачом, как вы. Устройство у меня пожиже и рост помельче.

Яценко ничего не ответил, будто и не расслышал. А через пару дней привел Карасева в класс учебной роты, посадил на тренажер, скомандовал:

– Выжми правую!

Лешка надавил ногой, надавил изо всей силы. Педаль подалась с трудом.

– Еще!

Карасев повторил.

Раз десять заставлял его сержант выжимать педали, потом приказал работать рычагами. Вскоре на лбу Лешки выступил пот.

– Педаль – сорок, рычаг – двадцать килограммов, – сказал Яценко.

Лешка кивнул, ему все было ясно.

Сержант встал за спиной Карасева, начал раскачивать тренажер, имитируя толчки. Работать при качке оказалось еще трудней.

Лешка, не спуская глаз с приборов, переводил рычаги, тормозил, сбрасывал и давал газ. Он не видел лица Яценко, но по голосу чувствовал – сержант доволен им. Обычно новички первое время безнадежно путают рычаги и педали, очередность действий. Так было на тренировке курсантов учебной роты. Себя Карасев к новичкам не причислял. Недаром получал похвальные грамоты в МТС.

К концу месяца Лешка был уверен, что изучил все. Обидным казалось недоверие командира, не позволявшего самому водить танк.

– Товарищ младший лейтенант, разрешите. Ведь я умею, – просил Карасев.

А у Варюхина не поймешь, шутит или говорит серьезно. Все у него с веселым смехом.

– Может подождем, Карасев?

– Чего ждать-то?

– Как бы в грязи не завяз. Вот придет лето, земля подсохнет.

Карасев пропускал шутки мимо ушей, упрямо настаивал на своем. Пришло, наконец, время, когда сержант Яценко доложил Варюхину:

– Можно сажать в танк.

– А что, Яценко, будет из него дельный водитель?

– Спесивый хлопец, много о себе понимает, – уклонился от прямого ответа сержант.

– Спесь собьем, – смеялся Варюхин. – Пусть завтра готовит машину к выходу и все сам делает.

Утром Карасев получил у старшины роты новый танковый шлем, надел комбинезон и отправился вместе с Яценко в парк. Народу там было много. Курсанты выводили машины на полигон, отрабатывали переключение скоростей, повороты. С ревом, заглушая все звуки, прополз мимо Карасева учебный БТ. В люке механика – белое от напряжения лицо курсанта. «Ну, этот далеко не уедет», – подумал Лешка, и, как бы подтверждая его мысль, рев мотора вдруг оборвался, танк замер на месте.

– Эй, – не удержался Карасев, – наклонись, послушай, кажется, мотор заглох!

Сержант Яценко сердито посмотрел на него.

Лешка принес и поставил в моторное отделение тяжелые аккумуляторы, заправил машину водой и горючим. Работал спокойно, знал, что не ошибется: привычной была эта наука.

К концу заправки пришел младший лейтенант Варюхин с башенным стрелком. Карасев доложил, что танк к выходу готов. Варюхин, посерьезнев, скомандовал:

– По местам!

Лешка первый залез в люк. Следом протиснулся в отделение управления громадный Яценко. Сидеть сержанту было неудобно, он жался к броне, чтобы не мешать Карасеву.

– Заводи! – крикнул младший лейтенант.

Лешка поймал на себе взгляд Яценко, впервые увидел его улыбку. Рука сержанта легла на колено.

«Не робей!» – понял Карасев и, вздохнув, плавно нажал стартер. Мотор загудел сильно и ровно.

– Вперед!

Танк медленно, на первой скорости пополз по ровному полю. Позади двести, триста метров.

– Правый поворот!

Лешка выполнил команду.

– Вторая скорость!

Это – самое трудное. Надо сбросить газ, отключить фрикционы, опять включить. Карасев нажал педаль, перевел рычаг, прибавил газ. Снова педаль. Мотор заработал громче, увеличилась скорость. В открытый люк Лешка видел перед собой ровное поле: ни деревца на нем, ни кусточка. Простор, есть где промчаться на быстроходной, послушной машине.

Вот он уже и танкист! Вечером посмеется над ребятами из учебной роты. Тоже водители: занимаются с осени, а моторы глохнут!

«Броня крепка, и танки наши быстры», – запел Карасев.

– Отставить! – крикнул Яценко.

Ну, что же, можно и не петь! Все равно ведь танк в его руках! Как когда-то повиновался ему трактор, повинуется теперь боевая машина. Он может делать с ней все, что захочет: повернуть, остановить, бросить вперед.

– Первая скорость! – скомандовал младший лейтенант.